Тайны закрытого мира - Вера Чиркова

Но ведь и отрицательный результат – тоже результат?

В мире духа, как всегда, было тепло и замечательно. За морем красиво тонуло солнце, пахло цветами и медом, волосы ласкал легкий ветерок.

Дом стоял на том же месте, но был уже не белого, как прошлый раз, а салатного цвета, и я невольно позавидовала такой оперативности – мне бы рабочие красили неделю.

– Ну, с чем пожаловали? – строго спросил Ленди, выходя на крыльцо.

– Если ты скажешь, что не рад нас видеть, мы сейчас уйдем, – делано обиделась я.

– Вас – рад, а этого… зачем притащили?

– Спросить…

– Не нужно было его снимать со скалы. Он уже столько напакостил, что хватило бы на троих.

– Да? – Вот теперь во мне умерли последние сомнения. – Но мы же не палачи. И клятва еще… Тот, кто ее давал, не может ничего сказать.

– Потому что клятва была простой, как выеденное яйцо. Любое действие, слово или замысел, направленные на расторжение помолвки, или любой вред, нанесенный этому подлецу, вызовут у девушки полную потерю способностей и расстройство ума.

– Скотина, – обозлилась я. – И что теперь делать?

– Забрать у него амулеты, заставить поставить подпись вот на этом документе и вышвырнуть подальше из этого мира. – Ленди достал из воздуха свиток, развернул так, что был виден только нижний угол, и уронил в руку барона золотое перо.

Ярик тем временем споро содрал с так и стоящего на коленях негодяя все амулеты и отдал Дэсу.

– Ну и куда ты его отправишь? – насмешливо спросил единственный друг духа, едва на уголке свитка появилась кривая закорючка, и я выхватила его из побелевших пальцев.

– К нему домой, куда же еще, – пожав плечами, отдала свиток мужу.

– Ладно, мы и сами отправим, – усмехнулся эвин. – Проходите, чай пить будем.

Уже вступив на крыльцо и сделав несколько шагов, я оглянулась, вспомнив, что хотела сказать бывшему жениху Алентины напутствие на дорожку. Однако на травке возле крыльца уже никого не было.

Оперативненько, фыркнула про себя, проходя следом за хозяином в столовую, где уже исходил паром очень русский самовар и возвышались на блюде призывной горкой румяные крендельки. Очень интересно. Они еще и культуру ближайших миров от скуки изучают, как я понимаю?

– Не думал, что великий дух твой друг, – тихо шепнул Ярик, в упор рассматривая сидящего в воздухе мужчину в белой одежде.

– Проходи, Ярогдир, не стесняйся, – золотисто блеснули глаза Джафа. – Может, мяса хочешь?

Как они сегодня откровенны, немедленно отметила я, хотелось бы еще верить, что это к добру. Жаль, что нельзя спрашивать напрямую, но, может, хоть Дэс что-то почувствует? И тут я вдруг заволновалась – а что это он примолк? Оглянулась в поисках мужа и обнаружила, что Дэс застрял на полдороге, углубившись в чтение того самого свитка. Хмурое лицо эрга с каждой секундой становилось все более озабоченным, давая понять с предельной ясностью, что прочитанное его не особенно обрадовало.

Трудно не сообразить, что у меня есть несколько способов узнать смысл этих записей: начинать задавать вопросы любимому и сыпать ему тем самым соль на раны или забрать свиток и прочесть самой. Но я выбрала третий, самый рискованный вариант.

– За что же вы так расстроили моего любимого мужа? – спросила Ленди, в упор уставившись в его невозмутимую рожу.

И этот старик с лицом восемнадцатилетнего мальчишки вдруг заливисто расхохотался, словно я сказала нечто необыкновенно смешное. А дух ему вторил – почти неслышно, чуть ехидно, но явно искренне.

Я прошла к столу, сердито пододвинула себе чашку и схватила кренделек. Пока хозяева успокоятся, можно чай попить. А потом им обязательно придется все мне объяснить. Или Дэсу, вон он уже идет к столу.

– А нельзя было, – сев рядом со мной, мрачно спросил муж, – разрешить это каким-нибудь другим путем?

– Это был лучший вариант, – перестав смеяться, виновато вздохнул Ленди, – где бы я искал кого-то другого?

– Ленди, а можно мне наконец узнать, что за каку ты подсунул моему мужчине? – Нехорошие подозрения проснулись в моем мозгу.

– Ну, не только ему, – туманно обронил эвин и тоже засунул в рот кренделек.

Чтобы не отвечать, как я понимаю. Это он еще не знает, какая я упрямая. И ничего, что там Вандерс ждет, за свои партизанские штучки он и не такого наказания заслуживает.

– Хорошее решение. – Ярик уже полулежал на полу, увлеченно поглощая мясо, – там он поймет, каково это – исполнять указы самодуров.

– Обидно, мохнатый, – сказала я с сожалением, – а я ведь тебя за человека посчитала. И пожалела. И даже восхищалась твоим поведением, почти в друзья приняла.

– А я?.. – Он смотрел испытующе и чуть ли не враждебно.

– А ты – засланный казачок. И не противно было полгода на совочек гадить? Ведь я почти поверила, что тебе Алентина нравится… Лгун! – Меня уже трясло от возмущения и обиды, но я хотела выдать еще и духу. – А вы, значит, специально белых дев на мысли о Кайонне навели? Чтобы нас к артефакту подтолкнуть? Так, может, это и Итерса вы подослали?

– Таресса, – вцепился в меня Дэс, – успокойся! Я прошу! Ну не нужно так, родная…

– Алентина пахнет мятой, – сердито засопел оборотень, – и синим ландышем. Я хотел ей помочь.

– Если бы кто-то другой высказал мне такие подозрения, – мрачно пробормотал Ленди, – я навсегда бы закрыл для него дорогу в этот мир. Но тебя прощаю. И оправдываться не стану, хотя мне очень неприятно, что ты так подумала.

– Ленди, – я едва сдерживала слезы, – тебе, может, и неприятно, а мне очень больно. Как ты думаешь, легко разочаровываться в друзьях? А тем более в богах?

– До богов нам далеко, если даже тебя не смогли сразу вылечить, – хмуро вздохнул маг. Помолчал и предложил: – Давай сделаем так: пусть Дэс объяснит тебе все, что понял, а потом я скажу, где он ошибся.

– Но не сейчас, – постановил Джаф. – Приходите завтра… или послезавтра.

А в следующую секунду я обнаружила, что сижу в столовой Вандерса на своем стуле, рядом так же потрясенно оглядывается Дэс.

И Ярик тоже лежит рядом на полу, держа в руках золотое блюдо с мясом.

Черт. Похоже, нас просто выставили.

И от понимания этого оскорбительного факта все копившиеся в душе подозрения и обиды вдруг начали все стремительнее стягиваться в тугой ком, болезненный и неустойчивый, готовый взорваться от одного-единственного прикосновения.

– Таресса… – Дэс швырнул на стол горсть амулетов и свиток и вцепился в меня обеими руками. Выхватил, как щенка, из кресла. Тесно прижал к груди и понес прочь из этого праздничного и ярко освещенного помещения.