Без разборов - Виталий Дёмочка

тебе там нужен был? -г продолжал паниковать Юра.

— Я откуда знал? Чё ты на меня гонишь? — нервно ответил Роман. — Он чё, предупреждал меня, что ли, что убивать там кого-то будет? Сам же слышал, за пузырём, сказал, зайдёт.

— Пи…де-ец, — Юра продолжал нервно тереть колени и раскачиваться. — Чё теперь делать, Рома? Эго ж пи…дец нам щас будет…

Дрожащий голос друга так действовал на Романа, что он тоже начал нервно тереть руки. Он уже начал думать о том, чтобы удариться в бега и уехать куда-нибудь подальше, когда Юра вдруг встрепенулся и быстро проговорил:

— Пошли сами в ментовку всё расскажем! Скажем, что объявление услышали по радио и приехали…

— Ты чё, гонишь, что ли?! — повысив голос, Роман удивлённо посмотрел на него. — Ты чё, предлагаешь мне Зоткина сдать?!

— Так, а если мы не скажем, что это он, нам самим это припишут, — убедительно заговорил Юра. — Атак мы скажем, как было, и всё… Скажем, что сами ничё не знали, просто подвозили его…

Роман отвернулся от него и уставился в стену. Но Юра уже видел, что он задумался, и продолжал убеждать.

— Поехали, Рома. Если сами придём, нам ничё не будет. Мы только свидетелями пойдём, мы ж ничё не делали и не знали даже…

Роман продолжал смотреть в стену с задумчивым видом.

*

Волына с Киселём сидели в квартире и, перебирая старые завертухи из-под ханки, выкидывали их в мусорное ведро.

— Бл…дь, и тут ни х…я не соскребёшь, сука, — Волына раздражённо кинул очередной кусок целлофана и, не попав им в ведро, со злостью пнул его ногой.

— Да пи…дец, — подтвердил Кисель, вытаскивая из пакета последнюю старую завсртуху. Недовольно посмотрев на неё, он всё же положил в небольшую стопку на столе и сказал: — Тут ещё можно чё-то соскрести. Если всё вместе, то на одну вмазку хватит. Кому-то одному можно подлечиться.

— Кому? — с надеждой посмотрел на него Волына,

Кисель повернулся к нему и, посмотрев несколько

секунд ему в глаза, сказал.

— Ну давай я вмажусь и поеду тебе чё-нибудь на-копычу.

Волына злобно усмехнулся и сказал:

— А может, лучше я вмажусь, да поищу тебе чё-нибудь?

Кисель не выдержал злобный взгляд друга и отвернулся от него. Посмотрев на стопку целлофанок, он с сожалением сказал:

— Да не залупайся, чё ты… Я ж выход предлагаю. Ну давай разделим тогда, да вместе поедем поищем.

— Хули там делить? — кивнул на стопку Волына. — Только на шкуроход сядем оба.

— Ну а чё делать тогда? Так поедем хоть сушняка где найдём.

— Да где он щас, нах…й, есть? Конец зимы… — раздражённо буркнул Волына и вздохнул: — Надо, короче, бабок занять у кого-нибудь, да ханки купить нормальной. Хули мозги е…ать…

— У кого занять? — теперь уже усмехнулся Кисель. — Мы уже и так всем торчим, то на бензин, то на ещё чё брали…

Они опустили головы и несколько секунд сидели молча. Потом Кисель покачал головой и произнёс со злостью:

— Бл…дь, Бондарь Мукима прихватил уже. Откуда он про него узнал? Он же не колется…

— Да на лагеря берёт, — ответил Волына, но злость друга передалась и ему, и он раздражённо сказал: — Бл…дь, Муким только позавчера ему пятьдесят грамм дал. Прикинь?

— Да пи…дец, — покачал головой Кисель. — Так бы Муким наш был. И эти 50 грамм тоже… - подтвердил Волына.

— Бл…дь, да ну, на х…й, сука! — разозлился Кисель. — Давай Опале тогда расскажем про Бондаря?! Хули он нашу ханку берет и в курс никого не ставит?!

— Тогда и про Мукима придётся говорить ему,—с сомнением ответил Волына.

— Ну и чё? Скажем, что мы просто поляну пробивали да узнали случайно. Мы ж не будем говорить, что для себя брать хотели. Поехали, пусть с Бондарем разбираются там, а то он нас ещё где-нибудь опередит.

Волына, у которого были неплохие отношения с соседом по дому Бондарем, со злости всё же сплюнул прямо на пол и сказал:

— В натуре, бл…дь. Поехали к Опале.

*

Не застав Романа дома, Виталий поехал к Челюсти. Такие люди, как Игорь Челюсть, сейчас были нужны как никогда. Виталий в тюрьмах и лагерях старался подтягивать к себе людей, способных постоять за себя до конца. И переступят последнюю черту, если будет необходимо. А Челюсть, уже отсидевший за убийство, теперь поможет ему справиться с навалившимися проблемами. Больше пока рассчитывать было не на кого. Дон освободится только через два дня, за которые много чего может произойти. Толстый ещё позже. В первую очередь Виталий рассчитывал найти насильников Елены и наказать их, как он поклялся. Но как только

Челюсть открыл ему дверь, он сразу с порога внёс коррективы в его планы:

— Опаля шас звонил, до тебя дозвониться не может, — сказал Игорь, протягивая руку. — Чё у тебя с трубкой?

По немного озабоченному виду Игоря Виталий сразу понял, по какому поводу звонил положенец. Но всё же спросил, пожав ему руку, стараясь говорить спокойно:

— Да? И чё он хотел?

— Чтоб мы подъехали к сауне к мукимовской. Походу Муким ему сказал, что нам ханку даёт.

— Во сколько подъехали? — Устало выдохнул Виталий. После бессонной ночи и всего пережитого говорить уверенно у него не получилось.

— Да щас прям, я тебе звоню-звоню бля, а у тебя трубка не в приеме, — сказал Игорь и сразу начал обуваться. — Они туда помыться заехали, встречают там кого-то с зоны. И говорит, подъедете тоже, типа, базар есть.

— Да это херня всё, — махнул рукой Виталий. — Помыться заехали, с утра… Он вчера ещё знал, что мытам получаем. Мне Муким звонил, сказал, что Волына с Киселём подъезжали.

— Ни х…я, — удивился Игорь. — И чё делать будем?

— Поедем, там на месте разберёмся, — сказал Виталий уже твёрже. — Щас я только съезжу за пушкой, она мне всё равно нужна. Позвони пока Опале на трубку, скажи, что через час подъедем.

— Давай Зоткина возьмём, если он трезвый, — предложил Челюсть. — Он вчера продавщицу пристрелил на Междуречье, ему щас терять уже не х…й. И тэтэшник у него…

— Да делать мне больше не хер, — жёстко возразил Виталий,