Заложники солнца - Мила Бачурова

«Крематорий» адапты соорудили в крытой железом бетонной коробке, остове какой-то хозяйственной постройки. Затащили вовнутрь железную решетку, в крыше прорубили дымоход. Дверь сняли с петель и забрасывали в образовавшийся проем стволы борщевика и мешки со снопами зонтиков, словно в гигантскую топку.

Кирилл никогда еще не видел столько огня. ПНВ стал не нужен – самодельная домна пылала, освещая поляну не хуже прожектора. Наверное, примерно так средневековые собратья представляли себе огонь преисподней. Взъерошенные парни с кочергами в руках, с ног до головы перемазанные в саже, походили на чертей. Жара стояла невыносимая, даже на расстоянии десятка метров от печи.

– Как вам не жарко? – охнул Кирилл.

– А мы водичкой балуемся, – весело отозвался один из «чертей», опираясь на кочергу, – раз бухать не дают! Водные процедуры у нас.

Кирилл узнал в говорившем Джека. Второй парень молча белозубо оскалился – это был Люк. Отложил кочергу и плеснул себе на голову воды из стоящего рядом ведра.

– Вы здесь? – удивился Кирилл. Не ожидал встретить парней тут, думал, что это Маринины ребята трудятся.

– А где ж нам быть? – встречно удивился Джек. – Мы не пляшем и не пашем – с колокольни х… ем машем! – Адапты дружно заржали. – Кто здесь, кто в полях. Сталкер, вон, гербарий собирает. – Джек мотнул головой в сторону – оттуда доносился стук топора.

– Я ему говорю – не надо, отдыхайте, – пожаловалась Марина. – Да он разве слушает? Все здесь, даже девочки.

– И ты не расслабляйся, – посоветовал Кириллу Джек. – Сталкер для того и решил лишнюю ночь задержаться, чтоб ты побольше своей бражки нагнал. Давай, греби уже! Хорош проветриваться.

– Жека, – рассердилась Марина. – Я тебя сейчас по шее тресну! Тут никто никого не заставляет, ясно тебе?

– Да ясно, – заржал Джек, – чего ж тут неясного? Хороший ты командир, не то что Сталкер. Тот предупреждать не стал бы, сразу б двинул. Шел я лесом-перелеском, лесиком дремучим – Сталкер в рожу зае… енил ежиком колючим…

В основном нецензурные, а оттого Кириллу не всегда понятные, стишки и прибаутки сыпались из Джека, как из рога изобилия. Бог знает, где он их подхватывал. Может быть, сам и сочинял.

– Кому тут в рожу понадобилось?

Кирилл увидел приближающегося Рэда. Тот легко, словно тросточку, покачивал в руке здоровенный топор. Джек переглянулся с Люком. «Черти» схватили ближайшее бревно и потащили к топке.

– Никому, – заступилась Марина, – тебе послышалось.

– Угу, – проворчал Рэд. Бросил в удаляющуюся спину Джека: – Что-то часто мне в последнее время «слышится»!

Спина выразительно продемонстрировала, что ее хозяин – глухой от рождения.

– Выспался? – вместо приветствия спросил у Кирилла Рэд.

В свете топки было хорошо видно, что майка на командире потемнела от пота, а глаза запали. Кирилл подумал, что Рэд, должно быть, стучит топором не первый час.

– Выспался. Спасибо.

– Видал, как тут? – Рэд обвел руками поляну.

– Круто! – искренне восхитился Кирилл – это слово подслушал у адаптов. – Очень круто, честно! Я бы в жизни не подумал, что за одну ночь столько сделать можно.

– Все она, – кивнул Рэд на Марину.

И снова Кириллу послышались в его голосе незнакомые теплые нотки. Ни разу до сих пор не слышал, чтобы командир о ком-то говорил с такой интонацией.

– Да ну, перестань, – засмущалась Марина. – Без вас мы бы не справились. Вы ведь…

Она сбилась, замолчала, и Рэд тоже ничего не говорил. Они вдруг будто застыли, глядя друг на друга. На лицах заплясали блики от пламени.

Кирилл почему-то подумал про Адама и Еву – первых людей на земле. А еще откуда-то появилась догадка, что на самом деле есть очень много всего, что эти двое хотели бы друг другу сказать… Но не скажут. Не из-за присутствия свидетеля – кажется, посторонних перестали замечать – просто не скажут, и все. Есть препятствие, о котором знают оба. И ни один не начнет первым.

– Мари-и-ин! – донесся издали возглас. – Ты где-е-е?

– Здесь, – не сразу отозвалась Марина. – Иду.

И, бросив на Рэда последний взгляд, устремилась на зов.

Кирилл снова работал над препаратом весь день, но теперь уже без огонька, механически – ведь поставленную задачу решил. В свободные минуты склонялся над блокнотом – и думал, думал.

Каждая новая запись заканчивалась вопросительным знаком. Возможно… Допустим… Предположим… Слишком много предположений, и слишком мало знаний! Не раз вспоминал Сергея Евгеньевича, с горечью повторявшего, что об изменившимся мире исследователи знают ничтожно мало.

Вот бы ему тут настоящую лабораторию! И реактивы! И хоть одного помощника, способного отличить щелочь от кислоты. И, главное, время, чтобы все проверить и хоть что-то понять… Но времени нет, завтра отряд из Вязников уйдет. Медлить нельзя. Нужно успеть вернуться до дождей. До того, как разольются реки, и дорога станет непроходимой. Кирилл понимал, что, решив задержаться, Рэд и так потерял лишнюю драгоценную ночь. Догадываясь, что решение далось нелегко, попытался поддержать командира – нельзя было Марине не помочь, попробовал заговорить об этом перед сном. Но Рэд беседу так резко оборвал, что Кирилл замолчал, обидевшись.

Не хочешь – ну и пожалуйста. Ему есть о чем подумать. Кирилл лег и накрылся с головой одеялом, оставив щелку, чтобы дышать. В Бункере перед сном нужно было просто коснуться сенсора – и все, наступала темнота. А в походе приходилось засыпать при дневном свете, который, так или иначе, пробивался сквозь ставни, занавеси, ткань палатки. В темноте отряд не спал еще ни разу. И Кирилл пытался хотя бы с помощью одеяла создать для себя подобие тьмы.

Он снова размышлял над проведенным опытом, в который уже раз, как учили, предъявляя воображаемому оппоненту выкладки. И все более склонялся, несмотря ни на что, к усилению ультрафиолетового воздействия. На вопрос упрямого оппонента, откуда взяться ультрафиолету ночью – ведь эксперимент проводился в ночное время – ответил бы, к примеру, так…

До того увлекся, что стук в дверь не услышал.

Услышал Рэд.

– Кто там? – донесся до Кирилла напряженный голос.

Первым позывом было вылезти из-под одеяла и посмотреть, кто же там. Но, вспомнив о размолвке с Рэдом, Кирилл сдержался. Пусть не думает, что ищу любой повод, лишь бы снова заговорить.

– Я, – чуть слышно раздалось из-за двери. – Можно?

– Маринка? – Сквозь щель в одеяле Кирилл увидел, что Рэд встал и приоткрыл дверь. А еще заметил, что одеться командир не успел – стоит в одних трусах, но зато сжимает в руке метательный нож. – Что стряслось?

– Ничего… Можно войти?

Рэд отступил, и в комнату шагнула Марина, которую Кирилл едва узнал.

Ночью командирша Вязников, как большинство адаптов, носила камуфляжные брюки и такую же куртку, повязку на голове и ботинки на толстой подошве. А сейчас была одета в шорты и маечку, ноги – в мягкие тапочки из овчины. Адаптка сразу стала как будто бы тоньше и меньше ростом.