Стоя в чужой могиле - Иэн Рэнкин

— Вы давно знаете его мать?

— Вы уже спрашивали.

— Я не помню, чтобы вы ответили.

— Может быть, потому, что это по-прежнему не ваше дело.

— В моей работе важны любые мелочи. Вы знали отца Даррила?

Хаммель пожал плечами:

— Дерек был моим приятелем.

— Это правда, что вы выжили его из города?

— Это говорите вы или ваш дружок Кафферти?

— Я же сказал, что он мне не дружок.

Хаммель налил себе еще одну щедрую порцию водки. Ребус чувствовал ее запах. Не самый плохой среди прочих…

— Кафферти так или иначе конец. Игра закончена. — Хаммель поднес стакан ко рту и залпом опустошил.

— Что представляет собой Аннет? — спросил Ребус. — Или это тоже не мое дело?

— Аннет — настоящая юная леди. Она все делает посвоему.

— Я так и думал, — сказал Ребус, согласно кивая. — В Инвернесс, на автобусе…

— Ее должен был везти мой человек! — прорычал Хаммель.

— Вы предлагали?

— Но она же умнее всех! И вот что вышло! — возопил Хаммель и вновь наполнил свой стакан.

— По-вашему, она во всем виновата?

— Если бы она просто прислушалась, ничего бы не случилось. — Он помолчал, глядя в стакан и взбалтывая его содержимое. — Слушайте, вы же меня знаете. Вам известно, кто я… Меня бесит, что я ничего не могу сделать.

— Вы назначили вознаграждение.

— И что в итоге? Все придурки, каждая жадная сволочь на четыреста миль вокруг повылезали из нор.

— Вряд ли вы можете сделать что-то, чего не сумеем мы. Если будете действовать сами по себе, это только создаст проблемы.

— Еще раз говорю: я ничего не знаю об этом вашем Робертсоне. Но если вам нужна помощь, чтобы его вернуть… — Хаммель уставился на Ребуса.

— Не думаю, что это необходимо… или благоразумно. Хаммель пожал плечами:

— Мое предложение остается в силе. А как насчет вознаграждения? Ведь деньги есть не только у банкиров?

Он вытащил из кармана джинсов толстую пачку, на вид — пятидесятифунтовые банкноты.

— Нет, — сказал Ребус.

— А, ну да, — изрек Хаммель, намекая, что знает истину. — Кафферти и так хорошо вам платит.

Ребус решил, что пора уходить, но Хаммель считал иначе.

— Мне говорили, что вы с ним похожи. Так оно и есть.

Вы чуть ли не братья.

— Теперь я чувствую себя оскорбленным.

Хаммель улыбнулся:

— Не стоит. Просто одного Кафферти более чем достаточно. — Он уставился в стакан, прежде чем поднести его к губам. — Жаль, что вы не разобрались с ним в той больнице, когда могли.

Даррил Кристи вернулся домой в Лохэнд в два часа ночи. Его мать уснула перед телевизором, настроенным на шопинг-канал. Он ее разбудил и отправил в кровать; правда, сначала она пожелала обнять его перед сном. Он согласился в обмен на обещание не переживать так сильно, выпить на ночь и принять таблетки.

Джозеф и Кэл прибрали кухню и вымыли посуду после обеда. Даррил заглянул в холодильник: полно готовой еды и молока. Он еще раньше положил на стол двадцать фунтов для покупки всякой бакалеи, но банкнота осталась на прежнем месте. Его братья лежали в своих постелях наверху, но маленький телевизор, когда он его потрогал, оказался теплым, а на полу были разбросаны видеоигры. Некоторые из них, судя по всему, принадлежали Аннет. Джозеф попросил разрешения взять две-три, и Даррил согласился.

— Я надеюсь, вы оба спите, — сказал он строго, но они не собирались открывать глаза и прекращать притворство.

Закрыв дверь, он проскользнул в комнату сестры и включил свет. Стены были выкрашены в черный цвет, но на них висели всевозможные постеры и наклейки. На потолке были маленькие звездочки и планеты, которые светились в темноте, — рождественские подарки от Даррила. Он присел на ее односпальную кровать. Здесь пахло ее духами, и он решил, что аромат исходит от подушки. Поднял ее и понюхал. Он не мог поверить в исчезновение сестры — она, казалось, могла войти в любой момент и спросить, что он тут делает. Когда они были помладше, между ними случались ссоры, они нередко лупили друг друга, пинали и кусали. Но в последнее время все изменилось — они поселились в разных мирах.

— Вернись домой, дурища, — тихо сказал Даррил.

Он встал, вышел из комнаты, спустился по лестнице и лег, не раздеваясь, на свою узкую кровать. Света в оранжерее он не включил, чтобы не опускать жалюзи. Потом он набрал номер и дождался ответа.

— Это я, — сказал он.

— Есть новости? — спросил отец.

— Никаких.

— Уже две недели.

— Я знаю.

— Как мама?

— Не очень.

— Я не могу вернуться, Даррил.

— Почему? Хаммель не посмеет тебя тронуть.

— У меня теперь другая жизнь.

Даррил Кристи уставился на свое блеклое отражение в стеклянных панелях наверху. Опять световое загрязнение: не видно звезд.

— Нам тебя не хватает, — сказал он отцу.

— Это тебе меня не хватает, — поправил его Дерек. — Фрэнк все еще нормально с тобой обращается?

— Да.

— А что Кэл и Джо?

— Живы-здоровы.

Последовала короткая пауза.

— Фрэнк сегодня там?

— Ни разу не был после исчезновения Аннет.

— Это он так решил или мама?

— Не знаю.

Они поговорили еще минуту-другую, пока отец не напомнил Даррилу, что минута звонка стоит немалых денег.

— Я тебе уже говорил — счета оплачивает Фрэнк.

— Все равно…

Тем разговор и кончился — они попрощались и сошлись на том, что Даррил когда-нибудь прилетит в Австралию. Потом он спустил ноги на пол и сел на краю постели. Он солгал отцу: да, его телефонный счет оплачивал Фрэнк Хаммель, но сейчас он звонил с другого номера. Это был его личный телефон, а потому он и отправил с него сообщение Кафферти. Он подумал, что старик, вероятно, спит без задних ног. Может быть, эсэмэска разбудит его, а может — нет. Тем не менее, набрав текст, он нажал клавишу «отправить».

«Ваш дружок Ребус полюбил Хаммеля. Он сегодня был в „Джо-Джо“».

Правильная орфография и пунктуация — для мистера Кафферти только лучшее. Даррил взял другой телефон, чтобы отправить еще одно, последнее сообщение. Потом можно будет поспать. Ему всегда хватало нескольких часов. В шесть или шесть тридцать он будет сидеть за своим ноутбуком, начиная новый рабочий день. Он перечитал послание, убедился, что оно уйдет на нужный номер, нажал клавишу «отправить» и снова лег с открытыми глазами. Полежав несколько секунд, взял пульт и опустил жалюзи на окнах и наверху. Эта штука стоила целое состояние (в три раза больше суммы, которую он назвал матери) даже после того, как Фрэнк Хаммель выговорил ему немалую скидку. Даррил принялся расстегивать рубашку. Судя по засветившемуся дисплею, ему пришла эсэмэска…