Железные души - Евгений Мисюрин

– Однако, заключённый даже ни разу не подошёл к двери. Наши люди дежурили специально, держа на подвесе заклинание невидимости, чтобы не спугнуть. Возле двери стоял кувшин с водой, стопка лепёшек и личные вещи заключённого. Интересные вещи, кстати. В частности, универсальный инструмент представляет определённую ценность для нашей службы. Я уже заказал два десятка по его образцу.

– Не об этом речь, Литеций.

– Прошу прощения, ваше Величество. Подводя итог, могу сказать, что заключённый покончил с собой очень нетривиальным способом. Пол и стены камеры, где он содержался, чудом не обрушились. Не осталось буквально ни одного целого камня. Сейчас проводятся срочные работы по укреплению фундамента в этом месте. Магическая бригада работает без перерыва, так что к утру можно будет не опасаться обрушения дворца, хотя взрыв, как вы знаете, был сильный.

– Да уж, весь двор слышал.

– Позвольте вопрос?

Император только махнул рукой.

– Наши аналитики бьются в догадках, зачем вы хотели сохранить ему жизнь.

– И каковы догадки?

– Очевидно, чтобы впоследствии использовать Кириила в качество лазутчика…

Император удовлетворённо кивнул.

– И это тоже. Иметь под рукой человека, по самые круглые уши влюблённого в принцессу, очень удобно. Ему не надо накладывать на себя иллюзию, которую может пробить случайно встреченный сильный маг. А кроме того…

– Да, ваше Величество?

– Литеций, похоже, твои аналитики даром едят свои лембасы. Ты не подумал, что традиция захвата женщины в бою не только уходит корнями в глубь истории, но и ежегодно приводит ко двору не одного предприимчивого и очень разумного эльфа. Ведь, не имея масла в голове, организовать подобный захват очень сложно. А значит, таким путём наверх пробиваются только неглупые и деятельные. Отличный способ время от времени разбавлять застоявшуюся кровь высшей аристократии. И как на меня будет смотреть перспективное дворянство, если парень, захвативший принцессу, окажется на плахе?

– Вы как всегда дальновидны, ваше Величество.

– Так что очень хорошо, что мальчишка ушёл так громко и без нашей помощи. Один из немногих случаев, когда мы можем рассказать народу всю правду. Ну, почти всю. Так что подготовьте официальное сообщение для прессы и завтра утром принесите мне на утверждение.

Неприметный разумный с достоинством поклонился. Император успел только моргнуть, как в кабинете уже никого не было. Но ненадолго. Не прошло и пяти минут, как раздался осторожный стук.

– Войдите, – ответил Закарониил.

В дверь несмело протиснулась Лола и встала перед отцом, нерешительно теребя подол пальцами. Император рассматривал дочь сквозь полуопущенные длинные ресницы. Молчание затянулось. Девушка нервно ёрзала ногой, всё сильнее дёргала подол домашнего платья, но молчала. Через какое-то время Закарониилу надоело, он глянул Лоле в глаза, улыбнулся и сказал:

– И тебе доброй ночи, дочь моя.

– Папа! – вскинулась девушка. – Я не для этого пришла.

– Как?! – удивление даже было немного похоже на настоящее. – Ты не хочешь пожелать своему отцу доброй ночи?

– Нет… то есть, да, но… Я пришла поговорить о нём.

– О ком? А Вароденииле? Но ты же понимаешь, что с того момента, как твой брат принял решение лично участвовать в боевых действиях, он встал на очень рискованный путь. Если помнишь, ему даже пришлось заранее спеть песнь смерти, прежде чем его всё-таки направили в войска. Да, мне тоже жаль несчастного мальчика. Обидно пройти через горнило войны и умереть дома, в своей постели, но поверь, Ден был к этому готов уже тогда, когда взял в руку оружие. Так что, хотя наша скорбь и неутешна, но мы должны помнить, что всякий воин вверяет свою жизнь в руки судьбы без какой-либо уверенности в завтрашнем дне.

Девочка расплакалась уже на середине речи отца. Она стояла с покрасневшим лицом, хлюпала носом и совершенно по-детски вытирала слёзы кулаком. Через какое-то время Лола, наконец, подняла глаза на императора и тихо проговорила:

– Я про другого человека хотела сказать.

– Человека? Это того, которого приводила в гости твоя сестра? Кириил, кажется?

– Да.

– Можешь не волноваться. Наша дорогая Тиваниэль теперь свободна, а этот милый юноша больше никогда не появится в стенах императорского дворца.

– Никогда?

Девушка побледнела и сказала это еле слышно.

– Тебя это волнует, дочь моя?

– Папа, это не он убил Денчика! Кириила арестовали неправильно.

– Надо же. Сколько экспрессии… – Закарониил откинулся на спинку кресла и хитро улыбнулся. – А откуда ты знаешь?

– Я… мы…

Девушка покраснела как закатное солнце, подол задрался почти до пояса, глаза бегали.

– Мы провели эту ночь вместе! – наконец выпалила она и замерла.

– Так… – лицо императора застыло и сейчас очень напоминало изображение на золотых монетах. – Я правильно понимаю, что этот мелкий круглоухий ублюдок соблазнил обеих моих дочерей?

– Нет, папа. Не надо о нём так говорить, Кириил добрый и хороший. И он здесь вообще ни при чём. Я сама… сама пришла. Кириил уже спал, а я его разбудила. И ещё…

Девушка обхватила себя ладонями за плечи, чтобы придать храбрости, и выпалила:

– Я беременна!

– Да откуда ты знаешь?! – взревел отец.

– Я маг жизни и сразу же чувствую такие вещи.

– Вон отсюда! – император вскочил с кресла и вытянул руку по направлению к двери. – И чтобы в ближайшее время не попадалась мне на глаза!

Лагудон по прозвищу Неотразимчик сидел, уперев локти в стол, и с удовольствием смотрел на сцену. Там эротично вертелись три обнажённые девушки, загримированные под разноцветных эльфиек – красную, синюю, и зелёную.

Играла красивая, но слишком правильная музыка, балерины кружились в откровенном танце, но всё было немного не так, чересчур правильно для него. Эльфийки на сцене возбуждали, но лучший клубный ресторан Дагдебурга – не бордель. Стянуть понравившуюся танцовщицу прямо со сцены нельзя. Это ограничение возбуждало и раздражало одновременно.

Неотразимчик опрокинул ещё стопку крепкой ягодной настойки и посмотрел на соседей.

Рядом за столом сидели его приятели, Антарий и Мидар по прозвищу Бивень. Лица обоих выражали те же чувства – удовольствие от танца и сожаление от невозможности зажать в углу самих танцовщиц.

Четвёртым за столом сидел малыш Косик. Малышом он считался потому, что был на целый год младше остальных. Вот он смотрел на сцену с незамутнённым восторгом.

Музыка сменила ритм, стала тревожнее, и из-за кулис выпорхнула ещё одна балерина. Она, видимо, изображала богиню человеков, потому что всю её одежду составляла прозрачная тёмная пелерина. Эльфийки эротично заметались.