Заброшенное метро - Михаил Назаров

Я осторожно взял в руки один из обломков, разглядывая едва различимые причудливые значки, похожие на примитивные геометрические рисунки.

– Вам удалось узнать, что они означают? – с надеждой спросил я.

– Лишь одно слово. – ответил он. – Ты, кстати, держишь его в руках, Алексей.

– И какое же?

Фёдоров придвинулся ко мне почти вплотную, и, пристально глядя в глаза, прошептал:

– Молох.

Меня словно током подбросило. Рука дрогнула, и камень упал на стол. Слово влетело в уши и засело в сознании неприятным, пугающим смыслом. Молох…

– Почему мне это знакомо? – вслух промямлил я.

Макс вдруг щёлкнул пальцами:

– Девочка!

– Что девочка?

– Она сказала, её так зовут! Молох!

– Точно! – подтвердил Серёга. – Когда Макс яблоко ей предложил.

Вспомнил это и я! Мы с Серым тогда приняли это за какую-то бессвязную белиберду. Так у этой твари ещё и имя есть?!

Мой лоб вновь покрылся испариной. Стало очень неприятно. Стало снова страшно.

– А как Вы поняли, что это означает? – сомнительным тоном обратился к старику Макс.

– Всё ещё не верите мне, Максим? – Он порылся в ворохе бумаг на столе и вытащил потемневший от времени обрывок. – Что ж, смотрите сами. Это, к Вашему сведению, страница из библиотечной книги, на которую мне повезло наткнуться. Очень редкой, между прочим, книги по скандинавской мифологии. Прошу.

Первое, что бросилось в глаза – чёрно-белая фотография наскального рисунка в верхней части страницы. Качество фотографии, как и способностей древнего художника, оставляло желать лучшего, но ошибиться в догадках было нельзя. Девочка была изображена примитивно, будто ребёнком. Раскинутые в стороны линии рук без пальцев, копна длинных волос и эти зловещие глаза. Под изображением – несколько рун. Я перевёл взгляд на обломок. Надписи были абсолютно идентичными.

Под фотографией шёл текст, уже на русском:

Дальше страница обрывалась.

– А где остальная часть? – обернулась к Фёдорову Ксюха.

Тот лишь развёл руками:

– Вырвал уж как получилось.

– Это что же получается, – я схватился за голову, – мы столкнулись с древним скандинавским демоном?

Старик утвердительно кивнул.

– Выходит, какой-то сраный миф оказался реальностью?

– По крайней мере, – этот.

– И что, его нельзя никак убить?

– Ну, – вздохнул Фёдоров, – этой сущности уже более тысячи лет, как видите. И, похоже, никому ещё не удалось это сделать.

– Но ведь она была захоронена, судя по вашему рассказу.

– Захоронена! – дед поднял вверх указательный палец, – А не убита! Что ж, думаю, это погребение смогло нейтрализовать её на какое-то время. Пока мы не откопали её.

– Здесь написано: "Солнечный свет губителен для…", – указала на страницу Ксюха. – Фраза, конечно, не полная, но это может быть ключ!

– Полностью с Вами согласен, милочка. Но только где ж его тут взять, этот солнечный свет? Мы с вами, напомню, – глубоко под землёй.

М-да, действительно тупиковая ситуация.

– Мишка – и есть её артефакт? – подал голос Макс, всё ещё недоверчиво глядя на деда.

– Совершенно верно. В нём она накапливает собранную энергию. Проще говоря, это её запасной аккумулятор. Потеряв его, девочка стала заметно слабее, но обольщаться не стоит, – она ещё очень и очень сильна!

– А Вы, случаем, не знаете где этот Мишка? – докопался до старика Макс.

– Увы, не имею ни малейшего понятия, молодой человек. – ответил Фёдоров и вновь закашлялся.

Я рассеянно взглянул на друзей, не представляя пока, как нам выбираться из этой передряги. Появилась информация и понимание проблемы, но не было решения. Судя по лицам Ксюхи и Серёги, конструктивных мыслей у них тоже не было. Макс прищуренным взглядом не сводил глаз с Фёдорова.

– А что Вы тут вообще делаете?! – неожиданно спросил он.

Хороший, кстати, вопрос! – И как здесь оказались? – подкинул он тут же ещё один.

Фёдоров снова взглянул на часы, недовольно помотал головой, словно опаздывал куда-то. Затем закрыл глаза и, сдвинув брови, едва заметно зашевелил губами, как если бы что-то подсчитывал в уме. И только после этого вновь заговорил:

– Первые временные ямы или, как вы их называете, – аномалии начали появляться незадолго до крушения того поезда. Что это такое и каким образом работает – я не знаю, но практически уверен, что здесь есть связь с Молохом. Полагаю, что её энергетический шлейф способен определённым образом воздействовать на пространство и время, создавая тем самым такие вот порталы. При этом вряд ли она делает это умышленно, скорее это как побочный эффект от самого её существования. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы она этим как-то пользовалась. Сейчас этих ям здесь не меньше десятка, причём все они – блуждающие.

– В смысле? – не понял Серёга.

– Постоянно смещаются. Дрейфуют. Поэтому, предугадать, где тебя застигнет следующая – очень сложно.

Угодившего в неё человека переносит на несколько десятков лет назад, как в вашем случае, или, – он выдержал небольшую паузу, – вперёд, как в моём…

Мы удивлённо уставились на него.

– Думаю, вы уже догадались, что сейчас я нахожусь в одной из таких ям…

– Да ладно! – у Серёги отвисла челюсть.

Фёдоров посмотрел на него снисходительно:

– Простите, а разве у Вас есть какие-то иные предположения того, каким образом мы здесь с вами общаемся?

Серёга не ответил, но продолжил смотреть на старика с открытым ртом.

– Так Вы, получается… – начала Ксюха.

– Да, Ксения, я живу в семьдесят девятом году, если Вы об этом.

– Невероятно… – прошептала она. – Просто невероятно…

– Знаю, что Вам всё это кажется кошмарным бредом, но, поверьте, я говорю правду. Такова уж теперешняя реальность.