Романтика с детективом - Юлия Викторовна Лист

увидел себя и услышал вопрос:

— Как чувствует себя Мясоедов?

— Мне нет до него дела!

— Знаете людей, кто мог хотеть его смерти? — спросил невидимый репортер.

— Один из них перед вами!

Антон был готов поклясться, что там, у ворот, не слышал этого вопроса. Но все выглядело так, как будто он ответил именно на него, а не на тот, что задал очкарик. По всему выходило, что это он, Антон Герасимов, хотел смерти Мясоедова.

— Что за бред… — Антон прибавил громкости.

Раздался новый вопрос, его задал очкарик:

— Ваши отношения с Татьяной…

После чего прозвучал дурацкий ответ Антона:

— У нас большая любовь! Мы счастливы!

И тут уж началась сплошная неразбериха.

— Вы провели в этом доме так много времени.

— Я здесь, чтобы встретиться с близким мне человеком.

— Что за ерунда! — Антон вскочил на ноги и заходил по комнате. — Они же все перекроили! Это было в самом начале, и я говорил про мать!

После репортажа зазвонил телефон. Один вызов приходил на смену другому. Звонили сотрудники, знакомые, родственники. Антон не отвечал никому. Сделал исключение, только когда позвонила мать.

— Ну как же так, сынок? — спросила Валентина Сергеевна. — Зачем ты нагородил всю эту чушь?!

— Мама! — от волнения у Антона сорвался голос, и он заговорил, как виноватый мальчишка. — Я не нарочно! Просто пошутил, чтобы отвязались, а они все вывернули наизнанку.

— Ох, Антошенька, что-то теперь будет…

— Скажи, Мясоедов жив?

— Жив.

— Это главное.

— Про тебя уже спрашивали… — прошептала Валентина Сергеевна.

— Кто?

— Следователь. Он узнал, что ты заходил в кабинет к Мясоедову, и сказал, что после этого обрушился потолок.

— Не думает же он, что все дело во мне?

— Я так и сказала: ты здесь ни при чем.

В прихожей задребезжал звонок. Антон поторопился свернуть разговор:

— Я позже перезвоню, сейчас мне нужно идти.

Швырнув трубку на диван, он вышел в прихожую, заглянул в глазок, распахнул дверь и тут же получил звонкую оплеуху.

В квартиру ворвалась молодая женщина и, захлопнув дверь, схватила его за грудки:

— Ублюдок! Подонок! Тварь!

— Тихо… тихо… — Антон отступил в глубь квартиры и отцепил ее от себя, за что получил еще одну оплеуху. Сдержав гнев, он произнес: — Предупреждаю, еще один раз, и я вам отвечу!

Между тем Антон успел ее разглядеть: дама была хорошенькой, и даже более того — настоящей красавицей. На ее прекрасном ухоженном лице пламенело отчаяние, из глаз текли слезы.

— Зачем вы соврали?!

— Подождите… — Антон усадил ее в кресло, сходил на кухню и принес полстакана воды.

— Выпейте!

Всхлипнув, она сделала несколько глотков, потом подняла глаза и повторила вопрос:

— Зачем?

— Что?

— Зачем сказали, что бываете у меня и мы любим друг друга?

Антон громко сглотнул и опустил голову:

— Все ясно: вы та самая Татьяна.

— Но вы не Онегин! — язвительно заметила она.

— Чувство юмора вернулось. Ждем остальное.

— О чем это вы?

— О вашем здравомыслии.

— Оно уже здесь. — Татьяна вытерла слезы и села, выпрямив спину. — Немедленно отвечайте! Зачем дали интервью, тем более от имени моего бывшего мужа.

— Я просто возвращался к машине. А тут репортеры.

— Какая у вас машина? — спросила она.

— «Лендровер».

— Цвет?

— Черный.

— Теперь понятно. У моего бывшего такой же автомобиль. Вас могли перепутать.

— Сегодня я его видел.

— Где?

— У ваших ворот.

— Ах да… Он приезжал к дочери.

Антон поинтересовался:

— Возможно, мы с ним похожи?

— Есть что-то общее.

— Вот видите, а вы говорите…

— Пусть так! Пусть перепутали! Но зачем же было говорить все эти глупости про папу и про меня?!

— Они все перекроили! — Антон заходил по комнате, нервно жестикулируя. — Я отвечаю на один вопрос, а они лепят ответ к другому. Я просто шел к машине и отбрехивался, лепил первое, что придет в голову. Я не имел в виду вас. Мало ли на свете Татьян!

— Вы не понимаете… Через неделю мы со Златорунским будем делить дочь в суде. Я уверена, что он зацепится за ваши слова, предъявит их на слушании дела и выставит меня аморальной особой. Понимаете? Он отберет у меня Катю и будет использовать ее как орудие для добывания денег! Отец любит Катьку и не откажется платить. Я тоже отдам последнее… — Взглянув на Антона, Татьяна тихо спросила: — Теперь понимаете, что вы наделали?

— Понимаю, — насупившись, ответил Антон. — Но это можно как-то исправить?

Татьяна встала и трясущимися руками раскрыла сумочку:

— Сейчас позвоню адвокату. — Мобильный телефон закувыркался в ее пальцах и упал обратно. — Впрочем, мы уже говорили! Едемте! Нельзя терять ни минуты!

Через пять минут Татьяна и Антон спустились по лестнице и вышли из подъезда. Антон ринулся к «Лендроверу», но она сказала:

— Поедем на моей машине, — и достала из кармана брелок.

Неподалеку мигнул фарами «Лексус». Они сели в машину, но отъехать не успели, рядом остановился полицейский джип, и оттуда вышли трое мужчин.

— Квартира двадцать четыре, — сказал один.

Второй уточнил:

— Второй подъезд. Возьмем по-тихому, сопротивление вряд ли окажет.

— Как бишь его? — спросил третий.

— Антон Павлович Герасимов.

— Здоровый?

— По фотографии — среднего телосложения, есть борода.

Переговорив, все трое направились к подъезду Антона, и, как только они скрылись за дверью, Татьяна рванула машину с места.

— Что вы делаете?! — возмутился Антон.

— Уезжаю подальше от неприятностей. Вы же слышали — они явились за вами.

— Именно поэтому я хотел выйти, а вы меня увезли!

— Считайте — похитила. Поговорим с моим адвокатом, потом отпущу.

— Это незаконно.

— Знаю.

— И если я подам на вас заявление… — начал Антон, но Татьяна его прервала:

— Не подадите.

— Это еще почему?

— Потому что как только явитесь в ментовку, вас заметут.

Антон оглядел Татьяну:

— Изъясняетесь, как прожженная зэчка. Между тем…

— Что? — с вызовом спросила она, прибавив скорость.

— Между тем на зэчку вы совсем не похожи, — закончил Антон.

— Внешность обманчива, — проговорила она, откинула солнцезащитный козырек и заглянула в зеркальце. — Вы так не считате?

— На дорогу смотрите! — со злостью ответил Антон.

Квартира адвоката располагалась в старинном особняке, Татьяна позвонила, хозяин открыл подъездную дверь, встретил их у лифта и провел в свой кабинет.

Татьяна представила мужчин друг другу:

— Это Альберт Николаевич. А это тот самый Герасимов.

— Будем знакомы, — адвокат опустился в глубокое кресло и жестом пригласил их сесть в кресла напротив. Они сели, и он продолжил: — Я все обдумал и пришел к парадоксальному выводу: чем больше мы будем доказывать, что между вами ничего нет, тем больше увязнем в проблемах.

— Я не понимаю… — по лицу Татьяны было видно, что она заранее протестует.

— Позвольте мне закончить, — попросил Альберт Николаевич. — Чрезмерные оправдания и уверения