Семья моего мужа против развода - Хэйли Джейкобс

Яркая вспышка озаряет пространство. Я жмурюсь.

— Не зря я сегодня взяла магакамеру! — восклицает корреспондентка.

Не хочу даже знать, как она оказалась тут. На самом деле хочу, но спрашивать не буду. Потом у Эда узнаю. Вот уж неожиданность! На переживания о том, как я вышла на снимке, сил уже нет.

Для небольшой охотничьей хижины столько народа уже толпа.

— Юнис! Ты цела?

— А вы не видите, Джаред? Цела и невредима! Чего не скажешь об остальных!

Оглядываю хижину и пострадавших, представляю, что они могли подумать, ворвавшись внутрь в такой момент.

— Юнис, ты кричала? — заботливо спрашивает Эдвард, оглядывая с ног до головы на предметы повреждений. — Мы слышали женский крик.

— Э, нет. Вон тот, — показываю пальцем на валяющегося на полу мужчину. — Закричал, когда я пнула его в пах…

Голос мой становится тише, необдуманные слова срываются с губ. Лавиния довольно улыбается и наклоняет голову. Замечаю в руках журналистки блокнот и ручку, уже строчит. Ох, статьи не избежать. Да еще и снимок…подумаю об этом завтра. Или никогда…

Опускаю руку с кочергой, неловко прислоняю временное оружие к стене. Отчего-то появляется неудобное чувство внутри. Хотя причины нелогичны: целая спасательная группа явилась вызволять из беды, а опасность как таковая уже миновала, да не просто так, а моими усилиями.

— Фелисия…

— В порядке! Она в порядке, — перебивает меня Джаред, посылая открывшему глаза Нейту предупреждающий взгляд, тот замирает на месте.

— Ваша светлость, вы успели наделать шуму, — приговаривает Лавиния как заправская сплетница, коей, по сути, и является, когда заканчивает карябать ручкой в блокноте.

— Стража… — говорю я, вспоминая о служителях порядка, только чтобы меня снова перебили, в этот раз газетчица.

— Уже здесь. Только им понадобится время, чтобы добраться сюда. Ваш второй господин Эккарт бежал со всех ног…

— И он немало удивлен тем, что вы, в туфлях и длинной юбке поспели за ним, — заканчивает Джаред, скрестив руки на груди.

Но его стойка и выступающие под обтягивающей туникой бицепсы Лавинию не пугают. Она не успевает открыть рот, чтобы съязвить, потому что внутрь врывается очередной гость.

— Что здесь творится? Ох, леди Юнис, вы в порядке?

Через проем качающейся на одной петле двери проходит Бэриот Дортвуд, старый знакомый следователь управления. Частенько я вижу блюстителей правопорядка, однако. Особенно этого.

— Она — госпожа Эккарт! Соблюдайте этикет! — одергивает его Джаред. Он и без этого был весь на нервах.

Бэрит меряет его взглядом. Потом политкорректно улыбается:

— Верно. Как вы, Юнис?

Джаред и этому обращению не рад, лица его не вижу, но чувствую исходящую враждебность по отношению к следователю.

— В порядке, благодарю, — лепечу я из-за плеча загородившего меня Эдварда.

— Пакуем этих ребят! Ох ты, здесь банда Шрамного, сколько они были в розыске, месяцев пять?! — кричит назад Дортвуд, следом за ним вваливаются еще люди в синих мундирах с серебряными эполетами. Столичные стражи.

Лавиния начинает активно щелкать камерой.

— Протокол, показания и прочее завтра, сегодня женщины моей семьи изрядно натерпелись, Бэриот, — Джаред берет меня за руку и не дожидаясь дозволения, ведет наружу.

Эд прилепляется ко мне с другого бока. Мне показалось, или слова Джареда про семью прозвучали с особым подтекстом?

— Конечно-конечно, жди в гости с утра! Эй, здесь не место для прессы!

— Дортвуд, это лес, не частная территория, согласно закону…

Меня выводят на улицу оба брата.

Голос журналистки становится почти неразличим. Эдвард снимает пиджак и накидывает на мои плечи. Я и не заметила, что дрожу. Осенние ночи довольно прохладные. А может, это все нервные последствия вечера.

Поглядываю на серьезное лицо Джареда. Взглядом встречаюсь с Эдом, но тот мотает головой. Читает мои мысли младшенький братец. Какой он, однако, чуткий!

Не время задавать вопросы. Ну хорошо. Позже. Не думала, что Джаред действительно придет. Значит, не настолько ему плевать на семью, как хотел показать.

Возле кареты, не той, что вывезла меня из города сюда, а другой, с гербом Эккартов — по иронии судьбы это золотой лев в окружении роз и шипов — нас уже ждет Фелисия, нервно топчась на месте.

Она не была одна, часть стражи из управления дежурит рядом. На плечах девушки зеленый служебный рыцарский китель Джареда. Хорошо, что ее быстро нашли и хрупкой леди не пришлось плутать по темному лесу одной. Я переживала, что ей пришлось бежать из хижины самостоятельно.

— Ю-юнис! Ты в п-порядке? — слезы текут из уже опухших глаз. У нее точно будет обезвоживание, сколько литров уже выплакала за эту ночь. — Прости! Я оставила тебя и у-у-бежала одна! Ю-юнис!

Фелисия бежит навстречу и кидается мне на шею.

Не ожидала, честно, от нее подобных нежностей.

— И за те слова тоже прости. Прости меня…

Те слова, что она высказала мне прошлым вечером.

Кажется, мировоззрение нашей леди Эккарт сегодня нехило так поменялось.

Я глажу Фелисию, рыдающую на моем плече, по голове.

— Я не могла ни позвать на помощь, ни веревку развязать. Было так грустно и стыдно, думала, что он меня убьет…Я такая глупая… — благородная леди Эккарт не сдерживает рвущихся из глубины души стенаний.

Эдвард чешет затылок. Стражи, эти мужчины с равнодушными лицами, неловко поворачивают головы в другую сторону.

У Джареда на челюсти играют желваки. Мы переглядываемся. Уверена, с этим братом мы разделяем одну и ту же мысль: вернуться и пнуть Нейта хорошенько парочку раз.

— Хорошо, поплачь. Все закончилось, мы в порядке. Все позади, Фелисия, — глажу по спине золовку и перебираю рукой ее локоны.

Девушка держится лучше, чем я думала. Степень испуга могла быть сильнее.

— Я не должна была уходить. Нет, не должна была ему верить.

— Нет ничего плохого в том, что ты поверила человеку, которого полюбила, — говорю я, гладя ее по голове.

Ситуация очень деликатная. Мне не хочется, чтобы Нейт стал для Фелисией травмой на всю жизнь. Лучше не говорить сейчас лишнего, только соль на рану сыпать.

— Я такая слабая, Юнис. Не то, что ты…

Я смотрю через плечо Фелисии в глаза Джареду.

— Слабость не порок, а трусость да.

Через несколько минут леди Эккарт успокаивается и неловко отодвигается. Мое плечо мокрое от ее слез. Какой долгий день. Ноги меня еле держат.

— Юнис, сестра, садитесь, нечего здесь оставаться, — торопит Эдвард.

— Но их было шестеро! Те двое, их поймали? — вспоминаю я.

Эдвард улыбается.

— Они посмели заявиться к Джареду. Требовали за вас выкуп.

— Что?

Не думала, что их послали именно за этим.

— Это правда? — уточняю у второго господина семьи. Но отвечает возбужденный Эд.

— Да! Он их быстро скрутил.