Два часа до лета - Маша Брежнева

- Мирчик, не стесняйся меня и не бойся, хорошо? – спрашиваю перед тем, как продолжить. Она отвечает едва заметным кивком, проводит руками по моим плечам вверх, к шее и шумно выдыхает.

Всё, я больше не могу терпеть и ждать.

Я подхватываю края свитера и стягиваю его с Миры, радуясь тому, что она не пытается закрыться от меня в этот момент. Медленно и очень осторожно я опускаю еёе, прижимая спиной к дивану, а сам нависаю сверху, но почти стою в планке – не давлю на неё своим весом. Перехожу на локти, чтобы освободить руки и убрать волосы с ее лица. Она прикусывает губу, какого хрена она это делает? Я же не могу спокойно смотреть. Наклоняюсь и целую так, как хочу в этот момент. Чтобы все дурные мысли напрочь выветрились из ее головы. Чтобы забыла обо всем остальном мире.

Она целует в ответ, жадно и дерзко, так, как еще не целовала раньше, и я прекращаю удерживать себя локтями на весу. Пусть почувствует меня по-настоящему! Я медленно перехожу в наступление и понимаю, что она прекращает стесняться в тот момент, когда впервые отчетливо слышу её стон. Правда, я не могу ничего сказать в ответ на это, потому что немного занят попытками заставить ее повторить этот нереальный звук.

Чёрт. Это отвал башки.

А мы ещё даже не начали…

Я не сомневался в том, что она прекратит игру в стесняшку и позволит себе быть настоящей. Но не знал, как это будет. Я тянусь рукой к её обалденно приоткрытым губам, а она прикусывает мой палец и смеется. Я не понял, ей смешно? Мне сейчас крышу снесет, а ей смешно?

Ну всё, Мирчик. С меня хватит. Она продолжает смеяться, пока я вынужденно отвлекаюсь на минуту, а потом резко накидываюсь на неё, не желая больше медлить. И теперь вновь вижу это взволнованное выражение лица, когда с её губ срывается уже другой, не такой приятный звук. Конечно, я не могу представить себе, что именно она чувствует в эту первую секунду, но пытаюсь успокоить её. И когда проходит тяжесть от необычных для неё ощущений, она привыкает ко мне и кивком разрешает продолжить.

Я никогда не чувствовал того, что сейчас. Это не пустые слова, которые, как можно подумать, мужчина говорит каждой своей новой девушке. Я ничего подобного не говорил другим. Не ощущал с ними того, что впустила в мою жизнь она. Смотря в её глаза в этот момент, пока она моя, я хочу разорваться на миллиарды маленьких атомов. Может, тело и жаждет скорейшего окончания, а мозг протестует. Я боюсь, что этот космос закончится. Хочу ещё больше и ярче, если это возможно. Я до сих спрашиваю себя, хранит ли эта девушка скелеты в шкафу, думаю, какие сюрпризы могут ждать меня, если я буду с ней. Но сейчас мне плевать на это.

В эту секунду я не чувствую ничего, кроме неё. Космос взрывается вместе со мной, превращается в звёздное небо (или это искры из глаз?). Я всё ещё не хочу отрываться от неё, не хочу терять и без того неуловимое ощущение соединения с ней.

Я полностью счастлив в тот момент, когда она обнимает меня и ложится, уткнувшись носом в шею. Чувствую себя пьяным и шальным от всего, что случилось сейчас.

Думаю только об одном. Если она верит мне и готова доверить себя, смогу ли я поверить на все сто процентов в ответ?

Мира

Я занималась с ним любовью.

Сколько же раз надо повторить это про себя, чтобы поверить, а? Мамочки! Это же был первый раз в моей жизни. Самый первый раз!

Волновалась так, что руки тряслись. Как до этого дело в жизни доходит, страшная дрожь пробирает, словами не описать.

Денис… Он сделал всё, чтобы я не боялась. Мне было хорошо просто от осознания того, что человек так заботится обо мне.

Вот и сейчас я лежу рядом, расплываясь в глупой улыбке, с нетерпением жду, когда моё чудо проснётся.

Но в итоге, когда Денис просыпается, вчерашней нежности я уже не наблюдаю. Это всё ещё он? Может, его подменили инопланетяне, пока он спал? Тянусь за поцелуем, получая в ответ только легкое прикосновение губ к щеке. И все?

То есть вчера я позволила делать со мной что угодно, а сегодня просто поцелуй в щечку, как у пятиклашек?

- Мир, я в душ, – заявляет Денис, быстро поднимаясь с кровати и на спринтерской скорости скрываясь в направлении ванной.

Не поняла. Минуточку! Я что, вчера была безнадёжна? Его переклинило? Вместо «доброго утра» и первого за сегодня поцелуя он бежит от меня в душ?

Я не могу спокойно лежать. Подскакиваю, натягивая на голое тело свитер, и босыми ногами шлёпаю в сторону ванной. К счастью, Денис не закрыл дверь на замок. Мне хватает наглости зайти. Да какая наглость? Я просто должна понять, почему с утра он такой странный!

- Ден, – говорю сначала не очень громко, надеясь, что он услышит через шторку. – Ден, что случилось?

Вода не перестаёт литься из душа, но Денис показывается из-за шторки.

- А что случилось?

- Ты ведёшь себя странно.

- Нормально я себя веду. А лезть с утра ко мне в душ не странно?

Вот сейчас обидно. Кажется, вчера мы оба перешли черту, когда кто-то ограждается предрассудками, страхами и одеждой (или занавесками в душе на худой конец). Но видимо, я не права. Да и вообще он какой-то странный!

- Сбегать с утра из постели – это нормально? Ты вообще понимаешь, что я первый раз в жизни была с парнем? А он с утра едва продрал глаза, как уже умчался!

Вода всё так же шумит на заднем фоне, заставляя нас говорить еще громче.

- А мне надо было в деталях обсудить вчерашнее? Мир, дай помыться, а?

Я не понимаю, что с ним. Подхожу и сама задергиваю штору до конца, не желая видеть его сейчас.

Может, я эгоистична, но я имею право требовать к себе чуть больше внимания, чем получаю. Настроение – собраться и уйти, пока Денис в ванной. Но у меня банально не хватает сил. Я ложусь обратно на диван, сворачиваюсь клубочком, как котёнок. Закрываю лицо ладонями и глубоко дышу, чтобы успокоиться.

Слышу стук закрывшейся двери, Денис выходит из ванной. Я продолжаю прятаться за заборчиком из ладоней, но слышу его шаги уже в комнате, а потом чувствую, как он садится рядом и кладёт руку на моё плечо.

- Мир, ты плачешь?

- Нет.

- Слава Богу. Мир, ну что ты уже напридумывала? Мне просто надо было побыть одному, хотя бы пять минут, понимаешь? Ну вот такой я, с перепадами настроения.

- Ты даже не мог мне доброго утра пожелать? – убираю ладони от лица и с вызовом смотрю на Дениса.

- Достойный повод обижаться, – с ухмылкой говорит Денис и разворачивает меня на спину. Он откидывает с моего лица прилипшие пряди, гладит ладонью щёку и, продолжая медленное движение, задерживает руку на шее.

- Я как-то сравнил тебя с кофе, и если вернуться к этому сравнению, то сейчас ты молотый чёрный кофе без молока, – говорит Денис.