Тамерлан - Александр Викторович Мелехин

С ними тоже поступили, как с другими: многих перебили, кому-то из них удалось избежать бедствия…

Войско государя Сахибкирана, идя по той пустыне и по горам, истребляло всех врагов, которые встречались по пути, так дошли до Кулан Котала. В виде добычи в их руки попало бесчисленно много лошадей, верблюдов, баранов, красивых девушек и женщин; с победой возвратились они и присоединились к войску.

Сахибкиран оттуда возвратился и прибыл в Чалыш (город на западном берегу оз. Баграшкуль в Восточном Туркестане). Ту добычу, которой не было числа, он раздал войску. Оттуда благополучно возвратился, прошел через Каджирту, Баладжар и остановился в местности Юлдуз, где установили августейшие шатры.

Беки и войска, ушедшие в разные стороны, согласно приказу, возвратились с бесчисленным имуществом и добычей, удостоились чести увидеть государя.

Та местность была весьма приятной, с хорошим воздухом, родниками и лугами, разными цветами. Оттуда до Самарканда была караванная дорога длиной в два месяца»…[222]

* * *

Военный русский историк XIX века М. В. Иванин, подводя итог походов Тамерлана против правителей Хорезма и Джете, отмечал, что их главная цель была осуществлена: «Он замышлял опасную и отдаленную войну против неблагодарного Тогтамыша… Но как начать войну с сильным неприятелем, который мог выставить до 500 000 войск, для достижения которого надо было пройти 2500 верст степями, не обезопасив себя предварительно от прочих врагов? Хорезмцы и узбеки (моголистанцы. – А. М.) были еще сильны; поэтому надобно было сначала совершенно ослабить тех и других, прежде, нежели двинуться против сильного и отдаленного неприятеля, что Тамерлан и сделал.

Чтобы более увериться в преданности своих войск, вождей и вельмож, Тамерлан созвал Великий хурилтай»:[223] «Благодаря счастливой судьбе государя Сахибкирана, величие и слава тюркского народа достигли высшей степени, в особенности Цагатайского улуса (улуса Тамерлана. – А. М.): их власть распространилась с крайнего запада на восток, никто не мог пересчитать размеры их богатства…

Благородную душу государя посетила мысль, что численность войска надо увеличить пуще прежнего. И во время нахождения в Акяре, весной семьсот девяносто второго года, года Лошади (1390 года), он издал фирман о сборе хурилтая: «Собраться бекам областей, тумэнов и тысяч, явиться даругам (правителям. – А. М.) всех областей!».[224]

Собрались даруги областей и беки тумэнов и тысяч… Был издан высокий указ: «Скрупулезно и подробно перечислить, сколько человек относится к каждому беку и сколько человек он подготовит в день для войска».

Бахшии и тавачии[225] у каждого бека взяли счетчика и сдали тавачиям с тем, чтобы, если к утру каждый бек не снарядит для войска относящихся к нему людей, тот будет виновен. Так решив, занялись делом.»[226]

Итак, осенью 1390 года на Великом хурилтае было принято решение «идти на Дашти Кипчак, войскам было приказано собраться. Из Самарканда он (Тамерлан) вышел под счастливым гороскопом и в счастливый день достиг реки Ходженда, перешел ее по построенному мосту и приказал зимовать между Парсином и Чинасом, в Ташкенте…

Он издал приказ: «Раздать войскам питание и оружие!»

После раздачи питания войскам к каждому беку прикрепили одного проводника. У государя проводниками были Кутлук Темур Оглан, сын Темур Малик-хана, Кунча Оглан и Идику Узбек…[227]

В день четверга двенадцатого дня месяца сафара в году семьсот девяносто третьем (19.01.1391 года) он, сопутствуемый удачей и счастьем, отправился в поход на Тогтамыш-хана. Царевича Пир Мухаммад Джахангира и царевича Шахруха оставил для правления страной. Лаъл-бека и Малакат-бека оставил служить царевичам, а всех ханум и других женщин оставил дома, кроме великой царевны Чолпан Мулк ага, дочери Хаджибека Джете, которая досталась государю во время похода на монголов; ее он взял с собой.

Беки областей, беки тумэнов и беки хошунов двинулись в поход, каждый находясь в своем подразделении[228]. Остановились в местности Кара Саман (местность около Отрара)».[229]

Во время этой остановки произошло крайне важное событие: прибыли послы Тогтамыш-хана. Трудно сказать насколько был искренен Тогтамыш, направляя к Тамерлану своих послов с извинениями. Ведь в то же самое время Тогтамыш «с особенной благосклонностью» принял у себя в ставке юного Великого князя российского Василия Дмитриевича.

Н. М. Карамзин объясняет оказанную юному князю честь «обстоятельствами времени. Тогтамыш, начав гибельную для себя войну с Тамерланом, боялся, чтобы россияне не пристали к сему завоевателю, который, желая наказать неблагодарного повелителя Золотой Орды, шел от моря Аральского и Каспийского к пустыням северной Азии».[230]

Если с Великим князем российским Василием Дмитриевичем Тогтамыш, как ему казалось, сговорился, и тот «обещал ему не только верность, но и сильное вспоможение» в случае необходимости, то, судя по свидетельству Низам ад-дина Шами, его извинения Тамерланом приняты не были: «…Посла Тогтамыш-хана привели к его величеству, и он (посол), выполнив обязательства вежливости и целования земли, преподнес лошадей и сокола и довел до сведения (Тамерлана) слова царя (Тогтамыша), содержавшие много извинений и такие объяснения: «Тамерлан занимает по отношению ко мне место отца, и права его на меня превышают то, что можно сосчитать и объяснить. Просьба такова, чтобы он простил это неподобающее действие и недопустимую вражду, на которые я осмелился из-за несчастной судьбы и подстрекательства низких людей, и чтобы он провел пером прощения по листу (моих) ошибок».

Тогда Тамерлан перечислил милости, ласки и благодеяния свои по отношению к нему (Тогтамышу) и сказал: «В начале дела, когда он бежал от врагов и пришел (ко мне) раненый, обитателям мира известно, до какой степени достигли с моей стороны добро и забота о нем. В том числе из-за него я воевал с Урус-ханом, давал ему (Тогтамышу) много денег и добра, посылал с ним войска. В конце же концов, он, забыв добро, послал войско и в мое отсутствие, опустошил края нашего государства. Я не обратил внимания и на это и, ища ему извинения, отнес это на счет подстрекательства смутьянов. Он не устыдился этого и снова выступил в поход сам. Когда мы также выступили в поход, он бежал от (вида) черной массы нашего войска. Теперь, согласно ярлыку царя ислама, мы, собрав войска, выступили. Мы не доверяем его словам и действиям…».[231]

На хурилтае, на который «в среду шестнадцатого дня месяца рабиъ первого (21.02.1391 года) собрались царевичи и все беки, очевидно, совещались» и по поводу выражения Тамерланом недоверия Тогтамышу, и по поводу маршрута движения войска. Основываясь на источниках, российский военный историк М. И. Иванин, обосновал выбор маршрута движения своей армии, сделанный Тамерланом: «…Путь от города Ташкента направлялся сначала к северу до приказа Аман-Карагайского, оттуда