Здравствуй, дочь! - Амелия Борн

- Лере можно только безлактозное молоко. Его мы берем в супермаркете рядом.

- Понятно. У вас есть предположение, кто мог подкупить Наргизу и приносить ей для вас совсем другое молоко?

Конечно, у меня не имелось ни капли подобных предположений! Для меня все это и без того стало как гром среди ясного неба. Представить, что кто-то целенаправленно пытался меня отравить… такое и в кошмарном сне не приснится.

- Нет, у меня нет никаких мыслей на этот счет.

Следователь кивнул, что-то записал в свой блокнот, после чего поднялся со стула, на котором сидел, и добавил:

- Мы будем держать вас в курсе всего, что сможем узнать. Всего хорошего.

Он ушел, а я снова улеглась удобнее. В голове был самый настоящий бедлам, но я больше не могла об этом всем думать. Лера была с мамой, Тома - постоянно на связи. Я верила в то, что ни с кем из них ничего не случится. И что теперь и я сама, и мой малыш в полной безопасности.

Пусть даже и без Васнецова рядом.

Мне снова снился сон. Сначала я чувствовала толчки ребенка в животе, потом - начинались роды. Уговаривала себя проснуться, но ничего не происходило. Знала, когда именно смогу открыть глаза, и что перед этим увижу.

Кто-то положил руку на мой живот, я заметалась на постели. И вдруг… стало хорошо и спокойно. Словно наконец все мои страхи исчезли, замещаясь чувством уверенности.

Резко открыв глаза, я увидела… Рому. Он сидел рядом, положив ладонь на мой живот.

- Что ты здесь делаешь? - хрипло спросила, озираясь, как будто могла за то время, что спала, переместиться в какое-то место вне больничных стен.

- Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Васнецов.

Я хмыкнула и убрала его руку, чтобы сесть.

- Я чувствую себя великолепно, - соврала мрачно, и Рома, кажется, прекрасно понял явственно звучащий в словах сарказм. - Сначала проснулась и обнаружила записку. Потом мне стало плохо. Потом выяснилось, что меня хотели отравить. Как считаешь, слово «великолепно» подходит к этому? Или лучше заменить его эпитетом «превосходно»?

- Аня, мне очень жаль, что так получилось.

Ах, ему было жаль. Просто прекрасно.

- Мне тоже очень жаль, Васнецов. И зачем ты прибыл сам? Прислал бы специально обученного человека, как и грозился.

Рома растер лицо, поднялся, заложил руки в карманы брюк. А мне вдруг стало страшно, что он сейчас просто выйдет из палаты и на этом… все. Но он должен был понимать - с подобными бегствами мириться я не собираюсь. Достаточно того, что я уже пережила.

- Прости меня. Прости, за то, что ты рядом со мной страдаешь.

Я вскинула брови. Уж не знаю, что хотел получить Рома, произнося эти слова. Мое мгновенное, без запинки «хорошо, прощаю»? Или что-то, что представлял себе только он?

- Так это не работает, Васнецов, - покачала я головой. - Я думала, ты это знаешь.

Он сжал челюсти, на лице появилось такое выражение, что у меня в сердце кольнуло острой иглой.

- Ты оставил меня одну. С нашей дочерью, беременную, в опасности. Знал, что я болею, что мне плохо… и просто ушел.

- Но со мной тебе было еще хуже, - тихо сказал он.

- Это ты так решил? За меня и за всех нас?

Я невесело усмехнулась. Пожалуй, в его уходе была та закономерность, бороться с которой ни ему, ни мне было не нужно. И у меня не имелось уверенности в том, что это не повторится снова. Когда Васнецов снова начнет видеть кошмары. Или чего-нибудь еще.

- Я хочу быть с тобой. И с нашими детьми. И все сделаю, чтобы защитить вас.

- В том числе и от себя самого, я помню, да.

- Аня…

Он подался ко мне, опустился прямо на пол, взял мою руку в свои ладони. А я ощутила чудовищную усталость. Нежелание решать что-то здесь и сейчас. Говорить об этом, волноваться, переживать. А потом видеть раз за разом страшные сны, в которых я сражалась со страхами один на один.

- Я люблю тебя. Люблю Леру и нашего ребенка. Я со всем разобрался. С тем, что меня мучило, с тем, что преследовало.

- Вот только пока ты с этим разбирался, кто-то разбирался со мной.

- Я решу этот вопрос.

- Ты знаешь, кто это мог быть?

Васнецов опустил голову и снова сжал челюсти. Даже показалось, что я услышала, как скрипнули его зубы.

- Похоже, что это моя бывшая теща. Она… пыталась свести с ума и меня.

- Хорошо. Я думаю, ты знаешь, что я не готова мириться с тем, что мои дети в опасности из-за какой-то сумасшедшей.

- Наши дети, Аня.

Взгляд голубых глаз опалил. В них было столько всего, что я забыла, как сделать следующий вдох.

- Наши. А теперь, пожалуйста, уйди. Я очень устала и хочу спать.

- Я приеду к тебе завтра. Лера ведь у твоей матери?

- Да. Но пока я не хочу, чтобы ты ее забирал куда бы то ни было.

- Я просто хотел увидеть дочь...

- Просто хотел - просто увидь.

Отвернувшись от Ромы, я закусила нижнюю губу. Мне было плохо. Морально. Но это ощущение ни в какое сравнение не шло с тем чувством, которое испытала, поняв, что Рома исчез.

- Я приеду к тебе завтра, - повторил он, и я шепнула едва слышно:

- Делай, что хочешь, Васнецов.

И через минуту услышала, как дверь в палату захлопнулась.

«Делай, что хочешь…»

Что ж, этому напутствию я и собирался последовать в полной мере. Делать, наконец, то, что хочу. А хотел я очень простых вещей - любимую женщину рядом. Вместе с нашими детьми. Единственно верная судьба для всех нас. И теперь я, по крайней мере, знал, что имею право быть с ними вместе. Имею право быть счастливым.

Конечно, я заслужил от Ани подобный прием. Заслужил и упреки, и неверие в то, что больше не исчезну. Но с этим всем готов был бороться. Готов был завоевывать эту женщину - снова и снова.

Да, я совершал ошибки. Но без ошибок невозможно доказать, что чего-то стоишь. Мы живем не в сказке. И ни для кого из нас путь не усыпан лепестками роз.

Пусть я изрядно потоптался по доверию женщины, которую любил, все равно твердо верил - однажды она меня поймет. И простит. Просто потому, что я не оставлю ей шанса на иное. Больше никогда и ни за что не покину ни ее, ни наших детей.

И для того, чтобы обеспечить всем им спокойное будущее, намерен был пойти в полицию сразу же, как повидаю дочь. Я всегда знал, что бывшая теща меня ненавидит, но никогда не думал, что она способна настолько переступить черту разумного. И кто мог знать, что еще она способна вытворить?