Призрак - Келли Армстронг

…Зарубила и отца.

Мы изумленно наблюдали, как Лиззи Борден наносила удары топором по голове отца. Отложив топор в сторону, она закрыла глаза и застыла, привстав на цыпочки.

Кристоф толкнул меня в бок.

– Смотри, – шепнул он.

На диване лежал Эндрю Борден, целый и невредимый, не обагренный кровью, и читал газету. Лиззи стояла в дверном проходе между кухней и гостиной. Почему-то остановилась, моргнула и вошла в комнату, уже с шитьем в руках.

Раздался звонок.

– Кого несет в такой час? – проворчал Эндрю и швырнул газету на пол.

– Я открою, отец.

– Нет. Иди помоги матери.

Лизи кивнула, отложила рукоделие и исчезла в кухне. Эндрю вышел в прихожую, распахнул дверь и не слишком вежливо поздоровался с человеком на пороге – уже виденным нами доктором.

– Я зашел спросить, как ваше здоровье. Не стало ли получше?

– Получше?

– Да, с утра ко мне зашла ваша жена, сказала, что вы оба не спали всю ночь, живот болел. Ей подумалось, что вам подсыпали какой-то отравы в еду…

Разговор продолжился – заново проигралась сцена, которую мы уже наблюдали, стоя перед домом.

– Все началось сначала. Мы что-то упустили? Судьбы проигрывают все сначала ради меня?

– Кто-то действительно проигрывает все заново, но сомневаюсь, что ради тебя.

Раздраженный Эндрю вернулся в гостиную, огрызнулся на жену и дочь. Чуть позже мимо пробежала Бриджет, зажимая рот рукой. Я пошла было за ней, но в дверях стояла Лиззи, разглядывая что-то во дворе через кухонное окно. Я решила пройти сквозь нее, но, столкнувшись с ней, отлетела назад.

– Она материальна, – оглянулась я на Кристофа и, не дожидаясь ответа, подошла к Эбби и Эндрю, провела сквозь них рукой.

И доктор, и они были призраками в этом мире.

– Значит, Лиззи единственный настоящий человек.

Кристоф кивнул, придя к такому же выводу.

– А если она настоящая, то с ней можно поговорить. Я и раньше заметила что-то в ее глазах…

– Она посмотрела на тебя.

– Да, но мне почудилась в них никса – или следы ее присутствия. Должно быть, Лиззи Борден была одной из напарниц никсы. Видимо, Судьбы предлагали мне поговорить именно с ней. Давай попробуем…

Кристоф коснулся моей руки.

– Не торопи ее, – пробормотал он. – Попытайся заговорить, когда она сядет на диван.

Лиззи взялась за рукоделие, и я присела рядом с ней.

– Я знаю, ты меня слышишь.

Она продолжала шить, ловкими движениями прокалывая ткань и протягивая сквозь нее синюю нитку.

– Послушай…

– Подожди, – покачала она головой. Она взглянула на отца, оправлявшего пиджак. Он собирался уходить.

– Хорошего дня, отец.

Он рассеянно кивнул ей, потом своей жене и вышел через парадную дверь. Эбби и Лиззи работали молча, точно так же, как и в прошлый раз. Когда Эбби отправилась наверх, Лиззи перевела взгляд на меня. Мой черед.

– Отлично. А теперь перестань шить.

– Не могу.

Я бросила взгляд на Кристофа. Он жестом посоветовал мне не обращать внимания на рукоделие и продолжать.

– Мне нужно поговорить с тобой. Она промолчала, продолжая шить.

– Я все равно поговорю с тобой, хочешь ты…

– Поторапливайся.

– Зачем? Ты никуда не спешишь. Разве что снова убивать родителей…

Она дернула щекой, и в глазах отразились искреннее чувство вины и раскаяние. Аманда Салливан такого бы никогда не смогла изобразить, не то, что почувствовать.

– Так вот оно, твое наказание, – куда мягче проговорила я.

– Наказание? – Лиззи непонимающе посмотрела на меня. – Я это заслужила.

– Она сама создала себе ад, – прошептал Кристоф.

Я недоумевающее посмотрела на него.

– Она сама создала себе ад, – повторил он. – Создала и живет в нем. Нет нужды ее наказывать. Лиззи – сама себе наказание.

Молодая женщина продолжала шить, не меняясь в лице. Как мне ни хотелось начать с конкретных вопросов, я знала, что следует проявлять осторожность. Да, Судьбы сочли Лиззи Борден надежным свидетелем, но это не значит, что она не может обмануть или сказать то, что я хочу слышать.

– Что случилось перед тем, как ты совершила… это? – спросила я. – Может, что-то необычное? Какой-то голос?..

– Голос, да, слышала.

– Она велела тебе убить их.

– Она мне не приказывала, – опустила голову Лиззи.

– Ну, тогда подстрекала, – предположила, припомнив признание Аманды Салливан.

– Да, придала мне храбрости. Но топор был в моих руках. Эти пальцы…

Она сжала руки, причем иголка вонзилась прямо в ладонь. Капля крови стекла с руки и упала на шитье. Лиззи, не отрываясь, следила, как алая жидкость впитывалась в ткань.

– Виновата только я. Я мечтала их убить. Моему отцу не нравился ни один из моих ухажеров. Они, конечно, были далеки от совершенства, я знаю. Но они были добры со мной и могли бы забрать бы меня отсюда. Но отец не позволял мне уехать. А она… – Последнее слово прозвучало как ругательство. – Вечно замышляла что-то. Сначала ее сестра получила дом, который должен был отойти нам с Эммой…

Она умолкла и вновь опустила голову.

– Мне нет оправдания, и прощения я не заслуживаю.

– Я начинаю понимать…

– Нет! – Лиззи посмотрела на меня с фанатичным блеском в глазах. – Оправдания нет и быть не может. Почитай отца и мать своих. Почитай отца и мать своих. Почитай отца и мать своих… – Она повторяла фразу все тише и тише.

– Простите, – проговорила она через некоторое время, откладывая рукоделие.

Затем отправилась в прихожую и поднялась вверх по лестнице. Я старалась не думать о том, что там происходит, но когда тело Эбби рухнуло на пол, невольно поморщилась.

Через несколько минут повторилась сцена с запертой дверью.

Лиззи и Эндрю вышли в гостиную. Эндрю улегся на диван, вытянулся и закрыл глаза. Лиззи вернулась в столовую и поставила гладильную доску. Служанка, Бриджет, начала мыть окна.

– Ты сегодня идешь куда-нибудь?

– Не знаю, я неважно себя чувствую.

– Если уйдешь, не забудь запереть дверь. Миссис Борден ушла к больной подруге, а я, наверное, выйду прогуляться попозже.

Лиззи продолжила гладить носовые платки. Я стояла рядом, а Кристоф – на другой стороне комнаты. Лиззи отлично знала, что он здесь, но пока не удостоила его ни словом, ни взглядом.