Бог злости - Рина Кент

к себе? Я думала, он активно держит тебя подальше от своего клуба.

— Так и есть, но в этот раз все по-другому. Ему нужно присматривать за мной в особняке, в котором они живут, потому что папины охранники имеют туда полный доступ.

— Что произойдет сегодня вечером?

Она осматривает окружающих.

— Церемония посвящения в Язычники. Это происходит примерно два раза в год. Они устроили макет в конце предыдущего семестра, и посещаемость была огромной. Это чертовски жестоко, скажу я тебе.

Мои пальцы дрожат при упоминании о друзьях Джереми, и я заставляю их снова стать неподвижными.

Конечно, Киллиан будет первым в очереди на все жестокое.

— О какой жестокости идет речь?

— Все, что ты не можешь себе представить. Просто оставь свою жизнь и достоинство за дверью, если хочешь в это ввязаться. Тебе также нужно получить приглашения, или можешь забыть об этом.

— Так они выбирают своих потенциальных членов?

— Конечно, выбирают. Иначе они бы тратили свое время на слабаков. Именно поэтому большинство участников — самые крепкие из Королевского университета. Я слышала, что в этом году они отправили несколько приглашений студентам КЭУ, но это, вероятно, для того, чтобы Язычники могли использовать их в качестве шпионов. Не уверена.

— Это становится опасным?

— Уверена, что да. Первоначальные члены носили эти неоновые маски и терроризировали потенциальных членов, так что оставались только сильные. Я слышала, что какой-то студент после последней инициации сбросился со скалы.

Полусъеденный бутерброд остается висеть у моего рта, а кровь стекает с моего лица.

— Ч-что ты только что сказала?

Анника совершенно не замечает моего состояния и копается вилкой в своем салате, звук усиливается в моей чересчур смоделированной голове.

— Не знаю точно, что случилось, но я слышала, что он почти поступил в клуб, но не поступил, а на следующий день съехал со скалы. Они посчитали это самоубийством, но в таких делах никогда не знаешь. Так легко замаскировать смерть под что угодно, когда у тебя есть необходимые ресурсы. Может, они убили его, может, играли с его тормозами, а может, это было просто самоубийство. Нельзя отбрасывать ни один вариант... Боже мой, почему ты плачешь?

Я вытираю глаза тыльной стороной ладони. Анника подходит ближе и похлопывает меня по плечу.

— Ты в порядке? Ты действительно знала его?

Медленно, я киваю.

— Он был моим другом.

Выражение ее лица меняется на ужас, после чего она вздрагивает.

— Мне так жаль, Глин.

— Тебе не обязательно жалеть меня. — Но люди, которые заставили его съехать с обрыва, должны.

Мне всегда было интересно, что заставило Девлина принять такое радикальное решение, но теперь, когда я знаю, что он был частью инициации какого-то сатанинского клуба, все становится понятным.

Скрытые руки подтолкнули его к обрыву.

И, возможно, узнав, кто стоит за его смертью, я наконец-то получу долгожданную развязку.

Но как, черт возьми, я смогу получить приглашение?

На нас падает тень, больше, чем обычное облако. Запаха достаточно, чтобы понять, кто за ней стоит, и я поднимаю взгляд на Киллиана.

Солнце отбрасывает яркую тень на его лицо и темные волосы, которые под светом кажутся голубоватыми. Жесткие контуры его лица сливаются в симфонию физического превосходства. А его черные брюки и рубашка только добавляют ему бессмертной харизмы.

Я ненавижу то, как красиво он выглядит, но больше всего я ненавижу бурный трепет в моей груди при виде его.

Или воспоминание о его пальцах между моих ног.

Или то, какой мокрой я была.

Нет, нет. Не те мысли, чтобы думать о них в присутствии монстра, который чует такие эмоции за версту.

Собравшись с духом, я спрашиваю:

— Что ты здесь делаешь?

— Это звучит так, как будто ты не хочешь меня здесь видеть.

— Вау, неужели я настолько очевидна?

Он сужает глаза:

— Я могу получить любую карту доступа, какую захочу. — Затем он переключает свое внимание на Аннику. — Пора идти, принцесса.

Она напряглась, как только он появился, вероятно, из-за его отношений с ее братом.

— Сегодня днем у меня занятия.

— На которых ты не будешь присутствовать.

— Фу. — Она подняла на него глаза. — И почему ты пришел за мной?

— Вызвался добровольцем. — Он ухмыляется мне, и мне хочется стать единым целым с землей. — Я могу позволить тебе остаться здесь еще ненадолго, если ты пригласишь меня на свой маленький пикник.

— Ты можешь остаться...

Анника даже не успела закончить свое предложение, как Киллиан врывается между нами и выхватывает у нее оливку.

— Это что, дань уважения мне? Он даже красный. — Он показывает на то, что я набросала — незаконченный портрет.

Я захлопываю свой блокнот.

— Не все в этой жизни связано с тобой.

— Не в этой жизни, нет. Но в твоей жизни? Спорно.

— Я просто... — Я начинаю бормотать оправдание, чтобы уйти.

— Не будь дурой. — Он машет рукой в сторону Анники. — У нее есть только то время, которое я ей дам, а потом она идет со мной, чтобы быть заключенной в своей башне из слоновой кости на ночь. У тебя есть силы выкроить это время?

Я поджала губы, а затем неохотно осталась. Это не ради ублюдка. Это ради Анники, которая и так выглядит несчастной, ее плечи сгорблены, а движения вялые.

— А она не может остаться с нами в общежитии на ночь? — спрашиваю я.

— Не получится.

— Вы, ребята, диктаторы.

Ленивая ухмылка приподнимает его губы.

— Это так?

— Да, худшие из всех. Возможно, тебе стоит проверить свое эго у психиатра. Я могу направить тебя к своему, если хочешь.

Он хмыкает, этот звук звучит низко в его горле.

— У тебя есть психиатр?

Вопрос достаточно невинный, но он заставляет меня понять, что я разгласила слишком много информации.

Может быть, он думает, что я сумасшедшая. Может быть, он один из тех невежд, которые думают, что психиатр равносилен психушке.

Не то чтобы меня это волновало.

Господи.

Я поднимаю подбородок.

— Да.

— Направь меня.

Я смотрю на него слишком долго. Сомнение даже не может объяснить мои эмоции.

— Правда?

— Я когда-нибудь лгал тебе?

— Бесчисленное количество раз.

— Это не было ложью. Я давал тебе выбор. Не моя вина, что ты выбираешь трудный. — Он толкает меня плечом, и я клянусь, я чуть не