Присяга десантника - Сергей Зверев

Неподалеку, прямо на открытом воздухе, были накрыты столы. Несколько ребятишек столпились у одного из них. Печенье, конфеты и прочие вкусные мелочи, способные сделать детей счастливыми, – все это имелось здесь благодаря щедрому Виктору Сергеевичу Лачину. Мальчишки, весело шумя, играли во что-то военное. Девчонки прыгали через скакалки, но тоже не забывали про угощение.

Взрослые радовались не меньше малышей. Ведь еще недавно будущее их детей представлялось в довольно мрачных и суровых красках. Переживания были отнюдь не беспочвенными, поскольку ситуация в регионе была нестабильной, школа фактически лежала в руинах, да и денег катастрофически не хватало. И вот сейчас люди увидели, что о них не забыли. И этот праздник, организованный на деньги Лачина, был ярким тому подтверждением. Поэтому на лицах у людей читалась надежда на лучшее будущее. Они стояли, разбившись на небольшие группы, и непринужденно общались.

Среди всей этой кутерьмы можно было разглядеть Элен, ловко маневрирующую то тут то там. Она была полностью погружена в работу: искала какие-то интересные моменты, пыталась задавать вопросы родителям и детям. Олигарх, присутствовавший на церемонии открытия, теперь был где-то среди толпы, но журналистка никак не могла его найти. Гуляние продолжалось. Когда закончилась спортивная часть праздника, ведущие пригласили народ на дискотеку. Люди хлынули к импровизированной сцене и принялись танцевать под музыку, которая теперь стала еще громче. Бенуа попыталась проникнуть в самую глубь танцующих, чтобы снять все «изнутри».

Люди, увидев камеру, принимались громко кричать и махать перед ней руками, а детишки смущенно отводили глаза вниз или убегали, прячась за спины своих родителей. Элен была сосредоточенна. Она уже собиралась закончить съемку, поскольку материала и так набралось более чем предостаточно, да и индикатор аккумуляторов принялся мигать, символизируя, что время работы аппаратуры подходит к концу. Журналистка решила снять еще несколько панорамных планов и сделать небольшую зарисовку окрестностей. Она стала снимать деревья, окружающие учебное заведение. Тем временем на горизонте показалось небольшое пятно, двигавшееся в сторону стадиона. По мере приближения оно превратилось в автомобиль, точнее, грузовик-рефрижератор. Он на огромной скорости мчался в их сторону. Естественно, что никто из гулявших не обратил на это никакого внимания, все были поглощены праздником.

Вскоре грузовик был уже совсем рядом. Он въехал на небольшую асфальтированную дорожку и теперь устремился прямо к стадиону. Из-за громкой музыки его никто не услышал до самого последнего момента. Только когда он остановился в непосредственной близости от сцены, многие уставились на него, ожидая, что будет дальше. Все, видимо, решили, что это очередной сюрприз от организаторов праздника, и стали громко кричать. Но неожиданно для всех двери рефрижератора распахнулись, и из него с криками вывалились вооруженные камуфляжники. Их лица скрывали черные маски. Толпа не сразу смогла сообразить, что произошло, на некоторое время все замерли, словно подчиняясь чьему-то голосу. Людей охватил ужас, который не давал им действовать, сковывая по рукам и ногам. Наемники, вскинув вперед свои автоматы, бросились вперед. Полицейские, призванные защищать спокойствие и поддерживать порядок, схватились за свое оружие, но террористы были куда проворнее их.

– За Россию! – сквозь шум все еще ревевшей музыки послышались выстрелы. Несколько блюстителей закона тут же осели на землю. Выстрелы достигли своей цели.

Теперь, после первых секунд оцепенения, масса людей, увидевших первую пролившуюся кровь и услышав выстрелы, словно по команде пришла в движение. Началась паника, горожане принялись разбегаться в разные стороны. Дети плакали и звали родителей. Звуки слились воедино, превратив недавний праздник в какое-то демоническое представление. Боевики действовали четко и отлаженно: они быстро окружили людей, не давая им возможности сбежать.

«Проклятые грузины! Мы научим вас любить Россию!» – то и дело выкрикивали бандиты.

Неожиданно появившиеся гости были одеты в российскую военную форму со всеми полагающимися знаками отличия. «Десантники» продолжали зажимать людей в плотное кольцо, периодически делая несколько выстрелов воздух. Люди падали друг на друга, давка была ужасной, но бесцеремонные камуфляжники не обращали на это никакого внимания.

– Всех в здание! – послышался крик Гвоздя, который командовал всеми этими действиями.

Он указал в направлении школы и принялся палить в землю перед людьми, как бы подгоняя их. Бойцы спешили выполнить приказ и гнали толпу в указанном направлении. Тут они встретили сопротивление – люди поняли, что если они попадут в окружение четырех стен, то у них не будет никаких шансов. Многие встали как вкопанные. Громко матерясь, военные принялись воздействовать на них с помощью грубой силы. Раздавая удары прикладами и саперными лопатками, они все же заставили народ двигаться в нужном направлении. На асфальте и траве стадиона появились бурые пятна крови.

Бенуа шла вместе со всеми, камеру она несла на плече. Вдруг она почувствовала, как ее схватили за руку и с силой вырвали наружу из толпы. Девушка подняла глаза, увидев перед собой одного из бойцов. Глаза яростно сверкали из отверстий в маске.

Она немного попятилась назад, но тот вновь с еще большей силой дернул ее за руку. Элен потеряла равновесие и чуть было не распласталась на земле.

– А ты будешь все это снимать. Понятно? – прокричал верзила и направил ствол своего автомата прямо на нее. Элен закивала головой и послушно включила камеру. «Ну вот и снова я в бою», – подумала она. И вновь у нее в руках появлялись бесценные кадры, которые потом разойдутся по всему миру. Вот только...

Бойцы загнали почти всех в здание. Только самые стойкие мужчины еще сопротивлялись, получая удары сапогами и прикладами. Женщины визжали так, что просто закладывало уши. Они выкрикивали имена своих детей, надеясь оказаться рядом с ними. Свечников подошел к солдату, двигавшемуся рядом со журналисткой, контролируя ее действия. Командир наклонился к бойцу и прошептал:

– Когда она все снимет, можешь пристрелить ее. Только камеру не трогать. Оставишь на месте, это приказ.

Верзила кивнул головой и пошел дальше, продолжая держать журналистку под прицелом.

Гвоздь подбежал к рефрижератору и вновь принялся раздавать приказы:

– Минируйте школу! – прокричал он. – Сейчас они у нас полетают в небе!

Его люди, тут же подбежав к грузовику, вытащили наружу огромные черные свертки и аккуратно понесли их в сторону здания. Они двигались медленно и осторожно, а затем исчезли в дверном проеме. На улице почти никого не осталось. «Старлей» нетерпеливо подгонял минеров. Несколько солдат осталось снаружи, чтобы контролировать выход и, в случае чего, открыть огонь по пытающимся сбежать.

Дверь рефрижератора распахнулась, и из него вывели миротворца. Руки у него были связаны за спиной. Один из сопровождающих его боевиков распутал узлы и освободил руки Воеводина. Тот огляделся: кругом было много крови и валяющих тел – тех, кто не смог или не захотел попасть в здание; повсюду слышались крики и выстрелы. Воеводин невольно поморщился, но прийти в себя ему не дали. Боевик протянул ему автомат: