Кукловод - Алексей Макеев

Поставив автомобиль в гараж, мы с Ниной вышли из ворот гаражного кооператива. Справа от нас чуть выше на дороге стояла машина с потушенными фарами. Кооператив наш находился на отшибе, отрезок дороги, шедший вдоль него, не освещался, и было до того темно, что даже не видно было, сидит кто в машине или нет. А возможно, мы просто увлеклись беседой настолько, что не обратили внимания ни на саму машину, ни уж тем более на то, есть ли в машине водитель. Но как бы там ни было, мы направились с горочки по дороге, рассчитывая свернуть метров через пятьдесят к домам. Мы отчаянно флиртовали в предвкушении скорой интимной близости, были заняты друг другом и абсолютно не смотрели по сторонам. А зря! Автомобиль, стоявший позади нас, бесшумно тронулся с места и накатом поехал вслед на нами, все так же не включая фар. Мы по-прежнему ничего не замечали. Неожиданно за нашими спинами включился, а затем взревел двигатель, и нечто бесформенное и неясное – я это ощутил спиной – стало стремительно приближаться. То, что нас сейчас собьют, я понял шестым чувством. Хвала Всевышнему, что я спортсмен и у меня отличная реакция, которая и спасла нам жизнь. В последний момент я успел столкнуть актрису с дороги в росшие вдоль нее кусты и ринуться вслед за молодой женщиной. Но как бы я скор ни был, угол капота все же пребольно ударил меня в правое бедро, заставив крутануться вокруг свой оси. На ногах я, естественно, не удержался и упал на Нину. Какой бы костлявой девица ни была, ее тело все же смягчило удар моего тела о землю. Что ж, мы с актрисой квиты! Я уберег ее от удара машины, она меня – от удара о землю. Пока мы копошились в кустах, автомобиль, так и не включая фар и габаритных огней, скрылся в темноте. Ни марку машины, ни ее номер, не говоря уже о человеке, сидящем за рулем, мы, разумеется, различить не смогли. Единственное, что можно было сказать об автомобиле – он темный.

– Черт! – своим хрипловатым голосом проговорила актриса, пытаясь вывернуться из-под меня. – Чего ты на меня прямо здесь на дороге в кустах набросился?! Не можешь по-человечески дома в постели на чистых простынях?

Если актриса шутит, значит, цела.

– Где ты видела у холостяка чистые простыни? – проговорил я излишне удивленно, чтобы это можно было принять за правду, и сполз с Нины.

Она села, потирая ушибленное при падении плечо.

– Черт возьми, – пробормотала молодая женщина, пропуская мимо ушей мою реплику. – У меня такое ощущение, будто в меня самолет врезался.

– У тебя богатое воображение. – Я тоже сел и стал массировать травмированное капотом бедро. – Эта была всего лишь машина.

– Да понятно, что не танк, – отмахнулась актриса. – Но кому и зачем потребовалось нас сбивать?

Мы по-прежнему сидели, потирая каждый свою ушибленную часть тела, и силились прийти в себя от потрясения.

– Сбить хотели, скорее всего, меня, а тебя за компанию со мной… – Я попытался встать, но тут же со стоном опустился на землю. Боль в бедре была до того резкой и сильной, что перед глазами поплыли разноцветные круги.

– Что с тобой? – удивилась Нина и встала рядом со мной на колени.

Какой же мужик станет показывать перед женщиной свою боль? Я стиснул зубы и проговорил:

– Так, ерунда… Машина капотом задела.

– Ничего себе! – не на шутку встревожилась актриса. – Перелома нет? Может быть, «Скорую» вызовем?

Я покачал головой:

– Нет, все в порядке. Сейчас посижу немного и встану.

Я посидел еще немного, дожидаясь, когда боль утихнет, а потом, возвращаясь к ранее начатому разговору, произнес:

– Если бы, Нина, я знал, кто нас пытался сбить, то я бы ответил на вопрос, кто украл драгоценности в детском саду. А вот на вопрос, зачем меня хотели сбить, могу ответить точно… Я в своем расследовании на верном пути и очень мешаю сидевшему за рулем человеку, раз он жаждет моей смерти.

Даже в темноте было видно, как от страха расширились прекрасные глаза Нины, а появившаяся в них влага заблестела при свете луны.

– Но это же опасно, Игорь! – проговорила молодая женщина дрогнувшим голосом. – Он не остановится и снова попытается тебя убить.

По правде, мне и самому было боязно за свою жизнь, но я виду не подал, проговорил беспечно:

– Ерунда! В следующий раз буду более внимательным, не дам застать себя врасплох.

…Дома мы осмотрели боевые раны. Интересно то, что у Нины был на плече большущий синяк, но само плечо болело чуть-чуть, в то время как у меня синяка на бедре не было, зато место ушиба сильно болело. Парадокс, но объяснимый: у меня дубовая кожа, а у Нины – нежная.

Во время ночных утех бедро у меня побаливало, что доставляло неудобство, и я не мог проявить все свои мужские достоинства в постели в полной мере. Это-то и было одним из тех самых «но», из-за которых обещавший чудесно закончиться вечер оказался «смазанным». Второе «но» – неприятный осадок, оставшийся на душе после покушения на мою жизнь неизвестного. Ничего, Игорек, переживем! Главное, враг обеспокоен и очень не хочет, чтобы я разоблачил его. Но я настырный, все равно до него доберусь!

Рано утром мы с Ниной покинули мою холостяцкую берлогу.

Я специально вышел из дому пораньше, чтобы до работы заскочить в детский сад, проверить алиби Тычилина, Шермановой и Малютина. Нине можно было пойти на работу позже, и она хотела увязаться за мной, но я был категорически против ее появления в детском саду в моем обществе, мотивируя тем, что нам не следует смешивать любовные отношения с моей работой сыщика в «Теремке». На самом деле я просто не знал, как отнесется Быстрова к тому, что я провожу расследование с женщиной из компании подозреваемых в краже лиц. Да и кощунственно, на мой взгляд, человеку, в данном случае Стороженко, так открыто и явно копать яму для кого-то из своих близких приятелей. Я бы так никогда не поступил: не пошел бы с любовницей добывать компромат на моих друзей. Но, может быть, у женщин другие понятия о дружбе и предательстве…

Посадив актрису в такси, я отправился в гараж за машиной и поехал в детский сад.

Первое, что мне бросилось в глаза при входе в «Теремок», – сидевший за ресепшн вместо ковбоя другой охранник, но все в той же песочного цвета униформе. Это и понятно: и Андрей, и его сменщик из одного частного охранного предприятия.

– Ваши документики предъявите, пожалуйста, – привстал, очевидно, для того, чтобы пресечь мою попытку довольно бесцеремонно проникнуть в детский сад, охранник – сухопарый мужчина лет тридцати с длинной узкой головой, узкими же глазами, тонкими губами и тонким носом.

Мне скрывать нечего, я честный гражданин своей страны, а потому смело вытащил из кармана паспорт и сунул его под нос охраннику.

– Я к заведующей детским садом Наталье Александровне. Гладышев моя фамилия. Розыском пропавших драгоценностей занимаюсь. Слыхал об ограблении?

Охранник кивнул.

– Меня о вас предупреждали, – проговорил он, успокоившись, и вновь сел в кресло. – Наталья Александровна ждет вас.