Все разбитые осколки - Риа Уайльд

гала-концерте и кто сопровождал Атласа, — от него, черт возьми, замирало сердце. Сочетание красоты и смерти.

— Дыши, светлячок, — шепчет Атлас. — Они пришли на мероприятие.

— Зачем? — заикаюсь я.

— Потому что я попросил их об этом.

— Хорошо, но это не объясняет, зачем им сюда приходить, — шиплю я, наблюдая, как правящая семья Редхилла осматривает пространство вокруг себя, слышу лай собак и смех. Не знаю, когда я перестала бояться, что Атлас тоже был частью этой семьи, но сейчас все вернулось.

Застыв, я отстранилась от него, мои руки сжались в кулаки, но он не дал мне уйти далеко.

— Ты спишь в моей постели, я трахаю тебя, и ты выкрикиваешь мое имя, но ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной?

— Дело не в этом, — я покраснела до самых пальцев ног. — Я не такая, как они.

— Амелия тоже не была, — шепчет он, прежде чем отпустить меня и направиться к своему брату. Они обнимаются, прежде чем он целует Амелию в щеку и пожимает руку крупному мужчине. Там было еще несколько человек: миниатюрная девушка с длинными черными волосами и смуглой кожей, за которой следовал тот, кого я узнала как Девона, врача, который обработал мои раны после инцидента с Марией.

Я стою в стороне, пока они разговаривают между собой, выглядя обычными, как все, но в тоже время какими-то потусторонними. Их сила была ощутима, опасность, которой они обладали, легко почувствовать, глядя на их напряженные плечи, оценивающие глаза.

Я полагала, что не зря они занимают самое высокое место в рейтинге.

Амелия заметила меня и мгновенно улыбнулась, схватив черноволосую девушку, а затем направилась ко мне.

— Эмери! — Амелия улыбается, одетая в толстый вязаный джемпер и сапоги, которые на любом другом человеке выглядели бы обыденно, но на ней это выглядело изысканно и элегантно. Девушка поменьше, стоящая сбоку от нее, смотрит на меня, и в ней, как и в Амелии, чувствуется царственность, но я не видела ее в доме в тот раз, когда Атлас брал меня с собой.

— Это Сьерра, — представила ее Амелия. — Лучшая швея в городе

Сьерра закатывает глаза.

— Она просто предвзята, потому что я шью все ее платья, приятно познакомиться!

— Мне тоже, — неловко улыбаюсь я, поймав взгляд Атласа, стоящего за спиной Сиерры.

Он почти игриво вскидывает бровь, и мое сердце практически замирает в груди: что, черт возьми, происходит? Неужели я сплю?

— Полагаю, ты имеешь к этому отношение, — одобрительно улыбается Амелия.

— К этому? К чему "этому"?

— Атлас, — усмехается она. — Он кажется более спокойным в последние дни.

— Не думаю, что это имеет отношение ко мне, Амелия.

— Ну, я не знаю, — пожимает она плечами, глядя на мужа и Атласа. — Я еще не видела его таким.

— Каким?

Ее лицо смягчается, когда она снова смотрит на меня, на ее губах появляется нежная улыбка.

— Как будто он хочет жить.

Я не знала, как на это реагировать, но весь день размышлял об этом. Мероприятие прошло успешно, почти половина собак была передана в новые дома или находилась в процессе передачи, и даже сейчас, наблюдая за происходящим, я не могла не прокрутить в голове слова Амелии.

Что случилось с Атласом, что он не хочет жить?

Я вижу его сейчас, разговаривающего с Девоном в углу, пока Амелия пытается убедить Габриэля, что им нужен щенок, которого она сейчас держит на руках.

— Просто посмотри! — она умоляет. — Скажи мне, что это не самое очаровательное существо, которое ты когда-либо видел.

Габриэль поднимает бровь и что-то тихо шепчет ей на ухо. Мне приходится подавить свой собственный румянец, когда я догадываюсь, что он только что сказал ей, особенно когда ее собственные щеки вспыхивают, и она оглядывается по сторонам, проверяя, не услышал ли кто-нибудь.

— Если ты хочешь собаку, leonessa (прим. пер. — львица), — серьезно говорит Габриэль. — Тогда я подарю тебе собаку.

Я тихонько смеюсь: сегодня у них будет новый член семьи. Оставив их, я выхожу из большого зала, который мы используем для тренировок и который на сегодня превратили в место для встреч, и направляюсь к стойке регистрации, чтобы проверить, как обстоят дела с документами на сегодня. Делла сидит на своем месте, складывая все в папку и внося детали в компьютер.

— Эй, Делла, — я улыбаюсь ей, беря в руки пачку бумаг. — Отличный сегодня день.

— Лучший! — она лучится. — А это оставили для вас, — она протягивает мне конверт и возвращается к набору текста, стуча ногтями по клавиатуре.

Нахмурившись, я смотрю на имя, написанное от руки на лицевой стороне, затем осторожно открываю его и достаю чек на пять миллионов, адресованный приюту. Я в шоке вдыхаю воздух и задыхаюсь, когда понимаю, от кого этот чек.

Я поднимаю голову и вижу его.

Он стоит в конце коридора, засунув руки в карманы, и наблюдает за мной, на его губах играет мягкая улыбка, и когда он приглашает меня следовать за ним, я не колеблюсь.

Глава 26

◦●◉Атлас◉●◦

Ее руки впиваются в мою рубашку, притягивая меня ближе, язык проникает сквозь мои губы с настойчивостью, которая точно говорит мне, к чему все идет.

— Я не могу это взять, — дышит она, целуя, толкая меня дальше в комнату, как будто она контролирует эту ситуацию. Она уже должна была знать, что когда речь идет о сексе, то процесс принадлежит мне.

Но это не была главная проблема, и я не собирался этим пренебрегать. Обхватив девушку за бедра, я поднимаю ее, ноги обвивают мою талию, и поворачиваю нас так, чтобы ее изящная попка оказалась на столе.

— Ляг на спину, светлячок, — приказываю я.

Ее грудь вздымается, но она послушно ложится.

— Во-первых, это не переговоры, чек — это пожертвование. Во-вторых, мило, что ты думаешь, что можешь контролировать эту ситуацию.

— Атлас, — она пытается подняться, но я накрываю ее тело своим, заставляя вернуться на поверхность.

— Я владею этим, — прохрипел я. — Я владею тобой в спальне.

— Мы не в спальне, — говорит она, сузив глаза. — Но я не об этом.

— Пожертвование не обсуждается. Ты его примешь.

— Я не могу.

— Сэйнты — твои новые спонсоры, Эмери. Я не допущу, чтобы ты вышла замуж за кого-то другого, чтобы сохранить это место.

Ее глаза расширились.

— Что?

Мой палец гладит ее по щеке, спускается к челюсти, пока я не провожу кончиком по ее дрожащей нижней губе.

— Почему? — шепчет она.

Я неотрывно смотрю в ее глаза.

Потому что благодаря тебе каждая минута стоит того, чтобы жить.

Я не говорю этого, вместо этого