Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны

остановились передохнуть. До подножия Колвира оставалось двадцать пять миль. К закату – уже всего десять.

Мы двигались дальше и на ночлег остановились лишь в полночь. К этому времени я снова почувствовал себя среди живых, немного поупражнялся с клинком и понял, что справлюсь, если понадобится. А утром мне стало еще лучше.

Мы двинулись дальше, а у подножия Колвира нас встретили войска Джулиана, а с ними и часть моряков Каина, которые временно переквалифицировались в пехоту.

Блейз, увидев их, закатил речь, как Роберт Эдвард Ли при Чанселорсвилле[85], и мы атаковали их.

Нас осталось около трех тысяч, когда мы покончили со всеми, кого Джулиан бросил против нас. Сам он, естественно, сбежал.

Но мы победили. И вечером вовсю это праздновали. Мы победили.

Однако меня одолевали страхи и сомнения, которыми я поделился с Блейзом. Три тысячи солдат против Колвира!

Флота я лишился, сухопутная армия Блейза уничтожена на девяносто восемь процентов. Радоваться нечему.

Все это мне сильно не нравилось.

На следующий день мы начали подъем. На Колвир вела лестница, по которой двое могли идти бок о бок. Вскоре она, однако, сузилась, заставив нас идти цепочкой по одному.

Мы поднялись на сотню ярдов ввысь, потом еще на сто, и еще.

А затем с моря на склон горы обрушилась буря, и мы держались за руки, пока она хлестала нас, а когда она закончилась, примерно двух сотен бойцов недоставало.

Мы продолжали подъем, и ливень хлестал по нашим плечам, ступени стали скользкими. Мы преодолели примерно четверть лестницы, когда столкнулись с колонной спускающихся нам навстречу вооруженных солдат. Первые обменялись ударами с нашим авангардом; двое упали. Мы поднялись на две ступени, упал еще один.

Так продолжалось более часа; мы преодолели первую треть подъема и продолжали идти вверх, но все меньшее расстояние отделяло нас с Блейзом до того места, где сверкали клинки. Хорошо уже то, что краснокожие великаны из Аверна оказались куда сильнее солдат Эрика. Звенела сталь, затем следовал вопль, и одним бойцом становилось меньше. Иногда это был краснокожий, порой волосатый, но гораздо чаще – человек в цветах Эрика.

Так мы поднялись до половины склона, отвоевывая буквально каждый шаг. У вершины ступени станут более широкими, как на лестнице в Ребму, которая является копией этой. Они приведут к Великой арке – восточным воротам Амбера.

У нас в авангарде оставалось всего человек пятьдесят. Потом – сорок, двадцать, дюжина…

Мы прошли уже две трети пути. Лестница зигзагом шла по склону Колвира. Этой восточной лестницей пользовались нечасто, она больше служила для украшения. Первоначальный план предполагал, что мы проберемся по сгоревшей ныне долине, зайдем с запада, вскарабкавшись по скалам, и проникнем в Амбер с тыла, где нас никто не ждет. Пожар и Джулиан поставили на этом плане крест. Прежний путь для нас был уже недоступен. Или атаковать в лоб, или все было зря. А зря быть не должно!

Погибло еще трое воинов Эрика, мы отвоевали еще четыре ступени. Потом погиб один из наших и мы потеряли ступеньку.

С моря дул холодный пронзительный ветер, к подножию горы уже начало собираться воронье. Сквозь тучи вдруг проглянуло солнце. Видимо, Эрик оставил свои штучки с погодой, раз мы сошлись вплотную с его войском.

Мы отвоевали еще шесть ступеней, потеряв одного воина.

Странно, печально и дико…

Блейз шел впереди меня. Скоро придет и его черед. А потом – мой, если он погибнет.

В авангарде оставалось всего шестеро.

Еще десять ступеней…

Осталось пятеро…

Мы давили медленно и неуклонно и ступени позади нас заливала кровь. Где-то здесь, наверное, и кроется мораль.

Пятый уложил четверых, прежде чем погиб сам, отвоевав для нас еще один пролет лестницы.

Выше и выше. Третий дрался двумя клинками, не ведая сомнений, для него это была священная война. Перед смертью он убил троих.

Следующий не был столь отважен или хуже владел клинками, его уложили сразу. Перед нами осталось двое.

Блейз уже вытащил из ножен свой длинный клинок, украшенный филигранью: лезвие засверкало на солнце.

– Вскоре, братец, – проговорил он, – мы увидим, на что они способны против принца Амбера.

– Надеюсь, одного принца им хватит, – ответил я.

Он рассмеялся.

Мы преодолели уже, наверное, три четверти пути, когда пришла очередь Блейза.

Он бросился вперед, и тут же первый воин противника полетел в пропасть. Потом острие его клинка вскрыло горло второму, а третий получил по башке плашмя и тоже рухнул вниз. С четвертым Блейз обменялся несколькими ударами, а потом свалил и его.

Я не отставал ни на шаг, держа клинок наготове.

Блейз дрался великолепно, куда лучше, чем в те годы, что я помнил. Он метался вихрем, клинок его сверкал, как солнечный луч, и враги падали перед ним – о, как они падали! Что бы ни говорили о Блейзе, в тот день он проявил себя истинным принцем Амбера. Но надолго ли хватит у него сил?

В левой руке он сжимал кинжал, которым пользовался с жестокой эффективностью, сходясь с противником вплотную. Блейз оставил его в горле одиннадцатой жертвы.

Веренице врагов не было видно конца. Видимо, они шли непрерывным потоком прямо от вершины. Я надеялся, что моя очередь не наступит, я уже почти верил в это.

Еще трое убитых упали, и мы добрались до небольшой площадки перед очередным поворотом лестницы. Блейз расчистил ее от врагов и двинулся дальше. Полчаса уже он шел вот так, а враги перед ним падали и падали. Воины позади восхищенно перешептывались. Я почти поверил, что его хватит до самой вершины.

Блейз использовал все возможные приемы. Взмахом плаща слепил противника или сбивал в сторону его клинок. Ставил подножки. Выкручивал руки, благо силы принцу Амбера не занимать.

Мы поднялись до следующей площадки. Рукав у Блейза был в крови, но он все так же улыбался, а воины позади повергаемых им воинов бледнели. Это тоже помогало ему. А еще – то, что позади него был я, готовый в случае чего занять его место. Это тоже прибавляло врагам страха и замедляло их – потом я узнал, что они слышали о морской баталии.

Блейз благополучно добрался до следующей площадки, очистил ее и вновь пошел вверх. Вот уж не думал, что он столько продержится! Не думаю, что я сам столько продержался бы. Воистину замечательный пример выносливости и фехтовального искусства; никогда не видел ничего подобного с тех пор, как Бенедикт держал проход в Арденском лесу против Лунных всадников из Генеша.

Однако Блейз начал сдавать, я это видел. Если бы только у меня была возможность подменить