Нагаш непобежденный - Майкл Ли

Абн-и-хат жег ссохшийся желудок, как расплавленный свинец. Нагаш вырезал кусок камня размером с собственный кулак из самой середины глаза Пылающего Бога и затолкал его себе в горло. Буря, бушующая сейчас в его животе, не шла ни в какое сравнение с ураганом. Некромант ощущал каждый свой нерв, каждый мускул, каждый дюйм плоти и костей. Он чувствовал каждую травинку у себя под ногами, каждую каплю силы — и даже следы жизненной силы в шкуре плаща, накинутого на плечи. В нем бушевало настоящее море ощущений, сменяя друг друга, — то ли боль, то ли удовольствие, то ли и то и другое одновременно.

Сознание оставалось абсолютно ясным. Мысли сверкали и были острыми, как обсидиановый клинок, и сменялись со скоростью молнии. Какие великие дела он мог бы совершить в Кхемри с такой ясностью мыслей! Сила Черной Пирамиды блекла в сравнении с могуществом абн-и-хат.

Для ритуала некромант выбрал плоский участок, окруженный четырьмя могильными курганами, почти в центре равнины. Он обратил на него внимание не только потому, что это позволяло накрыть заклинанием всю равнину, но и потому, что отсюда он мог контролировать пути, по которым пойдут дозорные отряды. Нагаш ничуть не сомневался, что они появятся сразу же, как только начнется серьезная работа.

Их оказалось больше, чем он ожидал, и ему повезло, что они ударили почти одновременно. В завывании бури стали вплетаться слабые крики — это вооруженные мечами и копьями послушники слепо ринулись к пылающему маяку. Позади них светились крохотные точки зеленого света, похожие на угасающие угли, — это дюжина жрецов размахивали бронзовыми ковчегами, готовясь к сражению. Некромант выпрямился, оценивая опасность. По его мнению, нападавшие выглядели неповоротливыми и неуклюжими, когда брели в его сторону, спотыкаясь на мокрой земле под порывами ветра. Дождавшись, когда они пройдут примерно половину пути, Нагаш поднял кинжал к небу и отдал мысленный приказ:

— Убейте их!

Ослепленные яростью и хлещущей пеленой ливня, послушники не замечали поднявшихся с темной земли фигур до тех пор, пока те не кинулись в атаку. Скелеты двигались с угрожающей скоростью (с их потемневших от времени костей потоками струился дождь) и мгновенно обступили послушников со всех сторон. Засверкали обсидиановые клинки, отрубая конечности и вспарывая животы. Костлявые руки цеплялись в послушников, хватались за одежду, за волосы, валили на землю. Зловеще ухмыляющиеся черепа были повсюду, челюсти клацали, в глазницах пылал зеленый огонь. Очень скоро кровожадные вопли послушников сменились растерянными криками боли, перемежающимися звоном и лязганьем клинков, — уцелевшие боролись за свою жизнь из последних сил.

Жрецам потребовалось несколько долгих секунд, чтобы разобраться в происходящем, а когда до них дошло, они ответили мощно, но несогласованно. Нагаш ощутил нескладный залп заклинаний, долетавших с равнины, — это Хранители пытались подчинить себе его воинов. То тут, то там один из скелетов спотыкался под ударом, на него тут же накидывались послушники и рубили на куски. Варвары почуяли, что битва вот-вот примет другой оборот, но тут Нагаш вскинул к небу левый кулак и прошипел ужасное заклинание собственного изобретения.

В тучах раздался грозный рокот, за которым последовали вспышки молний. Несколько мгновений спустя жрецов ошеломила дуга пылающего зеленого света, полетевшая к земле и с оглушительным шипением вонзившаяся в могильный курган. Из разорванных туч метнулось к земле еще одно светящееся пятно, за ним еще, раздался раскат грома, и на жрецов с послушниками посыпались пылающие градины размером с камни для пращи.

Люди падали замертво с разбитыми черепами и сломанными шеями. Другие отчаянно кричали, потому что их одежды охватило зеленоватое пламя, которое не мог потушить дождь. Жрецы разбежались в разные стороны. Увидев это, послушники окончательно утратили присутствие духа. Многих постигла страшная участь — костлявые пальцы скелетов намертво вцеплялись в обезумевших варваров, опрокидывали их на землю и рвали на куски. Последнее, что слышали сумевшие уцелеть, когда бежали прочь, — бездушный насмешливый хохот, доносившийся до них с воем ветра.

Скелеты не преследовали убегавших варваров. Не обращая внимания на обжигающий град, живые мертвецы, еще не имевшие собственного оружия, выдергивали мечи из трупов, а вождь и его воины добивали раненых. Примерно треть от общего числа живых мертвецов уничтожили во время сражения, их кости разметало по дымящейся земле, но эта потеря ничего для Нагаша не значила. Около сорока мертвых варваров лежали сейчас на поле боя, некоторые еще горели — магический огонь продолжал пожирать их плоть. Они с лихвой восполнят тех, кого он потерял.

Жестоко ухмыляясь, Нагаш обратил свое внимание на ритуальный круг. Его армия только начинала расти.

Потребовался еще час, чтобы закончить большой круг, а ветер и дождь все с той же силой бушевали над равниной курганов. Приближался час мертвых. Нагаш отбросил бронзовый кинжал и вытащил из-за пояса мешочек из промасленной кожи. Нагнувшись над большим кругом, он высыпал остатки каменной пыли в каналы, прожженные им в земле. Когда он закончил, ритуальные символы загорелись зеленым светом.

Время настало. Некромант отшвырнул мешочек в сторону и шагнул в центр круга. Он ощущал каждое незначительное колыхание энергии в созданной им паутине — сети колдовской силы, и теперь достаточно было произнести нужные слова, чтобы накрыть ею равнину.

Нагаш бросил взгляд на своих воинов. Скелеты ждали в темноте, безмолвные и терпеливые, как сама смерть. Военачальник стоял среди них, его меч с рунами грозно сверкал.

Сжав кулаки, Нагаш запрокинул голову и стал произносить заклинание, выплевывая магические слова в небо. Таинственные символы в ритуальном круге запылали, а разорванные тучи над головой словно отпрянули, расходясь в разные стороны по мере того, как сила заклинания некроманта мощной волной растекалась над равниной курганов.

Сила потоком хлынула из тела Нагаша, заливая равнину и погружаясь в сотни могильных курганов. Энергия вливалась в каждый труп, проникала в сгнившую плоть и пожелтевшие кости, будила воспоминания о прежних временах. Заклинание взывало к наихудшим страстям человеческой души: гневу, жестокости, ревности и ненависти — и давало жутким телам некое подобие жизни.

Мертвецы трепетали. Конечности дергались. Сжимались мертвые кулаки, из разложившихся суставов сыпался прах. Безжалостный огонь загорался в глубине давно высохших глаз.

Нагаш чувствовал, как они шевелятся — сотни трупов, пойманных в его колдовскую паутину. Изуродованные губы растянулись в торжествующей ухмылке.

— Вперед! — скомандовал он в сильном возбуждении. — Ваш хозяин приказывает вам!

Мертвецы, лежавшие в своих могильниках, услышали приказ Нагаша и повиновались.

Руки царапали грязную землю и раздирали деревянные доски. Поверхность могильных курганов качалась и колыхалась. Вспышки молний высвечивали четкие силуэты скелетов, выползавших из могил.

Безмолвные фигуры неуклюже шли сквозь грозу и ночь, повинуясь приказу Нагаша. Когда южные курганы опустели, и орда больше чем тысячи скелетов собралась у него за спиной, Вечный Царь вышел из светящегося круга и приказал своей армии наступать.