Женское лицо разведки - Виталий Павлов

В справке на «Дину» помимо доклада о ее активном многолетнем сотрудничестве с внешней разведкой указывалось, что она является племянницей первого секретаря КПА, который уделял ей большое внимание, интересовался ее судьбой. Узнав о ее намерении выйти замуж за советского разведчика и поехать с ним в Советский Союз, он одобрил это решение.

Несколько усилив и подчеркнув близость «Дины» с Э. Браудером, мы рассчитывали, что отказ Ахмерову в его просьбе, безусловно, обидит «Дину». Это в свою очередь может повлечь недовольство Э. Браудера, а тот при случае может пожаловаться на Берию самому Сталину. А уж этого Берия избегал всячески!

Если этот скрытый аргумент подействует на наркома, то Ахмеров будет спасен. Начальник внешней разведки Павел Михайлович Фитин согласился с моими справками и, взяв информацию агента для доклада и подписи Берии, отправился к нему.

Признаюсь, что в ожидании возвращения Фитина я впервые сильно переживал за незнакомых мне лично разведчиков. В дальнейшем, когда удалось близко узнать их, я мог только радоваться, что помог «Дине» стать советской разведчицей, официально у нас признанной.

Когда Фитин вернул мне материалы на нелегальную резидентуру Ахмерова с положительным ответом на просьбу, я впервые подумал хорошо о Берии. Но Павел Михайлович дал мне понять, что не стоит заблуждаться, насчет того, что у Ахмерова теперь не будет проблем из-за почти вынужденного согласия Берии. Он оказался прав.

О том, как Берия относился к Ахмерову, видно было на пресловутом совещании у наркома в январе 1940 года, о котором я подробно писал в своих воспоминаниях. Тогда во всеуслышание Берия определил его положение, как находившегося под подозрением в принадлежности к американской разведке .

В результате предвзятого голословного обвинения Берии нелегальная резидентура с десятком ценнейших агентов находилась без связи целых два года, а ее руководитель И. А. Ахмеров — на «карантине», фактически ничего не делая для внешней разведки. Кроме того, что активно помогал мне и другим молодым разведчикам осваивать разведывательное мастерство .

Думаю, что и счастье молодоженов было омрачено вынужденным служебным бездействием и его самого, и его жены «Дины».

Конечно же, проведенная наша с ним совместно задуманная и подготовленная операция «Снег» была прежде всего плодом его опыта, а мое успешное ее исполнение — результатом его тщательной и вдумчивой подготовки.

Не повторяя подробностей этой моей первой разведывательной операции, описанной в моих воспоминаниях, напомню, что задача сводилась к тому, чтобы я посетил ответственного сотрудника министерства финансов США Г. Уайта и от имени легендарного Билла, в лице известного ему И. А. Ахмерова, якобы находившегося в Китае, передал ему «идею о необходимости воздействия США на Японию, с тем чтобы она воздержалась от нападения на СССР». Операция была сложной для меня, поскольку я еще не имел опыта в разведывательной работе и впервые выезжал в капиталистический мир.

Ко всему еще я очень слабо знал английский язык.

И вот в процессе подготовки к этой операции я впервые лично и обстоятельно познакомился с «Диной», которая по рекомендации и под руководством Ахмерова занялась моей языковой подготовкой к трудному разговору с Уайтом.

Примерно два десятка длительных занятий по постановке моего произношения, основательно искалеченного предыдущим преподавателем, сделали чудеса. Я стал уверенно чувствовать себя в разговорном английском языке, по крайней мере в пределах той лексики, которую посчитал необходимой для меня И. А. Ахмеров. Он исходил из содержания тех «идей», которые замыслил передать Уайту. Успех в языковой подготовке обеспечивался, с одной стороны, педагогическим талантом «Дины», а с другой — конкретизацией Ахмеровым тематики, которой я должен был овладеть.

Но помимо этого конкретного дела я извлек из общения в качестве ученика с «Диной» очень много пригодившихся мне в будущем конкретных сведений о жизни в Америке, об американском менталитете, о многих особенностях поведения американцев, которые необходимо учитывать разведчику.

Но главное, я хорошо узнал «Дину» и понял, почему Исхак Абдулович полюбил ее. Я внутренне гордился, что помог преодолеть возникшие препятствия на пути соединения судеб этих двух замечательных людей.

С началом Великой Отечественной войны я прилагал все усилия к получению согласия Берии на возвращение Ахмерова в США к руководству нелегальной резидентуры.

Какие экстремальные ситуации создавались при возвращении Ахмерова в Америку, я описал в своих последних воспоминаниях .

Две из них были очень опасными: первая — для срыва их благополучного возвращения в США, а вторая была чревата такими последствиями, которые могли привести к их суровому осуждению за шпионаж во время войны, вплоть до смертной казни.

Хотя обе ситуации возникли вокруг самого Ахмерова, но они полностью затрагивали и «Дину» как его жену не только по советским законам, но и по их международным документам. Исхак Абдулович всячески оберегал «Дину». Но ведь жена, как правило, точно знает или угадывает то, что тревожит мужа.

Вспоминаю, в каком смятении находилась «Дина», когда Исхак Абдулович в августе 1941 года отменил посещение американского посольства. Он сказал, что встретил в той же гостинице, в которой они находились в Москве, знакомого по своей прошлой жизни в Китае. И более того, приятель опознал Исхака как «турецкого» студента. Хорошо, что он не узнал, что «турок» волшебным образом стал «канадцем», иначе путь в американское посольство был бы для них закрыт.

Вторая «случайность» идентичного характера произошла уже в Нью-Йорке, когда они перешли на свои «настоящие» документы, обжитые в США пятилетним пребыванием там Ахмерова в первый срок. На этот раз, если бы Ахмеров не сумел быстро избавиться от своего давнего пекинского преподавателя, который не мог предполагать, что перед ним теперь стоял не «турецкий» студент, а по документам «настоящий» американец, провал был бы обеспечен.

То, что пережил за несколько минут «радостной» встречи на улице Нью-Йорка сам Исхак Абдулович, представить несложно. Мгновенная мысль, что не только большая работа, проделанная многими людьми во внешней разведке, и их с «Диной» собственный труд по руководству нелегальной резидентурой за пять лет предыдущей работы в США, но, главное, наш народ, Родина, которые так нуждались в период начавшейся войны в получении важной разведывательной информации, могут теперь не получить ее, заставила его мобилизовать всю волю, изобретательность и способность найти выход из создавшегося критического положения!

Когда нежеланный знакомый исчез из поля зрения, Исхака Абдуловича охватила такая невообразимая усталость, словно он отдал все силы тяжелому физическому труду, так сильное нервное напряжение за пару минут истощило его духовно и физически.

Когда он вернулся домой к «Дине», он еще не «остыл». Она мгновенно поняла, что произошло что-то чрезвычайное, так как хорошо знала — вывести из душевного равновесия мужа было невозможно. Когда он рассказал ей о пережитых минутах, она тоже испытала настоящий страх перед теми последствиями, что таил в себе возможный провал.