Обратная сторона медали - Татьяна Минаева

– Спасибо, – ещё раз сказала Алиса и щёлкнула замком на дверце.

Руслан кивнул. А на следующий день, выйдя на улицу после вечерней тренировки, она снова увидела его машину. Стекло со стороны водителя было опущено, и мелькающий в темноте огонёк подкуренной сигареты казался похожим на маленький маячок. Под ногами хрустел снег. Алиса подошла к машине, и Руслан сразу же открыл дверь. Она, молча, села на пассажирское сиденье. Мама девочки, с которой они вчера договорились о подкатах, извинилась и сказала, что они решили обратиться к более опытному специалисту. Выслушав её, Алиса кивнула. Сегодня утром столбик термометра опустился ещё на два градуса, а ветер, казалось, стал завывать сильнее…

Япония, Сидзуока, июнь 2020 года

Алиса остановилась, не дойдя до двери номера Стефана пару шагов. Она понимала, что это глупо – бояться заговорить с мужчиной, с которым она спала… уже сколько раз?.. Но едва она видела его, в груди разрасталось странное чувство, граничащее со страхом. Она не понимала Стефана, не понимала мотивов его поступков, не понимала его прямого, внимательного взгляда, и от этого ей становилось не по себе. Она пряталась за Алексом, за Ринатой, делала вид, что не замечает его или спешила уйти, стоило ему появиться на горизонте. Но, чёрт возьми, почему ей должно быть стыдно за то, что она испытывает при взгляде на Стефана? Почему боится посмотреть ему в глаза, почему смущается перед ним, как девчонка? Уж что-что, а от недостатка мужского внимания она никогда не страдала. Откуда только взялась эта неуверенность? Он – всего лишь мужчина. Интересный, неприлично-богатый, умеющий ухаживать, воспитанный, но всё-таки мужчина из плоти и крови. А она – женщина. Алиса решила – будь что будет. Как бы ни сложилось дальше, наверняка она знала лишь одно – жалеть об упущенных возможностях она не хочет.

Глубоко вздохнув, Алиса поправила подол легкого платья цвета спелой вишни, преодолела наконец казавшееся ей непреодолимым расстояние до номера Стефана и постучала. Он открыл практически сразу. Приподнял брови, потом как-то небрежно провел рукой по каштановым волосам и спросил:

– Ты что-то хотела?

– Может, прогуляемся? – глядя ему прямо в глаза, Алиса поправила спадающую с плеча тоненькую лямку и заставила себя выдавить улыбку.

Стефан сдвинул брови. Осмотрев её с головы до ног, он снова поднял взгляд к лицу. Снова этот внимательный, абсолютно серьёзный взгляд… Алисе показалось, что он пытается заглянуть ей прямо в душу. Будто бы он упорно ищет в ней что-то такое, известное ему одному, но найти все никак не может.

– Ты опять пила? – Он выглянул в коридор, осмотрелся и опустил руку, освобождая для Алисы путь в номер.

Однако приглашением она не воспользовалась. Напротив, сделала шаг назад. Глаза её полыхнули мгновенно вспыхнувшей яростью, а черты лица приобрели жёсткость.

– Нет, я не пила, – процедила Алиса сквозь зубы. – Что ты на меня так смотришь?! – взвилась она, и когда Стефан попытался взять её за руку, сделала еще один шаг назад: – Ты все время смотришь, и смотришь, и смотришь… Что? Что ты хочешь во мне увидеть, Стефан?!

– Зайди в номер, пожалуйста, – сдержанно попросил он, но Алиса и не подумала последовать просьбе.

– Я и так чувствую себя дурой, – продолжила она. – Как малолетка какая-то стою тут перед тобой и зову тебя погулять, а ты… – Она поджала губы, упрямо отводя руку, которую Стефан все это время настойчиво пытался поймать, чтобы втянуть Алису в комнату. – Ты еще тут… Моралист фигов!..

– Алиса, зайди внутрь! – Стефан повысил голос и, выйдя в коридор, преградил ей дорогу.

– Иди к чёрту!

Не поднимая взгляда к его лицу, она попыталась обойти его, но Стефан удержал её. Однако пальцы его разжались практически сразу. Он отступил назад, к двери, а глаза его наполнились чем-то колючим, холодным.

Алиса не сразу поняла, что произошло, но, обернувшись, увидела приближающегося к ним Алекса. Он, как всегда широко улыбаясь, поздоровался со Стефаном и обратился к ней:

– А я тебя везде ищу. – Алекс заинтересованно посмотрел на моментально помрачневшего Стефана и склонил голову к Алисе. – Ты занята?

– Она совершенно свободна, – ответил Стефан за неё и, не глядя на Алису, зашел в свой номер.

Дверь за ним резко захлопнулась. Развернувшись, Алиса посмотрела туда, где еще мгновение назад стоял Мартье, и шумно, как-то надрывисто выдохнула.

– Я, кажется, не вовремя? – Алекс выглядел виноватым.

– Ты пришел в самый нужный момент, – рассерженно бросила Алиса и, взяв его под руку, прижалась к нему. – Пойдем погуляем?..

На утренней тренировке перед заключительным шоу тура Алиса старалась держаться так, словно случившегося накануне не было. Будто вообще ничего не было. Ничего и никогда. Перед выходом на лёд они с Алексом как следует размялись в зале. Обычно физические нагрузки помогали ей справиться с переживаниями, отогнать гнетущие мысли, привести голову в порядок, но на сей раз это не подействовало. Она чувствовала себя так, словно её выпачкали чем-то грязным, и отделаться от этого ощущения оказалось труднее, чем она могла предположить.

Сразу после приезда в Сидзуоку участников шоу разделили на группы в соответствии с очередностью номеров, поэтому присутствие Стефана на катке неожиданностью для Алисы не стало. Годы упорной работы, борьбы за одно лишь право заниматься любимым делом, закалили её, научили ставить перед собой определенные задачи и работать на результат. Она знала, что порой бывает слишком жесткой или циничной, или требовательной, но недостатком это не считала. Именно эти качества сделали её той, кем она была сейчас, и именно они порой оставались тем единственным, что позволяло ей оставаться на плаву. И, что бы ни происходило с ней за пределами катка, одно она знала точно – выходя на лёд, она должна работать. Несмотря на боль, несмотря на отсутствие сил, стёртые в кровь ноги или банальную усталость. Несмотря на то, что вечером ей, возможно, снова придётся делать выбор между сорокаминутной прогулкой по тёмным улицам и поездкой на автобусе, потому что в первом случае у неё останется немного денег, чтобы купить на ужин бутылку кефира, а во втором – нет. Она выходила на лёд в тот день, когда её отцу делали операцию на позвоночнике. Ту самую, от которой зависело, сможет ли он когда-либо встать на ноги. Она выходила на лёд тогда, когда тренер практически в открытую говорил, что лучше ей пойти домой и подумать о будущем, другом, том будущем, в котором у неё не будет фигурного катания, том, где она не будет стоять на высшей ступени олимпийского пьедестала. И даже тогда, когда коньки её буквально разваливались, она тоже выходила на лёд. Обматывала их скотчем, чтобы хоть как-то заменить вылетевшие крючки, и шла тренироваться, хотя на тот момент у неё не то что реальных перспектив, партнёра-то не было. Она всегда шла вперёд. Только вперёд, не давая себе шанса обернуться, остановиться и уж тем более отступить. И сейчас делать этого она тоже не собиралась.

Проехавшись вдоль стенки борта, Алиса направилась к центру катка. Задумавшись, она не сразу заметила движущегося в её направлении Стефана, а, увидев его, повернула в сторону. Ей не хотелось смотреть на него и встречаться с ним взглядом тоже не хотелось. К горлу её внезапно подкатило чувство горького разочарования. Что он знает о ней, чтобы судить? Что они все о ней знают?!