Мертвая улика - Алексей Макеев

предположил Гуров. – Очень может статься, что он не искал, а заметал следы. Убирал какие-то свидетельства и доказательства…

– Но для того, чтобы убрать, надо их вначале найти, – возразил Федор Ильич.

– Верно, – согласился Гуров. – Ну что, граждане, кажется, в этой комнатке нам больше делать нечего. А потому не осмотреть ли нам жилище Михаила Ефимовича Попова – в просторечье дедушки Пыни?

Но произвести осмотр комнаты, в которой проживал старик Пыня, им не удалось. Самого его в комнате не было, а вот два других старичка – его соседи – присутствовали. Они сидели за столом и играли в карты. В общем, об осмотре не могло быть и речи.

– Коли так, то ладно, – сказал Гуров. – Ничего не поделаешь. Что ж, тогда мы пойдем восвояси. Галина Никитична, еще раз вас прошу: никому ни слова.

Гуров и Федор Ильич вышли во двор интерната, кивнули маявшемуся там Крячко, и они втроем отправились обратно в санаторий – совещаться.

Глава 18

В санатории их встретил главврач собственной персоной, и, судя по выражению лица, он был очень зол.

– А, – сказал он, – явились! Вот что, господа сыщики, мне это надоело! И как главный врач я решительно протестую! Более того, я требую, чтобы вы немедленно прекратили ваше расследование!

– Это почему же? – спокойно поинтересовался Гуров.

– Потому что в санатории надо лечиться, а не ловить убийц. Для ловли убийц имеются специальные заведения. Черт знает что! Куда ни сунься – везде только и разговоров, что о расследовании. Уборщицы и те строят версии. Да при том какие версии! Одна другой страшнее! Дошло до того, что в подозреваемые записали лично меня! И чего я только не наслушался о самом себе за последние дни. Вплоть до того, что, оказывается, я только маскируюсь под главврача, а на самом деле… – главврач не договорил и раздраженно махнул рукой.

– Ну, не стоит так расстраиваться, – успокаивая медика, произнес Крячко. – Это просто людская молва, и ничего больше. Обычно так оно всегда и бывает. Люди чего только не придумают…

– А вы-то, собственно, кто такой? – самым ядовитым тоном поинтересовался главврач. – Этих двоих я знаю, они из нашего санатория. Ну а вы?

– Кто я такой? – задумчиво переспросил Крячко. – Знаете ли вы, как часто я задаю себе этот же вопрос! И, представьте, не нахожу на него ответа. Я малозначащий червь мира сего, я странник, который сам не знает, куда он бредет… Именно так я и отвечаю сам себе на свой же собственный вопрос, но разве это ответ?

– Перестаньте паясничать! – возмутился главврач. – Тем более что и без ваших философий я знаю, кто вы такой. В отличие от этих двух господ, вы посторонний. А потому я требую, чтобы вы покинули санаторий и больше здесь не появлялись! В конце концов, я отвечаю за здоровье этих двух недисциплинированных господ, а вы мешаете работе нашего санатория! Черт знает что! Не лечебное учреждение, а какое-то федеральное бюро расследований! Уборщицы – и те расследуют преступление!

В ответ Крячко состроил юмористическую гримасу и, ничего не сказав, лишь удрученно развел руками.

– Очень скоро расследование прекратится, – примирительно сказал Гуров. – Уверяю вас. Мы на финишной прямой. Еще несколько дней, и мы с Федором Ильичом станем самыми прилежными вашими пациентами. Так что не ругайте нас. Ведь старушку-то действительно убили. Самым изуверским способом – шилом в спину.

– Но ведь есть же местная полиция! – запальчиво возразил главврач. – Вы-то тут при чем? Вы обыкновенные больные. Частные лица.

– Ну и где она, эта местная полиция? – развел руками Гуров.

– А вы, стало быть, справитесь лучше? – с иронией спросил главврач.

– Во всяком случае, мы к этому стремимся, – ответил Лев Ивановвич.

– Ага, – с прежней иронией произнес главврач. – И вы на финишной прямой… А что, вы уже и вправду знаете, кто убийца? – Последние слова он произнес уже без всякой иронии, а с любопытством.

– Как вам сказать… – уклончиво ответил Гуров.

– Надеюсь, никого из нашего санатория вы не подозреваете?

– Вот чего нет, того нет, – успокоил главврача Лев Иванович.

– И на том спасибо, – в голосе главврача вновь зазвучала ирония. – И все же я требую…

– О, этот философствующий господин больше в ваших стенах не появится! – указал Гуров на Крячко. – Сегодня был в последний раз!

– Э-э-э… – растерянно произнес Стас, явно не ожидавший таких слов от товарища.

– Да-да! – сказал ему Гуров. – Ты этого еще не знаешь, а вот я знаю!

– Гм… – только и смог выговорить в ответ на такие слова своего друга Крячко.

– Очень хорошо! – с оптимизмом произнес главврач, помялся и спросил у Стаса: – Скажите, а как же с нашей медсестрой?

– С какой медсестрой? – не понял Крячко.

– С той, что дежурит у входа, – пояснил главврач.

– А что с ней такое? – спросил Крячко.

– Как это что с ней такое? – удивился главврач. – Так вы забираете ее или нет? Это, разумеется, ваши личные дела, но я-то все равно должен знать. Ведь если вы ее забираете, то у меня образуется кадровая прореха.

– Куда это я ее забираю? – уставился Крячко на главврача. – Зачем? В качестве кого?

– Ну, вам виднее, – уклончиво ответил главврач. – Говорят, что вы пообещали на ней жениться и увезти с собой в Москву. Или вначале увезти, а потом уже жениться. Что в принципе одно и то же.

– Я? – оторопел Крячко.

– Ну не я же, – ухмыльнулся главврач. – В санатории только об этом и говорят. И персонал, и пациенты… Об этом, да еще об убийстве. Так как?

После таких слов Крячко состроил выражение лица, которое не поддается никакому описанию. Глядя на него, Гуров и Федор Ильич дружно расхохотались, а вслед за ними рассмеялся и главврач.

– Наш друг, – сквозь смех проговорил Гуров, – пал жертвой собственного обаяния. Подобное с ним изредка случается. Какой там жениться! Он женат и горячо любим. И у него строгие моральные принципы! Строжайшие!

– Вот и хорошо, коль так, – подвел итоги разговора главврач. – Ну-с, позвольте откланяться. И прекращайте поскорее расследование. Я, конечно, готов вас понять, но и вы меня поймите! – Он повернулся и пошел, но через несколько шагов остановился, обернулся и сказал: – Да, а коль поймаете убийцу, то будьте так добры, сообщите мне. Все-таки любопытно…

– Непременно! – заверил Гуров.

Придя в комнату, Лев Иванович и Федор Ильич упали в кресла и вновь принялись хохотать. Крячко стоял посреди комнаты и со сконфуженным видом вертел головой.

– Ты хоть моей Наталье ничего не говори, – сказал он, обращаясь к Гурову. – А то вдруг заподозрит. Доказывай потом…

– Не скажу! – замахал руками Лев Иванович, борясь со смехом. – Честное джентльменское!

Когда