Черный ангел - Варвара Клюева

Замуж Надя вышла исключительно из-за бабки. Только так можно было добраться до пустующей квартиры, которую старуха держала на запоре, точно скупой рыцарь свои сундуки, и вырваться из филиала ада, устроенного этой ведьмой в их собственном - мамином и Надином - доме. Нет, существовал, конечно, и другой выход - перевести бабку в головное предприятие фирмы, к чертям и сковородкам. Но мама не пережила бы, если бы ее Надюшку упекли за решетку. Из-за мамы - доброй, тихой и кроткой - был закрыт и самый простой путь - выселить ведьму на ее территорию. Бабка искусно играла на дочернем чувстве долга и сострадания, прикидываясь больной немощной старухой. В короткие паузы между энергичными выволочками, которые устраивала перманентно. Когда Надя была молодой и глупой, она пыталась бунтовать, отстаивая свои и мамины права, честь и достоинство, но быстро поняла, что только усугубляет мамины страдания, делает их совсем уж невыносимыми. Бедная мамочка разрывалась между почтительным ужасом перед бабкой, опасением довести старуху до инфаркта и желанием защитить дочь. Робкие попытки примирить враждующие стороны обрушивали на ее голову дополнительные мегатонны бабкиного гнева.

Однажды, после очередного катаклизма мама призналась сквозь слезы:

- Мне было бы гораздо легче, если бы ты жила отдельно, Надюшка.

Сперва Надя не поверила и обиделась. Потом подумала и поняла, что мама права. Пока бабка жива, мама к ней приговорена, и нет такой силы, что могла хотя бы облегчить наказание. Бабке прекрасно известно, что мама - идеальный объект для издевательств. Никого ее оскорбления, брань, постоянные придирки и беспардонное вмешательство в личную жизнь не ранили так, как ранили маму. Любой другой на мамином месте послал бы полоумную старуху куда подальше или просто пропускал мимо ушей ее злобные бредни. А мама перед ней беззащитна, потому что боится бабку с детства и, несмотря ни на что, к ней привязана - мать все-таки. Понимая это, старая ведьма никогда не отпустит дочь и не позволит, чтобы ее функции хотя бы частично взял на себя кто-то другой. Поэтому Надино присутствие в доме для мамы не защита, а дополнительное орудие пытки. Скандаля с внучкой, бабка испытывает немыслимое удовольствие от терзаний дочери, и получает лишний повод наброситься на бедняжку с обвинениями.

Придя к этому выводу, Надежда решила отселиться. Естественно, она понимала, что добром бабка ее в свою квартиру не пустит. Но если внучка объявит, что беременна и выходит замуж, и потребует освободить ей большую комнату (они с мамой ютились в десятиметровой конуре, а бабка под предлогом слабого здоровья занимала двадцатидвухметровую залу), старухе придется либо переселиться в конуру, чего она, разумеется, не сделает, либо убраться восвояси, либо уступить молодоженам свою роскошную двухкомнатную "сталинку". Идеальным вариантом, конечно, было бы, если бы она убралась, но на это Надя не особенно рассчитывала. Хотя мама наверняка послушно потрусила бы следом, однако у нее появилось бы пространство для маневра - в ответ на традиционный бабкин вопль: "Ты мне не дочь! Прочь с глаз моих!" - она могла бы и впрямь развернуться и уехать, благо есть куда. Нет, такой лазейки бабка маме не оставит. Скорее уж, поступится собственной квартирой.

Для воплощения смелого замысла недоставало одного - кандидата в мужья. Беременность необязательна, на первых месяцах ее все равно не разглядишь, а потом - мало ли что случилось? Выкидыш в наше время - обычное дело. А вот без "мужа" операцию не провернешь. Только где его взять?

Поклонников у Надежды хватало, но предлагать поклоннику фиктивный брак не очень-то красиво. А нефиктивного брака Надя пока не хотела. Глупо вырваться из лап бабки-тирана и тут же попасть в зависимость от нового господина и повелителя. Оправдать такую глупость может только большая любовь, а единственный человек, которого Надежда готова была полюбить, не годился для семейной жизни. Нет, разумеется, Эдик не отказался бы по-дружески ей помочь и, возможно, даже сделал бы это с удовольствием, но освобождение от бабки не стоило потери самоуважения и разбитого сердца, а этим кончилось бы непременно, выйди Надежда за Эдика. В непосредственной близости от него ей просто не хватило бы сил контролировать свои чувства.

Кроме того, Надя старательно поддерживала имидж беззаботного мотылька, неотягощенного никакими проблемами, а потому никому не рассказывала о бабке. Вырываясь из ада, она жадно радовалась жизни, а для этого следовало напрочь забыть о бабкином существовании. Делиться своими горестями с Эдиком, рядом с которым Надежда веселилась особенно безудержно, значило бы замутить источник чистой радости.

В общем, Эдик на роль мужа не годился. Поклонники - тоже. Других кандидатов у Надежды не было. Она решила отсрочить исполнение своего плана, положившись на судьбу, и судьба ее не подвела.

Долгожданное знакомство состоялось в троллейбусе. Чьи-то визгливые вопли оторвали Надю от книги, которую она читала. Богатырского вида тетка, нимало не стесняясь посторонних, во всю мощь гренадерских легких чихвостила своего сына. Перечень преступлений парня включал великое множество пунктов - от захребетничества и наплевательского отношения к матери до неразумного выбора друзей и нечистоплотности. Последний пункт иллюстрировался такими интимными деталями, что обвиняемый не знал, куда девать глаза. Однако ему каким-то образом удавалось сохранять молчаливое достоинство, что, на Надин взгляд, было высшим пилотажем. Другой на его месте либо прибил бы вздорную бабу с первых же слов, либо выглядел бы жалким червяком. Парень бабу не бил, а червяком все-таки не выглядел. Как ему удавалось сохранить лицо - непонятно.

Бросив напоследок: "Опоздаешь - пеняй на себя! Домой не пущу", - сердитая мамаша начала протискиваться к двери. Сообразив, что парень едет дальше, Надежда не без сожаления встала (шанса снова занять сидячее место не подвернется уже до самого дома, это она знала точно) и вклинилась в толпу.

- Молодой человек, извините, пожалуйста, вы не уделите мне несколько минут? Думаю, мы с вами могли бы здорово выручить друг друга. Если вы согласитесь выйти со мной на ближайшей остановке, я обещаю изложить идею до прихода следующего троллейбуса.

По реакции парня Надежда поняла, что не ошиблась в нем. Мимолетное удивление, смущение и тут же - спрятавшая их иронически-вежливая улыбка и совсем уж иронический галантный полупоклон.

- Располагайте мной, прекрасная незнакомка.

Совсем недурно для мальчишки восемнадцати лет.

Надежде хватило пяти минут, чтобы обрисовать обстановку в семье и изложить свой план. Сашке понадобилось меньше трех, чтобы обдумать и принять ее предложение. Вероятно, их пара стала абсолютным мировым рекордсменом на дистанции от первой фразы, сказанной одним из будущих супругов другому, до заключения брачного соглашения.

Они стали друзьями, добрыми и надежными. Ради нее джентльмен Сашка безукоризненно сыграл свою довольно-таки сволочную роль при знакомстве с Надиной бабкой. ("Вы ведь здесь не прописаны? Тогда вашего согласия на мою прописку не требуется. Елена Викторовна, вы же не захотите сломать жизнь единственной дочери, правда? Впрочем, если ваша матушка вынудит вас на такую подлость, мы дождемся рождения ребенка и разменяем эту квартиру по суду. Чтобы прописать ребенка к матери, не требуется даже вашего согласия. Не смейте оскорблять мою жену, Тамара Тимофеевна! Ее моральный облик - абсолютно не вашего ума дело. Так! Еще одно слово, и я включаю диктофон. Пусть с вашим собственным моральным обликом разбирается суд. У вас пошаливает сердечко, Тамара Тимофеевна? У моей мамы есть хороший знакомый, директор дома престарелых, там хорошее отделение для инвалидов. Думаю, по блату он вас возьмет.")