(На)следственное бюро госпожи Сенеры - Альма Либрем

меньше всего хотел быть в это время в гостиной, пока за стеной произойдёт что-то важное, но спорить не стал. Очевидно, решил, что для Сенеры будет лучше, если он просто не станет мешать.

— Я загляну, — пообещала Сенера. — Думаю, это будет недолго.

Она не представляла, что вообще должно случиться, чтобы Хиллари и Бренда могли хоть несколько слов сложить в кучу по делу, не говоря уже о длительном разговоре. Всё-таки, обычно делами занималась сама девушка, и она не сомневалась: мачехе и сводной сестре будет непросто справиться с похоронным бюро, даже если клиентов будет очень мало.

В столовой уже собрался настоящий совет. Бренда заняла место, которое обычно принадлежало Сенере, и отстранённо смотрела в окно. Хиллари, как всегда, направилась к стулу, что стояло во главе стола. На месте Бренды теперь умостился Шэйн, крайне недовольный, такой хмурый, что мог бы — сжёг бы что-то. Сенера редко видела его в таком состоянии, что аж искры, обозначающие, что дракон разгневан, вспыхивали на синей чешуе.

Ей самой оставили четвёртый, обычно пустующий стул. Прежде, когда их семья ещё была полноценной и отец был жив, он сидел здесь, оставляя Хиллари место напротив.

Если б стол оказался хоть на полметра длиннее, по местным правилам этикета считалось бы, что отец сидит там, где положено находиться слугам, но, к счастью, столешница была слишком коротка, дабы ставить его наравне с экономкой или кухаркой.

Сенера терпеть не могла здесь сидеть. Она чувствовала себя не хозяйкой ситуации, а скорее рабыней, которая обязана выполнять то, что ей прикажет злая мачеха или несносная сестрёнка. На самом деле, Сенера никогда не подчинялась их приказам, по крайней мере, не в те моменты, когда они противоречили её собственным интересам, и как бы Хиллари ни пыталась выставить себя хозяйкой, все знали, что по всем вопросом надо обращаться именно к её падчерице, родной дочери покойного господина.

Ещё б мачеха наконец-то это поняла и не строила из себя непонятно что.

— Я готов авторитетно заявить, — заговорил Шэйн, как только Сенера заняла свободное место, — что против того, чтобы моя крестница отказывалась от дела своей жизни! Похоронное бюро — это её наследство. Она рождена для того, чтоб принять это дело от своего отца!..

— Помолчи, — оборвала его Сенера. — Я уже сказала, что не стану заниматься похоронным бюро, и это даже не обсуждается.

— Между прочим, — Шэйн выдохнул небольшую струйку дыма, — я ответственен за тебя. Я — твой крёстный фей, и значит, распоряжаюсь твоей судьбой!..

— Ровно до момента моего совершеннолетия, — твёрдо ответила Сенера. — Которое уже много лет как наступило.

— Я не снимаю с себя ответственности вплоть до твоего замужества, — проворчал дракон.

— Не снимай, меня это мало волнует, — пожала плечами девушка. — Не понимаю, в чём предмет нашего разговора. Вы решили отговорить меня отказаться от этого дела? — она испытывающе взглянула на сестру и мачеху. — Чего вы молчите?

— Нам пришло уведомление о том, что мы получили некоторую приличную сумму денег на наш счёт, — вдруг произнесла Бренда. — И теперь у нас есть деньги, чтобы полноценно заниматься похоронным бюро.

Сенера усмехнулась. Неужели драгоценные родственницы даже предположить не могли, что это её рук дело? Она ведь говорила, кажется, что поможет им деньгами, если они не станут творить никаких глупостей и…

Девушка перехватила внимательный взгляд Шэйна и подумала, что, возможно, не следует делиться тем, что это она была столь щедра. Ничего страшного с любимыми родственницами не случится, если они пока что будут считать, что их облагодетельствовал некто неизвестный. Им же, должно быть, не хватит ума запросить в банке личность дарителя.

— Я рада за вас, — протянула она. — И очень рада, что семейное дело не прогорит, а будет в таких… Хм, ответственных руках.

Кажется, сестра и мачеха всерьёз приняли это на свой счёт. По крайней мере, Хиллари довольно расправила плечи и воззрилась на падчерицу так, словно уже была готова доказать свою состоятельность и…

— Так вот, мы подумали, Сенера, — проронила мачеха, нарушая мысли девушки надменным тоном. — Поскольку похоронное бюро теперь принадлежит нам, как и дом, в котором ты живёшь, и нас стало на одного человека больше, мы вынуждены отказать тебе в жилье.

— Что? — недоуменно переспросила Сенера.

Она даже не знала что ответить. От неожиданности, казалось, она потеряла дар речи. Да, конечно, девушка знала о том, что ни мачеха, ни сестра не страдают скромностью, но чтобы настолько…

— Понимаешь, — виноватым голосом произнесла Бренда, — нам теперь надо усердно трудиться, пригодится любая копейка… И мне нужен будет кабинет, мы не сможем позволить нашему дорогому гостю там жить. А господин Хортон платит деньги за твою комнату! Получается, тебе и жить-то негде.

— Ты можешь сказать, — заладила Хиллари, — что мы тебя не ценим, но, Сенера, такова нынче ситуация, что приходится выжимать деньги буквально из воздуха. Ты, должно быть, понимаешь, что после деловодства твоего отца с похоронным бюро всё просто ужасно…

— А мы не можем отказать господину Хортону, — вновь заговорила о Джеймсе Бренда. — Он ведь…

Сенера усмехнулась. Истерика, всколыхнувшаяся было в ней, куда-то исчезла, и девушка чувствовала себя спокойной… как кусок льда. Вероятно, Шэйн ощутил исходивший от Сенеры холод, потому что и слова не проронил, хотя терпеть не мог Хиллари и с удовольствием поджёг бы на ней платье за такие самоуверенные слова. Но — молчал, и у него были на то свои причины.

— Однако, — усмехнулась Сенера, — как вы быстро отказывайтесь от своей идеи выдать меня за него замуж.

— Сердцу не прикажешь, — улыбнулась Бренда. — Ты же сама не хотела.

— Я? Должно быть, дорогая сестрёнка, ты не совсем правильно меня поняла, — Сенера почувствовала, как вокруг неё стремительно холодеет воздух. — Или не знаешь разницы между чувствами и порядочностью. Между порядочностью и честью девицы…

Надо было остановиться. Голос Сенеры звучал тихо, как шипение змеи, и ней не нравилось то, как отзывалась на зов магия, медленно просыпалась, готовясь атаковать, как только госпожа прикажет. Это было опасно. Сенера терпеть не могла чувствовать себя настоящей тёмной колдуньей, но сейчас она даже не назвала б себя полукровкой — настоящая ледяная ведьма, способная превратить весь этот дом в ледяную крепость.

— Боюсь разочаровывать, — протянула она, — но мы с господином Хортоном всё ещё собираемся пожениться… к весне.

Она воспользовалась словами самого Джеймса, искренне надеясь, что тот действительно говорил всерьёз. Но что там потом случится, не имело значения. Сенере хотелось ощутить власть над мачехой и сестрой прямо сейчас. Показать им, что, как бы они сейчас ни вели себя, все равно рано