Свет во тьме - Элен Фишер

Что ж, в конце концов, она ведь была хозяйкой Грейхевена.

Наконец в Виргинию пришла осень, и лес радовал глаз ярко-красными и желтыми цветами. В небе появились дикие гуси. Грей охотился на них и нередко приносил к обеду жирную птицу. Черные головки гусей красиво оттенялись серым оперением. Дженнифер не любила, когда их убивают, но мясо их было очень вкусным, а пухом и перьями набивали матрацы и подушки.

Пролетали над Грейхевеном и другие перелетные птицы: нырки, маленькие утки с длинными клювами, которых называют широконосками, зеленоголовые нырки. Часто и эти птицы кончали свой путь на обеденном столе Грейсонов. Но как только дни стали холоднее и с деревьев облетела листва, все перелетные птицы исчезли.

И вот уже зимним вечером кто-то постучал в кабинет Грея. Он тотчас выругался. Жизнь под одной крышей с двумя женщинами просто невыносима. Похоже, они договорились ни на минуту не оставлять его в покое. Даже его кабинет, который всегда служил ему убежищем, и тот больше не спасал. Тихие вечера то и дело нарушались упражнениями Дженнифер на клавесине — гостиная была как раз напротив кабинета, а то еще Кэтрин словно дятел стучала и стучала в дверь.

Сегодня Грей просто мечтал об одиночестве. Этим утром разразилась первая зимняя буря с пронизывающим ветром и дождем. Земля стала скользкой, и их ежедневные конные прогулки с Дженнифер придется прекратить. Грей вынужден был нехотя признаться самому себе, что ему недостает ее общества. Он впервые с такой остротой ощутил эту своеобразную утрату.

Еще больше его раздражало то, что он целыми днями боролся с безумным желанием пойти в гостиную и предложить жене сыграть хотя бы партию в шашки или шахматы. Она же неустанно практиковалась в игре на клавесине и, очевидно, не мучилась от того, что их утренние прогулки прекратились. Видимо, она не нуждалась в его компании.

Раздраженно думая об этом, он не откликнулся на стук, надеясь, что его оставят в покое. Но в дверь снова постучали, на сей раз гораздо громче. Грей тяжело вздохнул.

— Какого черта вам надо? — грубо спросил он. Дверь открылась, и в комнату вошла Кэтрин в давно вышедшем из моды сером платье с высоким воротником.

— Я приняла эти слова за приглашение войти, — холодно сказала она, улыбнувшись.

Грей, напротив, насторожился. Он прекрасно знал, что если Кэтрин улыбалась, то это таило угрозу.

— Что такое произошло, — рявкнул он, — что вы решились побеспокоить меня?

Кэтрин опустилась в кожаное кресло напротив.

— У меня возникла блестящая идея, — начала она. — Более чем блестящая. Удивительная, экстраординарная…

— О, ради Христа, убирайтесь вместе с нею! — зарычал Грей.

— Очень хорошо, — обидевшись, отозвалась Сестра. — Кажется, мне пора подыскать себе другое место для проживания. Не хочу оставаться старой девой, которая до конца своих дней целиком будет зависеть от брата. Особенно теперь, когда вы женаты. Я и в самом деле хочу подыскать себе мужа, выйти замуж и удалиться.

Грей удивленно вскинул брови:

— Не смешите, Кэтрин. Вы никогда мне не мешали. На самом деле без вас Дженнифер никогда бы не стала леди.

— Очень хорошо, что вы так думаете, — бесстрастно продолжила сестра, — потому что моя идея касается также и Дженнифер.

Грей подозрительно прищурился:

— Так в чем же именно заключается ваша идея?

— Раут!

Грей, удивившись, долго смотрел на нее.

— Вы, наверное, шутите, — наконец сказал он. — Раут? Здесь, в моем доме?

— Да! — радостно воскликнула Кэтрин. — В Двенадцатую ночь. Это идеальный случай представить Дженнифер обществу, а мне начать поиски мужа. В конце концов, у нас есть прекрасный бальный зал в восточном крыле здания, который едва ли использовался по назначению. Это будет событием сезона!

Двенадцатая ночь, насколько было известно Грею, считалась самым главным праздником в колонии, даже Рождество не столь почиталось. Раут в Грейхевене и на самом деле станет выдающимся событием. Да и до Двенадцатой ночи осталось чуть более месяца. Но если он согласится с этой бредовой идеей, дом заполнят болтающие вздор люди и нарушат его покой. Грей заколебался.

Хотя… Кэтрин и в самом деле нужен муж.

И прежде чем он собрался что-либо возразить, Кэтрин поднялась и радостно произнесла:

— Вот и хорошо! Я рада, что вы согласились. Мы с Дженнифер сразу же возьмемся за список приглашенных. И уж конечно, нам придется сшить новые бальные платья.

Грей выпрямился. При мысли о Дженнифер в бальном платье он разом встрепенулся: одетая и причесанная как принцесса, она будет неотразима. И наверняка сведет его с ума.

Но ведь сестре нужен муж.

— Ладно, Кэтрин. Займитесь этим.

Кэтрин одарила его королевской улыбкой.

— Есть и кое-что еще…

Грей приподнял темную бровь. Он прекрасно знал Кэтрин, чтобы изучить ее манеру говорить о самом неприятном так, будто это какие-то пустяки. Интересно, что может быть хуже предложения провести раут в Грейхевене? В общем, он приготовился к худшему.

— Итак…

— Дженнифер надо научить танцевать потому что у нас, конечно же, будут танцы. Я не могу танцевать из-за моего физического недостатка, поэтому вы…

Грей вскочил на ноги и сердито посмотрел на нее с высоты своего внушительного роста.

— Нет, — отрезал он. — Абсолютно, положительно, определенно — нет! Я не буду учить ее танцам. Об этом не может быть и речи.

— Почему? — спросила Кэтрин самым невинным тоном. Она всегда говорила таким тоном, когда хотела выставить, его грубой, неотесанной деревенщиной.

— Я ненавижу танцы! — взорвался он.

— О, разумеется, Грей. Так, значит, вы хотите, чтобы вся Виргиния смеялась над вашей женой только из-за того, что она не умеет танцевать менуэт?

Да пусть бы смеялась, подумал Грей, но не сказал этого вслух. Потому что тогда, почувствовав его слабину, Кэтрин наверняка перейдет в атаку. Он не мог признаться ни ей, ни себе, что боится прикасаться к своей жене, боится того, что происходит с ним, стоит ему только дотронуться до нее. Он обещал Дженнифер, что никогда больше не поцелует ее, твердил себе вновь и вновь, что не хочет ее. Но на самом деле Грей хотел ее, и если он прикоснется к ней, то обязательно поцелует. А потом не удержится и займется с ней любовью…

— Я не хочу попусту тратить время, обучая ее танцам, — отрезал он, стараясь не представлять себе Дженнифер в бальном платье с низким вырезом. — Меня не волнует, что станут говорить в обществе. Вы же вправе нанять учителя.

— Учителя? — с сомнением отозвалась Кэтрин. — Но, Грей, учителя обучают детей, а не взрослых.

— Мне кажется, они с таким же успехом могут обучать и взрослых. — Кэтрин, видимо, не предполагала, что брат предложит нанять учителя танцев, и, казалось, попала в затруднительное положение. — У Медисонов, по-моему, отличный учитель танцев, — вежливо сказал он, снова опускаясь в кресло. — Может быть, наймете его, пусть даст Дженнифер несколько уроков.