Как стать героем - Вячеслав Козырев

— Э, не спеши, дорогой. Обещание, сказанное вслух, рано или поздно выполнять придется, что не всегда потом хочется.

— Да я… Да никогда… Эх. Да мне… Да такое заклинание Да в прежней жизни… Да я б там жил… — От осознания того что опасность миновала, Санька просто не мог стоять на месте. Он прыгал, размахивал руками.

— Очень любопытный клинический случай. В течение пяти минут вялотекущая шизофрения переросла в крайне буйное помешательство, — раздался насмешливый голос.

Санька оглянулся и оторопел. Перед ним на невесть откуда взявшемся стуле сидел кот в белом халате, белой шапочке и, что особенно поражало, с очками на круглой морде.

— Ты чего?

— Я? Ничего. — Баюн снял очки, протер их огромным носовым платком и снова водрузил на нос. — Просто нам, исследователям душ человеческих, интересно, что чувствует бывший узник, нежданно очутившийся на свободе, и как все это влияет на его умственные способности.

Санька молча уставился на кота.

— Записку-то не потерял?

Так же молча Санька протянул бумагу.

— Ну-ка прочитай ее еще раз.

— А если я назад в камеру попаду?

— Не попадешь, не попадешь. Читай.

С запинками, с остановками (мало ли что) парнишка повторил заклинание:

— Оть тето хазь нечо илсе.

— Ну и…

— Что «и»?..

— Да-а, — протянул кот. — Крайне тяжелый случай. А при первой встрече умней показался. Ладно уж. Читай теперь задом наперед.

— «Если очень захотеть, то…» Так это не от Бабы-Яги?

— О, у нас уже успехи, — похлопал в ладоши Баюн.

— Обманщик, я тебе поверил, а ты… — начал снова заводиться Санька.

Кот шлепнулся на землю, замотал в воздухе всеми четырьмя лапами и сколько было мочи завопил:

— О великодушный, не лишай жизни несчастное животное, не сумевшее тебе угодить. — Затем снова уселся и с усмешкой произнес: — Это ты себе поверил. А я так, за углом стоял.

— Ну а если бы я в стене застрял? — не унимался бывший узник.

— Проехали, — подмигнул кот. — Значит, в книге судеб на тебе еще не поставили жирной точки. И переживать теперь нечего.

— Странный мир, — вздохнул Санька.

— Да мир тут как раз и ни при чем. Это твое отношение к нему странное.

— Может быть. Хотя сам себя-то ведь всегда считаешь нормальным. Слушай, а откуда тут это двухголовое недоразумение появилось?

— Из тридевятого царства. Ты нашего Змея Горыныча знаешь? Нет? Странно. Ладно, потом познакомлю. Он у нас с виду грозен. Гремит, рычит, огонь и дым пускает. Но это все так, внешнее. А на самом деле — добрейшей души существо. Мухи не обидит. Если, правда, вовремя заметит…

Вот ему-то и преподнесли однажды подарочек. Яйцо. Большое такое, в крапинках. Купцы, что яйцо подарили, из-за моря-окияна приехали. Странные, между прочим, купцы. Товару мало; сами незаметные, в серых плащах. Их на базаре сразу и не разглядишь. «Вот, — говорят. — Если высидеть это яйцо, то вам большой сюрприз будет». Горыныч и обрадовался. У каждого свои тараканы в голове; наш на редкостях помешался, все к себе тянет. Клады собирает. У него сокровищ этих видимо-невидимо. Яйцо он тоже к себе приволок. Прошло время, и вылупился на свет вот этот субъект, Змей поначалу обрадовался, «племяш», говорит. Но тот, чуть подрос, норов свой стал показывать. Пока мал был, Горыныча еще слушался, а затем понемногу безобразничать принялся. Чем все это кончилось, ты сам видел.

— И что с ним теперь делать?

— Никто не знает. Время покажет. — Кот был уже без халата.

— Замечательно. Я тут, понимаешь ли, без роздыху тружусь, со Злом воюю, а вы сидите и выжидаете; ждете, пока я за вас всю работу сделаю. Ладно, если вы такие беспомощные, придется мне вашего мутанта уму-разуму учить.

— Что, так сразу и начнешь? — всплеснул лапами Баюн. — Зачем тогда из темницы бежал? Змей сунется в дверь, а ты его шапкой, да по головам, по головам. Покуда не поумнеет, А что, ты ведь у нас как стихийное бедствие: куда ни попадешь, везде дров наломаешь. И что самое странное — у всех заморочки, а с тебя как с гуся вода. Уже и слух по всей земле прошел о непобедимом богатыре, которого никакое волшебство не берет. Так что будем с тебя былину писать. На худой конец — песнь. Сам же говорил, пора тебя прославлять.

— Хватит издеваться, ошибки бывают у всех. Так ведь учусь же, — вздохнул Санька.

— Ученье — свет… — произнес назидательно Баюн. — Кстати, туту меня твоя котомка завалялась. Мог бы и забрать, не таскать же мне твои вещи.

Санька даже подпрыгнул от радости. Он схватил котомку и перевел дух; «Ася» была на месте.

— Вот увидишь. Я сейчас бегом в город, возьму Липунину дружину — и назад. Буду воспитывать этого пернатого.

Санька вприпрыжку летел к городу, но чем ближе он подходил, тем тревожнее становилось у него на сердце. Появились сожженные дома, убитые.

Услышав шум, парнишка на всякий случай спрятался за куст; и вовремя. Мимо, громко топая, пробежал отряд в серых капюшонах.

— Прошляпил, — ахнул Санька. — Вот оно, Зло. Пока я там, у сотника, возился, они здесь появились. Обвели вокруг пальца. Двухголовому Змею скормить хотели, нашли кролика. Ну, это вам так просто даром не пройдет. Костьми лягу, но жить буду. Всех на бой подниму. А сейчас я хочу, чтобы туг, передо мной, сию же секунду появились Баюн с Бабой-Ягой.

Раздался оглушительный грохот, и на землю рухнула ступа.

— Ты чего, совсем сдурел? — Возмущению кота и старухи не было предела. — Летим, никого не трогаем, о высоком беседуем, как вдруг ты в самое ухо орешь. Так и заикой стать недолго.

— Ничего. Лучше скажите мне, граждане колдуньи и волшебники, как это получилось, что у вас какие-то заморские злодеи, чернокнижники из Серого Ордена, свои порядки устанавливают, а вы и не знаете?

— Ты, дружок, с больной головы на здоровую не сваливай, — рассердилась Яга. — Все мы знаем, только Берендей злыднями нас считает и ни за какие коврижки нам бы не поверил.

— От ваших склок одни проблемы, — укоризненно покачал головой Санька. — Ребята, пора начинать жить дружно, пока вас поодиночке не перещелкали. Что с Василисой, Липуней и царем?

Баба-Яга закрыла глаза. С минуту она сидела неподвижно, затем голова у нее затряслась, лоб покрылся испариной, и старая колдунья без сил опустилась на землю.

— Живы, — еле ворочая языком, проговорила она. — Больше ничего не вижу. Черная стена, не пробиться.

— И на том спасибо, — обрадовался богатырь. — Идем на выручку. Собирайте всех, кого можно, будем штурмовать крепость.

К вечеру все силы, какие удалось собрать, были стянуты к городу. Силенок было негусто: Сыч со своими людьми и отряд из местных мужиков и ремесленников. Отдельной группой стояли несколько оборотней, Одноглазое Лихо и Баба-Яга. Возле ступы, свернувшись клубком, лежал Баюн. Впрочем, кот не считался — не на мышей же охота готовилась.