Дай мне второй шанс - Тата Сибирская

и опускается к скулам. Приобняв рукой подбородок, поглаживает большим пальцем щеку, будто проверяя кожу на мягкость и его губ касается улыбка. Легкая, мягкая, одними уголками губ, будто более широкая способна испортить этот момент.

— Тетя Юля, тетя Юля, а мы кушать хотим, — подлетают племянники и я только сейчас могу оторваться от созерцания своего шефа.

Мы с Сашей отрываемся друг от друга, больше не смотрим. Молча и не сговариваясь идем к машине и шеф отвозит нас домой.

И уже когда я открываю дверь машины, чтобы выйти, слышу за спиной хриплый мужской голос:

— Я приеду сегодня вечером, дождись меня, — и я просто сбегаю из машины.

Глава 22

Сижу на диване и смотрю через окно на темное небо. В квартире тихо. Маша и Миша, вымотанные, наконец-то уснули. Сестра хвасталась, что приучила их ложиться спать в девять. Ну что ж… когда ее выпишут, ей снова придется их приучать, потому что время двенадцать и они кое-как вырубились полчаса назад. Мне же совсем не спится, хоть и вымоталась я не меньше племянников.

Саша не приехал. Не позвонил и не написал. Руки упорно тянулись отправить ему смс, но не делала этого, упорно откладывая телефон подальше — идиотское ощущение, будто навязываешься человеку. Хотя справедливости ради, единственный раз, когда я позвонила ему сама, был, когда Леська попала в больницу, а единственное смс, когда пыталась избежать поездки к его друзьям.

А что я могу сейчас написать? “Привет, как дела?” — глупость какая-то, наверняка же занят. “Ты где?” — как-то не тот уровень отношений, чтобы подобное писать.

“А какой у вас уровень отношений?” — ехидненько интересуется внутренний голос.

А и правда, какой? Он мне прямым текстом сказал, что я ему нравлюсь. До меня, как до жирафа, но тоже дошло, что мне с ним хорошо, а дальше то что? Мне двадцать пять, за спиной опыт двух длительных отношений, а я про эти самые отношения ничего и не знаю.

С Васей все было как-то просто, мы много общались и проводили время вместе, а потом “давай встречаться?”, “а давай” и… мы продолжили общаться и проводить время вместе.

С Антоном было по-другому. Сходили встретились с друзьями, отдохнули, провели ночь вместе и разбежались каждый к себе.

Господи, я ж была практически, как девочка по вызову. Нет, мне никто не платил за это денег и проводить с ним ночи было моим выбором, но до меня только сейчас дошло, что функционал рядом с Антоном, больно уж напоминал эскорт с продолжением — вышел в люди, показал что не один, спустил пар и ушел.

“Только ты еще и по работе взваливала на себя его обязанности” — не унимается внутренняя язва.

Эскортницей было бы выгоднее… — доходит до меня абсурдная мысль, но винить некого, я сама позволила так с собой обращаться — больше так не будет — это то, что я себе точно могу пообещать, хотя бы потому, что уверена — отношений с Антоном я больше не хочу, никогда и никаких.

Вдруг понимаю, что приди он сейчас, я бы его не пустила — просто больше не готова терпеть “приезжай сейчас; сегодня хочу отдохнуть без тебя; как решишь свои проблемы, звони”. Просто один человек показал, каково это быть с мужчиной вместе, а не просто болтаться где-то рядом.

Возврата к прошлому уже не хочу. Хочу внимания, заботы, участия, но самое главное сама хочу и готова отдавать тоже самое, не получая при этом как с барского плеча кость — совместный поход в клуб с друзьями, который с удовольствием променяла бы вечер вдвоем.

Хватаю в руки телефон, мирно покоившийся на спинке дивана и захожу в мессенджер — внимание, оно же с мелочей начинается, ведь так?

Чувствую себя ужасно глупо, но сижу и придумываю текст смс.

“Ты обещал приехать и тебя до сих пор нет” — набираю и… какой ужас. Похоже на смс из разряда “сварливая жена со скалкой в руках ждет мужа, а он уже на целых ДВЕ минуты опаздывает”.

Стираю.

“Привет. Как прошел твой день? Ты хотел заехать. Я волнуюсь” — ааааа, кошмар.

Сижу на диване и поджав ноги под себя, верчу телефон, не зная что же написать… Очередное неудачное смс стирается, а текст удачного никак не приходит в голову.

Та ситуация, когда не хочешь выставить себя идиоткой, а в голове мысли, как раз для уровня идиотки.

За набором очередного смс, мой телефон начинает вибрировать, сигнализируя о входящем звонке. Секундная радость, что это может быть Саша, сменяется удивлением и даже унынием — Антон.

Усмехаюсь, а ведь раньше я бы прыгала от радости, позвони он мне. Идиотка, ведь всего три варианта, почему он мне мог позвонить — как скоро я приеду; разрули с заказами; вечером идем в клуб. И мне было достаточно.

Вот ведь как один человек может перевернуть все, что ты знал и в чем был уверен. Я ведь искренне считала, что ТАКОЕ наше общение и встречи — это нормальные отношения.

А телефон продолжает в руке надрываться. Вздыхаю и зацепив картинку телефонной трубки пальцем, скольжу вверх по экрану, смотря как она становиться зеленой.

— Слушаю, Антон. — отвечаю безразлично и устало. Не его звонка я ждала и бурной радости не чувствую, от слова совсем.

— Привет, — слышу спокойный голос на том конце и мои брови непроизвольно взлетают вверх.

“Привет”? Серьезно? Это что-то новенькое. Не уверена, что Антон когда-то вообще со мной здоровался. По-моему это всегда напоминало больше приказы.

Удивительно, что заметила я это только сейчас.

— Ээээ… Привет. — тяну не уверенно. Антон молчит и только дышит в трубку. — Ты что-то хотел? — напоминаю о том, что это вообще-то он позвонил.

— Да… я… поговорить хотел, — слышу, как мнется мужчина. Отвожу телефон от уха и смотрю на имя звонившего, потому что очень уж не похож его сегодняшний звонок на все те, которые я помню.

— Говори. — отвечаю и снова слушаю молчание. — Антон, в чем дело?

— Хотел узнать, что у тебя произошло, — вздыхает и будто заставляет себя это произнести.

— И зачем тебе эта информация? — интересуюсь.

— Ну… может помощь нужна. Я бы мог…

— Приехать? — усмехаюсь.

— …Что-то подсказать, посоветовать, — предлагает, а меня пробирает на смех от такого своеобразного предложения помочь.

Подсказать, посоветовать… да уж. Такая… душевная помощь.

— Спасибо Антон, но помощь уже не нужна.

— Тогда ты возвращаешься на работу? — ах, вот в чем причина такого внезапного приступа сострадания.

— Нет. Через неделю,