Интересно жить на свете - Алексей Михайлович Ирошников

завтра, товарищ академик! (Забрав чертежи, уходит.)

Пауза.

Ф а ф а н о в (усмехнулся). «Исповедально»!.. Как вам нравится? Откуда только Алевтина его выкопала?

З а т е м н е н и е.

Прошло две недели. Та же веранда. За столом  П а н к р а т  Е л ш и н. Пришел пообедать. С улицы доносится шум подъехавших грузовых машин. Длительная пауза.

Вбегает  Ф а ф а н о в, крайне возбужденный.

Ф а ф а н о в (с порога). Люба! А, Панкрат, ты дома… Слушай, что происходит? Что за чертовщина?..

П а н к р а т. Садись-ка обедать. Какая чертовщина?

Ф а ф а н о в. Какой, к лешему, обед?.. Где Любаша?..

П а н к р а т. А что?

Ф а ф а н о в. Привезли сейчас мне из Переяславца фигурный кирпич, а машины… въехали в колхозный двор… Слышишь?

П а н к р а т (разливает щи в тарелки). Слышу.

Ф а ф а н о в. Я — к шоферам. Вы что, не знаете, где мой участок?.. А они мне тычут под нос накладные. В них — колхозу «Земля-кормилица»…

П а н к р а т. Ешь. Щи знаменитые. Разберемся.

Ф а ф а н о в (ударяя кулаком по столу). Что ты мне темнишь, враг тебя возьми?! Я кирпич выцарапал, и вдруг — нате…

П а н к р а т (спокойно). Ты, братец, не дымись. Выцарапал не ты…

Ф а ф а н о в. Ну, эти… мои строители…

П а н к р а т. Так вот, пока ты ездил в Астафьево на охоту, произошло одно происшествие.

Ф а ф а н о в. Происшествие?!

П а н к р а т. Твоего Додика в Переяславце задержали.

Ф а ф а н о в. Как? Задержали?! Кто?!

П а н к р а т. Известные органы. Кирпич был получен незаконно.

Ф а ф а н о в. Этого еще недоставало!..

П а н к р а т. Короче — студент твой оказался порядочным пройдохой. Ну, и пригласили его в соответствующее место. Бери ложку, щи остынут.

Ф а ф а н о в (вскипает). Ах, негодяй! Нет, ты только подумай!.. «Вольный стрелок», а?!

П а н к р а т. А изъятые стройматериалы по ходатайству райисполкома передали колхозу. На стройку комплекса.

Ф а ф а н о в (ершится). Вот это мило!.. (Швырнул ложку.) Это каким же таким манером? Кто ходатайствовал перед райисполкомом?..

П а н к р а т. Сельсовет.

Ф а ф а н о в. Та-ак! А начистоту? Твоя звонила в райком?

П а н к р а т. Нет, Любаша сама ездила в район. Охотников-то на фигурный кирпич объявилось множество.

Фафанов сник. Долгая пауза.

Ф а ф а н о в (насмешливо). Да-а, Панкрат, сочувствую я тебе. На дому… народный контроль!.. (С ехидцей.) Страдалец. Бедолага.

П а н к р а т (смеется). Скажет же такое! Ох, чудной ты мужик. Да я судьбу свою благословляю, что встретил такую женщину.

Ф а ф а н о в. Инструктора в юбке?

П а н к р а т. Ты сам виноват. Мы ведь советовали не связываться с шабашниками, да еще нечистыми на руку. А ты… криво дерево, да яблоки сладки.

Ф а ф а н о в (после молчания). Не говори. Срамота. Стыдоба. На днях жена приезжает… Что я ей скажу?.. (Помолчав.) Слушай, двоюродный мой, ты — миллионер, помоги материалами. Хоть малость.

П а н к р а т. Не могу, Елизар. В данное время не могу. (Шутливо.) Вот ежели только в обмен.

Ф а ф а н о в (быстро). Давай! Согласен! На что?!

П а н к р а т. На невест. Дефицит их у нас в селе. Ты мне дюжину девушек, душенек-подруженек, а я тебе — шифера, горбыля, мраморную крошку. Лады?

Ф а ф а н о в. Пошел ты… Нашел время балагурить.

П а н к р а т. Да не кручинься. Гляди, какое мы в Озерках строительство затеваем. Как архитектор ты нам великую услугу можешь оказать. Мы уполномочим тебя наблюдать за стройкой. Идет? (Положил руку на плечо брату.) Ну, чего обиделся?

Ф а ф а н о в (сдвинул брови). Чего? Вы тот участок, что я просил, отвели мне? Материалы — отобрали? А теперь я должен еще перед вами выпендриваться? Дудки!

П а н к р а т. Твоя воля.

З а т е м н е н и е.

Через неделю. Та же веранда. Ф а ф а н о в  в кресле слушает радиотрансляцию — музыку. После нее — новости.

Голос диктора: «Продолжаем передавать новости по району. В колхозе имени Чапаева заботятся о молодых колхозниках, призванных на военную службу. Бухгалтерия заводит особый счет, начисляя каждому воину по двадцать рублей в месяц. Когда демобилизуется и вернется — у него будут сбережения…»

Ф а ф а н о в. А что? Дело!

Голос диктора: «В совхозе «Майское утро» для уборки лука, огурцов, помидоров применяется широкозахватная площадка. Создана она местными умельцами на базе списанной дождевальной установки».

Эге, объявились доморощенные Эдисоны…

Голос диктора: «Чужаки-леваки» — так называлась заметка в районной газете. Речь шла о приезжающих к нам из разных мест шабашниках. Среди них нашлись такие, которые готовы были снабдить своего заказчика дефицитным строительным материалом. А доставали они материалы незаконным путем с базы «Сельхозстроя»…

(Всполошился.) Что?.. Что такое?!

Голос диктора: «Так, в Малых Озерках очень культурные — в кавычках — шабашники подрядились на работу со своим кирпичом к одному архитектору, приехавшему из Киева в родное село…»

(Ошеломлен.) Да это ж про меня?!

Голоса диктора: «Их старшой — некий гражданин Замчевский был задержан в Переяславце органами ОБХСС с краденым фигурным кирпичом…»

(Схватившись за голову.) Черт! Дьявол!.. Так и есть!..

Голос диктора: «Этот случай, как сказала на сессии сельсовета депутат Елшина, должен послужить хорошим предостережением для некоторых руководителей хозяйств, частенько и охотно пользующихся услугами шабашников-чужаков. Что же касается «Сельхозстроя», то следствием возбуждено…»

(С яростью выключает радио.) Опозорили!! Осрамили! Меня! Меня!.. На всю округу!.. (Кричит.) Кто в доме?! Люба! Панкрат!..

Появляется  Л ю б а ш а.

Л ю б а ш а (спокойно). Что случилось?

Ф а ф а н о в. Слышала? (Кивнул на радио.)

Л ю б а ш а. Музыку-то?

Ф а ф а н о в (взвиваясь). Какая, к чертям, музыка?! Твоя работа, Любушка-голубушка?! Ты выступала?..

Л ю б а ш а. На сессии? Я.

Ф а ф а н о в (в гневе). Ты же меня опозорила!

Л ю б а ш а. Да что ты, Елизар Петрович? Тебя никто не обвиняет. Можно только посочувствовать.

Ф а ф а н о в (зло). «Посочувствовать»?.. Думаешь, в селе не догадались, какого архитектора охмурили шабашники? Фафанов купил ворованный кирпич, глазурованную плитку?! Но я-то ведь не знал. Да если дойдет до Киева…

Л ю б а ш а. Но ведь такое со всяким может случиться.

Ф а ф а н о в (упрямо, в запале). Подорвала ты мой престиж! Посмешищем сделала… Язык у тебя что помело!..

Л ю б а ш а. А вот грубить так — не след.

Ф а ф а н о в. Чудо-юдо родственнички!.. Всё!.. Хватит! Земно кланяюсь! Ухожу от вас прочь… Где мой чемодан?.. (Ринулся в соседние комнаты, возвращается с чемоданом в руке, кричит.) Компрометации не потерплю!!

Л ю б а ш а (пытаясь его остановить). Ну куда, куда?!

Ф а ф а н о в (отталкивает Любашу). Дорогу! (На пороге обернувшись, неожиданно.) Чао!.. (Исчезает.)

Л ю б а ш а. Вот распетушился. Слов каких-то иноземных набрался. «Чау»? С большим приветом, что ли?..

З а т е м н е н и е.

Веранда в доме Елшиных затемняется или отделяется занавесью. На переднем плане сцены небольшая походная (или туристская) палатка. Скамеечка. Ведро с водой.

Раннее утро.

Ф а ф а н о в, умывшись, голый по пояс, растирает тело полотенцем. За прошедшую неделю он тут отрастил бородку.

Ф а ф а н о в (крякает от удовольствия). Ох, хорошо-о!.. Родниковая водичка. Ух, ох, ох!.. (Кончив растираться, прислушивается.) Коростель кричит? Нет, не коростель. Дрозд? Не время. Касатка?.. Кочет? (Жалобно.) Эх, Фафанов, прохиндей, забыл ты песни леса… Пичугу отличить не можешь. (Сел на скамеечку.) А надо признать — участок мне отвели отменный. Красотища! (Напевает.) «Скажите, девушки, подружке вашей…»

Появляются две девушки — Г р а н я  и  А л е н а. Они чем-то похожи друг на дружку. Может быть, прической или одеждой.