Судьба резидента ГРУ - Михаил Ефимович Болтунов

корректируются. Важно не допустить ошибку, не ущемить личные, национальные или патриотические чувства иностранца, что может привести к разрыву.

Вербовщик, как хороший шахматист, должен продумать и выбрать дебютное начало для беседы, рассчитать и предусмотреть варианты на максимальное количество ходов вперед, сохранять спокойствие при самых неожиданных ответах и заявлениях собеседника, быть готовым к «ничьей» или даже матовой комбинации. Но при угрозе поражения разведчик должен иметь в запасе варианты отхода.

И, наконец, он, как хороший актер, должен играть свою, для каждой встречи заданную роль. Да так, чтобы ему поверили не только в момент беседы, но и позже, при последующем холодном анализе. Дело в том, что актер в театре создает образ персонажа, в который добровольно стремятся поверить много зрителей. Разведчик-вербовщик играет роль для одного зрителя. Это значительно труднее. Нет эмоционального воздействия зрителей, как в театре, нет плеча коллег.

Источниками информации в большинстве случаев становятся добровольно, и эти люди хорошо осознают, на какой риск идут.

Однако не все приходят добровольно, других нужно подвести к этому решению, а вот перед третьими нужно играть, хорошо играть, чтобы создать, как модно говорить теперь, виртуальную реальность.

Все это смог сделать Алексей Лебедев.

Тот же полковник в отставке Иван Лазарев так оценил работу Лебедева в Париже: «Больше всего для нашей разведки во Франции в свое время сделал именно Алексей Иванович Лебедев. Да, много работал генерал Чередеев, но он был руководителем разведаппарата, а Лебедев — вербовщиком».

«Нас, молодых офицеров, — говорил его сокурсник и друг по Военно-дипломатической академии генерал Владимир Стрельбицкий, — командование ГРУ призвало на важнейший и ответственнейший участок работы — в стратегическую разведку. Нам было сказано, что в разгар «холодной войны» мы в разведке — на войне горячей. С высочайшей ответственностью взялись за освоение нового дела.

Алексей Иванович Лебедев, окончив академию с отличием, был направлен на зарубежную работу. Несмотря на то что он был еще новичок в стратегической разведке, его назначили военно-воздушным атташе.

Это был тяжелый период. Наши разведорганы испытывали огромные трудности в получении нужной разведывательной информации. В этих условиях Лебедев осуществил настоящий прорыв. Он сумел найти людей, которые вершили чудеса. Такой чудесной находкой для нашей разведки стал суперагент Мюрат, которого удалось завербовать Лебедеву».

Хотелось бы сказать несколько слов и о Шарле Спааке. Он заслуживает того. В то время Шарль Спаак был уже достаточно известным прогрессивным сценаристом и режиссером. Сын известного бельгийского поэта и драматурга Поля-Анри Спаака, он получил хорошее университетское юридическое образование. Юриспруденцией занимался мало, увлекался литературным и драматическим творчеством. Он был участником франко-бельгийского Сопротивления. В 1948 году начал свой путь в кинематографе в качестве секретаря режиссера Жана Файде. В этом же году написал свой первый сценарий. В последующие годы был сценаристом, режиссером, постановщиком целого ряда известных фильмов. Пользовался большой популярностью в мире кино и литературы. Устраивал приемы и просмотры фильмов. Особую пикантность его тусовкам придавал тот факт, что его брат был Генеральным секретарем НАТО. Литературно-художественный бомонд любил общаться с офицерским корпусом и наоборот — офицеры с представителями бомонда.

Вот такой человек познакомил Алексея Лебедева с Мюратом.

Американский генерал вскоре покинул их компанию, а Лебедев продолжил разговор с Мюратом. Военно-воздушный атташе Советского Союза был готов к резкой беседе, словесной пикировке по различным аспектам «холодной войны». Однако этого не случилось. Разговор больше касался прошедшей войны. Вспоминали фронты, боевые эпизоды, случаи взаимопомощи и поддержки, в частности, английских летчиков — на Севере, американских — на Дальнем Востоке и, конечно же, французских из полка «Нормандия — Неман».

Мюрат легко поддерживал беседу, рассказывал о службе, о должности, вольно или невольно намекнул на то, что имеет доступ к секретным документам. Охотно отозвался на предложение встретиться и поговорить в спокойной обстановке более подробно. Все, казалось, складывалось хорошо, но беседа все же не рассеяла сомнений и настороженности Лебедева к Мюрату. Эти сомнения укрепились после того, как обусловленная встреча не состоялась.

И все же знакомство продолжилось. Недели через три они вновь случайно встретились в театре и договорились о встрече, которая состоялась и почти разрушила скептицизм Алексея Ивановича. С первых же слов на политическую тему Мюрат, по сути, раскрылся. Он не скрывал своей неприязни к американцам. По собственной инициативе подчеркнул: США готовят войну против СССР и активно втягивают в эту подготовку страны Европы.

Чтобы подтвердить свои слова, он выразил готовность показать и даже передать на некоторое время документы НАТО, находившиеся в его распоряжении. Лебедев готовился убеждать, подыскивал доводы, как попросить у Мюрата хотя бы устную информацию. И тут вдруг он сам соглашается передать на время документы. Пожалуй, это выглядело подозрительно. Лебедев насторожился, но интуиция не обманула его — он поддержал позицию Мюрата и сказал, что готов получить документальное подтверждение. Однако в глубине души в нем еще жило недоверие к Мюрату. В своем отчете об этой встрече он написал: «Он только на первых порах носится со своим национализмом. Потом в нем пробудятся деловые соображения и материальная заинтересованность…»

Последующие редкие встречи (Мюрату приходилось приезжать в Париж из ФРГ), казалось бы, только подтверждали скептицизм и настороженность Лебедева.

Они были непродолжительными и приносили только устную информацию по ВВС США. Казалось, ничто не говорило о перспективной ценности Мюрата. И вдруг через полгода Мюрат передает для фотокопирования первый совершенно секретный документ штаба ВГК НАТО — «Приказ на проведение учений «Фул Плей». Этот объемный документ (52 листа) раскрывал планы военно-политического руководства США и НАТО по использованию атомного оружия в ходе боевых действий на Центрально-Европейском театре военных действий. В нем были изложены замысел учений, состав сил, распределение задач и зон боевых действий сторон, перечень условных целей, последовательность операций, управление и структура командования.

Документ вызвал неподдельный интерес у руководства ГРУ и был высоко оценен. Центр, как бы прозревший, дал резидентуре ряд указаний, имевших целью закрепление Мюрата в качестве агента, оказание ему внимания и заботы и нацеливание на добывание документов НАТО.

Через пару месяцев Мюрат передал еще три совершенно секретных документа НАТО по действиям в чрезвычайных обстоятельствах. Центр в свою очередь провел тщательный анализ состояния работы с Мюратом. Офицерами оперативного управления была подготовлена аналитическая справка, в выводах которой, в частности, указывалось:

«…Мюрат обладает хорошими возможностями для добывания ценной документальной информации. К включению в агентурную сеть он еще не подготовлен. Отношения и связь с ним еще не закреплены и не носят стабильного характера. Пока еще неясен мотив его сотрудничества с нами даже для ведущего оперативного офицера…»

Начальник ГРУ генерал-полковник Шалин согласился с