Бракованная любовь - Ульяна Краш

насколько я знаю, украшает мужчину. Ну а если мне не суждено прожить так долго, как планирую, то Настя останется очень богатой и обеспеченной вдовой.

— Что ты говоришь Денис? — возмущаюсь я.

— Тс-с, малыш. У меня серьёзный разговор с твоей мамой.

Снова сжимает мою руку. Я замолкаю.

— Настя, а ты что скажешь? — спрашивает мама. — Ты-то хоть любишь его?

— Мам, я всё понимаю. Честно. Но я не считаю Дениса старым…

— Конечно, ведь сорок лет это далеко не старость, — перебивает меня Меркулов. — У меня, можно сказать, жизнь с нуля начинается. Я влюблён, моя избранница — прекрасная девушка, с которой я чувствую, что готов свернуть горы ради неё и наших детей. Да, Полина Борисовна, вы не зря так подняли брови, мы скоро станем родителями, а вы бабушкой.

Мама переводит взгляд на меня. Её брови, вопросительно изогнутые, будто приклеились намертво.

— Это правда Настя?

Опускаю голову. Ладонь невольно ложится на мой живот. Я знаю, как мама переживает, насчёт моей проблемы. Сколько мы с ней перечитали информации, про бесплодие и как его лечить. Она в какой-то степени чувствует себя виноватой, потому что это наследственная черта. Она и сама потеряла трёх детей, прежде чем смогла выносить меня. А после родов больше не захотела переживать по этому поводу, довольствуясь мной. И вкладываясь в мою учёбу и развитие.

— Да. Шесть недель.

— Ну срок маленький, ещё неизвестно чем обернётся эта беременность. Надеюсь, Настя, ты рассказала Денису о своей проблеме?

Я киваю.

— Так. Подождите. Это что за настрой? У вашей дочери будет ребёнок, вы радоваться должны, а не напоминать про проблему. Всё у нас будет хорошо и мой ребёнок родится здоровый и точно в срок. Всё будет отлично. А вы все свои сомнения оставьте при себе, — улыбка и доброе выражение лица сменяется на упрямое. Денис хмурит брови, желваки ходят ходуном.

— Оттого, что вы сказали, проблема не исчезнет, — замечает холодно мама.

— А оттого, что вы постоянно об этом говорите и заставляете нервничать Настю, уж точно лучше не будет, — цедит Денис.

Атмосфера неожиданно накаляется. Я кожей чувствую летающие в воздухе разряды.

— Идём.

Денис встаёт из-за стола и подаёт мне руку. Я смотрю на него, на маму. Они словно два барана упрямо сверлят друг друга глазами. И сейчас я должна принять самое сложное решение в жизни. Должна выбрать, кого поддержать и встать на чью-то сторону. Но противостояние выросло на пустом месте, я вообще не поняла, как мирная беседа переросла в поле боевых действий.

Сердце рвётся за Денисом. Я люблю свою маму, но она действительно бывает зациклена на определённых моментах. Если она себе что-то вбила в голову, то её не переубедить. Так она всю жизнь считает, что у неё кривые ноги и никогда не носит ни брюки, ни джинсы. Также и с моей болезнью, она постоянно изводила меня советами, как лучше забеременеть и какую травку заварить и выпить, чтобы беременность прошла лучше. С Денисом же мне спокойнее. Я не думаю о том, что какая-то не такая. Рядом с ним, мне кажется, я всё могу.

Встаю из-за стола и беру Дениса за руку.

— Ладно мама. Мы пойдём. Забежали совсем ненадолго.

— Рад был познакомиться, — чеканит Денис с равнодушным видом.

Глава 45

Время двигается так быстро, что я не успеваю оглянуться, а уже февраль заканчивается. Я всё так же хожу на работу. Игнорирую свою беременность. ЗАпрещаю Денису об этом говорить и напоминать. Для себя я поставила срок, когда будет двадцать две недели — я поверю, что всё возможно. Сейчас же стараюсь не думать, не вспоминать, не искать информацию в интернете, какая вероятность, что у ребёнка будут глаза как у отца. И как без УЗИ узнать пол ребёнка. Раньше, помню, я читала статьи, женские форумы. Постоянно разговаривала с малышами. Будто они могли услышать меня. И меня сильно обижала, когда врач называла ребёнка плодом. Какой же он плод, когда он уже малыш, пусть и маленький, но человечек.

Видимо, прошлых знаний мне хватает сполна, и даже когда мне приходит очередная мысль о чём почитать на форуме беременных. Я напоминаю себе, что читала это уже не один раз.

Из кабинета выходит Денис и направляется ко мне.

— Как тебе дата 03.03.2023? — огорошивает меня вопросом.

— А к чему ты это спрашиваешь?

— Жениться на тебе хочу, сил нет. Вот решил взять всё в свои руки, а то так и не дождусь, когда ты дату назовёшь, — отвечает Денис и упирается бедром в мой стол. Смотрит сверху вниз.

— Но третье марта через четыре дня.

— А в чём проблема? Подадим заявление, скажу, что жене рожать скоро. А после регистрации сразу на самолёт и в Париж. Как тебе? Насколько я знаю, девочки же любят романтику, а французы очень даже романтичные.

Несколько секунд молчу, переваривая поступившую информацию. Денис так быстро принимает решения, что я просто не поспеваю за ним.

— А беременным разве можно летать? — спрашиваю его, намекая на то, что это довольно опасно.

— А почему нет? Если хочешь, можно проконсультироваться с врачом. И если он запретит, тогда наш медовый месяц пройдёт дома в нашей постели, либо его придётся отложить. А откладывать его у меня нет никакого желания. Хочу, чтобы моя жена скорее стала Меркуловой, чтобы снять с тебя проклятие Бахтина.

— Так-с. Не поняла. Что это за проклятие Бахтина? — поднимаюсь из-за стола.

— О, а ты не знаешь последних новостей? — поднимает бровь. И хоть я и встала, мне всё равно приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Смотря о каких новостях ты говоришь.

— Бывшая сегодня опять в гости напрашивалась за денюжкой. Вот пытаюсь понять, продавить меня пыталась на жалость или на самом деле Алина ребёнка потеряла.

— Алина? Почему? — от волнения не могу подобрать слова. — Как так получилось?

— Не знаю. Но она действительно в больнице. Я созванивался с её врачом, он подтвердил, что её привезли с отслоившейся плацентой. Плод уже было не спасти.

— Как так? Она же Матвея родила, и без проблем.

— Вот и я думаю, что за напасть такая. В общем, Настёна, думай насчёт даты, а я к Алине съезжу. Ругань, руганью, но мне надо её навестить. Надеюсь, не обидишься.

— Нет. Конечно же, нет…если хочешь, я могу с тобой… — замолкаю недоговорив. Взгляда Дениса достаточно, чтобы понять — он против.

— Я не думаю, что Алина оценит твою доброту, — говорит Меркулов, обходит стол и заключает меня в объятия. — Это