Без жалости - Том Клэнси

— Мне не нравятся эти раны на шее, — бросил старший фельдшер.

— Наденем воротник? — спросил второй, открывая дверцы «скорой».

— Да, пожалуй, если он шевельнет головой.., все. — Старший фельдшер положил руки на голову жертвы, чтобы удержать ее на месте.

— Документы? — спросил сержант.

— Бумажника в карманах нет. Я еще не успел осмотреться вокруг.

— Ты записал номера? Монро кивнул:

— Передал по радио, на опознание потребуется время. Сержант направил луч фонаря внутрь машины, чтобы помочь фельдшерам. Все обрызгано кровью; в остальном — пустая. На заднем сиденье какой-то ящик со льдом.

— Что еще? — спросил сержант.

— Когда я подъехал сюда, вокруг было пусто. — Монро взглянул на часы. — Одиннадцать минут назад. — Оба полицейских отступили, чтобы не мешать санитарам заниматься своей работой.

— Ты раньше когда-нибудь его видел?

— Нет, сержант.

— Проверь тротуары.

— Ясно. — Монро принялся осматривать пространство вокруг маленькой автомашины.

— Интересно, что здесь произошло? — спросил сержант, ни к кому не обращаясь. Глядя на тело и на всю эту кровь, он подумал, что, скорее всего, об этом они никогда не узнают. Сколько преступлений, совершенных в этом районе, так и остаются нераскрытыми. Это не нравилось сержанту. Он посмотрел на санитаров:

— Как он, Майк?

— Едва не истек кровью, Берт. Определенно выстрел из дробовика, — ответил старший фельдшер, закрепляя на шее раненого медицинский воротник. — Много дробинок в шее, некоторые — у самого позвоночника. Ничего хорошего...

— Куда вы его повезете? — спросил сержант.

— Университетская больница переполнена, — заметил младший фельдшер. — На кольцевой дороге разбился автобус. Придется везти в больницу Хопкинса.

— Это лишние десять минут. — Майк выругался. — Садись за руль. Фил, скажешь им, что у нас тяжелая травма, пусть держат наготове нейрохирурга.

— Ясно. — Тело подняли на носилки. Раненый попытался было подняться, и двое полицейских — только что прибыло еще три полицейских автомобиля — помогли удержать его на месте, пока фельдшеры пристегивали ремни.

— Тебя отделали на редкость жестоко, приятель, но мы мигом доставим тебя в больницу, — сказал Фил, обращаясь к телу, которое могло быть достаточно живым — а могло и не быть, — чтобы слышать его слова. — Поехали, Майк.

Тело погрузили в кузов «скорой помощи». Майк Итон, старший фельдшер, уже устанавливал на стойке бутылку с жидкостью для внутривенного вливания. Ввести шприц достаточно трудно, когда человек лежит вниз лицом, и все-таки ему удалось сделать это как раз в тот момент, когда машина двинулась с места. За шестнадцать минут, в течение которых «скорая» мчалась к больнице, Майк старался сохранить в теле искорку все еще теплящейся жизни — кровяное давление было на опасно низком уровне — и еще успел заполнить кое-какие документы.

Кто ты? — мысленно спросил у мужчины Итон. Отличная физическая форма, это он заметил, лет двадцать шесть-двадцать семь. Странно для возможного наркомана. Этот парень будет выглядеть очень грозно, когда встанет на ноги, но не сейчас. Сейчас он больше походит на большого спящего ребенка — открытым ртом он вдыхал кислород из прозрачной пластиковой маски; неглубокие и слишком медленные вдохи заставляли Итона беспокоиться.

— Езжай быстрее, — скомандовал он водителю. Филу Маркони.

— Дороги мокрые, Майк, я делаю все, что от меня зависит.

— Давай, Фил, говорят, вы, макаронники, гоняете — будь здоров!

— Зато мы не пьем, как вы, — послышался ответный смешок. — Я только что сообщил о нашем прибытии. У них наготове нейрохирург, специалист по шейным операциям. Сейчас у Хопкинса тихо, они готовы принять нас.

— Отлично, — тихо отозвался Итон. Он посмотрел на раненого мужчину. В кузове «скорой помощи» было одиноко и даже страшновато, и потому его подбадривал царапающий нервы рев сирены. С носилок, стоящих на высоких ножках с колесиками, капала кровь. Капли раскатывались по металлическому полу машины, словно жили собственной жизнью. К этому невозможно привыкнуть.

— Две минуты, — бросил через плечо Маркони. Итон передвинулся в заднюю часть кузова, готовый открыть дверцы. Наконец он почувствовал, как машина делает поворот, останавливается и дает задний ход, чтобы остановиться снова. Задние дверцы распахнулись, прежде чем Итон успел протянуть к ним руки.

— Вот это да! — воскликнул врач из приемного покоя. — О'кей, парни, давайте его в третью операционную. — Два плечистых санитара вытащили из кузова носилки, а Итон отсоединил бутылку с физиологическим раствором от стойки и понес ее рядом с носилками.

— В университетской больнице большой наплыв? — спросил врач.

— Дорожная катастрофа, с автобусом, — ответил Маркони, догоняя его.

— Здесь ему будет лучше. Господи, кто его так отделал? — Врач наклонился, чтобы на ходу осмотреть рану. — Да тут не меньше сотни дробинок!

— Подождите, еще увидите шею, — посулил Итон.

— Черт побери, — выдохнул врач.

Они вкатили носилки в большую операционную, предназначенную для неотложных операций, выбрав стол в углу. Пять человек переложили на него раненого, и группа специалистов принялась за работу.

Хирург вместе с двумя медсестрами уже были наготове. Дежурный врач Клифф Северн, убедившись, что голова пациента закреплена на месте мешочками с песком, осторожно протянул руку, чтобы отстегнуть шейный воротник. Ему достаточно было взгляда, чтобы определить характер ранения.

— По-видимому, травма позвоночника, — заключил он. — Но сначала нужно восстановить потерю крови. — Он дал несколько указаний. Пока медсестры налаживали две установки для внутривенных вливаний, Северн снял с пострадавшего ботинки и острым металлическим инструментом провел по левой подошве. Нога дернулась. Великолепно, отметил врач, значит, непосредственного повреждения нервов нет. Это уже хорошо. Уколы в ноги тоже вызвали ответную реакцию. Поразительно. В это же время медицинская сестра взяла у раненого кровь из вены. Северн вряд ли заметил это, как и другие действия отлично подготовленной команды, в которой каждый был занят своим делом. То, что со стороны казалось быстрыми действиями, на деле больше походило на рассчитанные передвижения по футбольному полю, достигнутые месяцами тщательной тренировки.

— Где, черт побери, нейро? — спросил Северн.

— Где и полагается — на месте! — отозвался голос. Северн поднял голову:

— О, это вы, профессор Розен.

Приветствия на этом закончились. Сэм Розен был в плохом настроении, и врач сразу заметил это. Профессор бодрствовал уже двадцать часов. То, что должно было занять всего часов шесть, превратилось в марафон, направленный на спасение жизни пожилой женщины, которая упала вниз с лестницы, — марафон, окончившийся неудачей меньше часа назад. Ее следовало спасти, твердил себе Сэм, все еще не понимая, в чем причина неудачи. Он был благодарен, да, скорее благодарен, чем раздосадован, продлению этого адского дня. Может быть, на этот раз его ждет успех.