Сомнение Гурова - Николай Иванович Леонов

– То есть ты думаешь, что этот мужик таскает с собой карабин? – с недоверием спросил Гуров. – Как-то неосторожно с его стороны.

– Я не настаиваю, – сказал Крячко. – Но патрон был явно не пистолетный.

Друзья уложили находку в пакет, сели в машину и отправились в город. С дороги Гуров позвонил полковнику Поддубному. Он сообщил ему о находке и попросил спустя полтора часа, ко времени их приезда в Замостье, доставить Никиту Ермака в управление для допроса.

Глава 17

Гуров правильно рассчитал время. Они приехали в Замостье даже немного быстрее, потому что Крячко почти всю дорогу вел машину со скоростью двести километров в час. Еще не было и десяти утра, когда друзья поднялись на третий этаж и вошли в кабинет Поддубного. Кроме самого полковника здесь также находились Буренин и Коренев.

– Здравствуйте, друзья, – обратился к ним сыщик. – И, к сожалению, до свидания. Я вынужден просить вас двоих покинуть этот кабинет. Допрос Ермака мы будем проводить втроем. – Он повернулся к Поддубному и спросил: – Где задержанный?

– Его вот-вот доставят, – ответил полковник.

– Хорошо, – сказал сыщик, взглянул на друга и спросил: – Стас, тебя не затруднит сесть за компьютер? Будешь составлять протокол.

– Меня не затруднит, – ответил Крячко. – Слушай, а ты ведь забыл сделать одну вещь. Хотел отдать криминалистам гильзу. Так попроси капитана, он занесет.

– Ничего заносить не надо, – произнес Гуров. – Гильзу я сам туда доставлю, только позже. Она мне понадобится при допросе. Так, я сяду сюда.

Оперативники едва успели занять места, как в дверь кто-то постучал.

В кабинет заглянул конвоир.

– Задержанный доставлен из СИЗО, – доложил он.

– Давай его сюда, – распорядился Гуров.

Никита Ермак вошел в кабинет. Вчера ночью Гуров не успел его разглядеть и постарался сделать это сейчас.

Это был высокий парень лет тридцати двух, с хорошо развитыми мускулами и светлыми волосами. Он держался уверенно, как будто даже не понимал, в чем его обвиняют и почему всю ночь продержали в СИЗО.

Собственно, Ермак сам об этом и заявил.

Едва конвоир снял с него наручники и Гуров предложил ему сесть напротив, арестант заявил:

– Я не понимаю, что здесь происходит. Почему я должен отвечать на ваши вопросы? На каком основании меня вчера схватили и всю ночь продержали в заключении? Я спокойно отдыхал в своем загородном доме, а вы незаконно вторглись в мой дом, грубо нарушили мои права. Я требую меня немедленно отпустить!

Когда Крячко услышал эту тираду, у него от возмущения кровь прилила к лицу. Он готов был разразиться гневным криком.

Однако Гуров сделал предупреждающий жест и заговорил сам:

– Значит, ты вчера отдыхал в своем доме. Допустим. Но мы с полковником Крячко вовсе не собирались вторгаться в него. Мы вежливо постучались, потому что хотели задать тебе несколько вопросов. Но вместо того чтобы нам ответить, ты решил выпрыгнуть в окно и бежать. Не скажешь, почему так вышло?

Арестант замялся.

– Но я же не знал, что вы из полиции, – неуверенно произнес он. – Может, это какие-то ворюги? Дело было ночью, в темноте.

– Врешь, Ермак! – заявил Гуров. – Я сразу тебе сказал, что мы из полиции. Поэтому ты и попытался бежать. Выскочил во двор и сразу попал под выстрел человека, от которого хотел скрыться. Вот, смотри! – Лев Иванович выставил на стол гильзу, найденную в лесу. – Пуля из этого патрона предназначалась тебе. Убийца не попал. Но следующим выстрелом он точно достал бы тебя, если бы мы ему не помешали. Ты хочешь уйти отсюда? Пожалуйста! Ты свободен! – Гуров встал, подошел к двери, распахнул ее и заявил: – Можешь идти! Только учти, что охранять мы тебя не будем. Идешь?

Ермак поднялся, постоял в нерешительности, но с места так и не сдвинулся.

– Не хочешь идти? – спросил его Гуров. – И правильно делаешь! Потому что этого плешивого мужика, который вчера поджидал тебя возле дома, мы не смогли поймать. Больно уж ловок оказался. Он будет тебя искать, а когда найдет, убьет. Едва ты отсюда выйдешь, сразу снова будешь искать какую-нибудь щель, чтобы в нее забиться как таракан. Этот фрукт постарается тебя достать и здесь, в СИЗО. Есть один-единственный способ, чтобы этот мужик от тебя отстал. Знаешь, какой именно?

– Ясное дело, – хмуро ответил Ермак. – Вы сейчас скажете, что я должен вам его выдать, помочь задержать. А если я не хочу этого делать, да и не могу? Может, я этого человека толком не знаю?

– Да, такое вполне может быть, – неожиданно согласился Гуров с этими словами арестанта. – Я вполне допускаю, что ты его не знаешь и не хочешь выдавать. Но я тебе другое хотел сказать, так что ты не угадал. Единственный для тебя способ, чтобы он потерял к тебе интерес, – это рассказать нам все, что тебе известно. Этот тип хочет тебя убить, чтобы заткнуть тебе рот. Но если ты уже все рассказал, то какой смысл поступать так? Поразмысли об этом. Если уже подумал и не хочешь немедленно выходить на улицу, тогда снова садись на стул и начинай рассказывать. – Сыщик видел, что Ермак все еще в нерешительности топчется возле стола, и прикрикнул на него: – Садись, тебе говорят! В ногах правды нет. Вот так. А теперь, когда ты сел, я тебя спрошу. Задам тебе всего один вопрос, но зато очень важный. Тогда, два года назад, кто обратился к тебе с предложением поставлять информацию о доме Прошиных, об этой семье?

Никита Ермак все еще медлил.

Тогда Гуров положил перед ним на стол портрет человека, которого оперативники между собой назвали красавчиком, и спросил:

– Этот вот?

Арестант бросил на фото всего один взгляд, потом медленно, словно нехотя, кивнул и сказал:

– Этот самый.

– Как его звать?

– Мне он представился Константином. А как его зовут на самом деле, не знаю.

– Он тебе объяснил, что речь идет о похищении Аллы Прошиной?

– Так прямо не объяснил. Сказал, что его интересует информация о порядках, заведенных в доме. Но потом, когда он стал конкретные вопросы задавать, и в основном об Алле, я догадался.

– Ну да, это понятно, – сказал Гуров. – Тут кто угодно догадался бы. А ты знал, что он вербует не только тебя, но и Марата Сулейменова?

– Вначале он беседовал только со мной. Ему не нужен был другой охранник как источник информации. Все мы знали примерно одно и то же. Марата он стал вербовать позже, когда зашла речь уже об организации похищения. Вот тут они решили, что им нужен