Рейд. Оазисы. «Выход» - Борис Вячеславович Конофальский

на юге…, – медленно произносит Горохов. – А вот пулемёт на крышу дома у южной стены он поставил.

– Зачем? – Сурмий перестал бриться.

– Один солдат сказал, что тут стали появляться животные.

– А, животные, – капитан сразу расслабился и опять стал глядеть в зеркало. – Думаю, мы с ними справимся.

– Вы читали все мои рапорты?

– Нет, конечно, у меня не было такой возможности.

– Эти животные опасны. Тот прыгун, которого я подстрелил с лодки, как раз из них. Местные называют их стригунами… Так вот, солдат гарнизона, с которым я говорил, сказал, что они появились тут пару недель назад. Рвут сети, ходят вокруг блокпоста.

– Как, по-вашему, инженер…, – Сурмий снова перестал бриться и посмотрел на уполномоченного. – Они, эти стригуны-прыгуны, опаснее даргов?

Горохов ответил не сразу. Это было какое-то неправильное сравнение, но если быть объективным… Ему пришлось согласиться:

– Дарги поопаснее будут.

– Но вы хотите меня поставить в известность, – закончил Сурмий.

– Эти твари тоже опасны. Мы будем двигаться ночью среди камня и дюн, там неприятные места…

– Хорошо, на марше я прикажу поднять в воздух два коптера. Так вам будет спокойнее?

Этот вопрос прозвучал… как-то неприятно. Как будто вменяемый и трезвый человек пытается успокоить взволнованного паникёра.

– Да, так мне будет спокойнее, – ответил уполномоченный чуть сконфуженно и вышел из комнаты.

Он вышел на улицу и зажмурился, солнце стояло высоко, свет от него был такой, что всё вокруг казалось ослепительно белым, настолько ярким, что даже глаза резало. Уполномоченный, даже не взглянув на термометр, понял, что температура перевалила за шестьдесят. И как-то сразу Андрей Николаевич и о своих очках вспомнил, и об охлаждающем костюме. Он быстро надел очки и потом нажал кнопку на блоке управления костюмом. Прохлада сразу прокатилась по телу приятной волной. Горохов удовлетворённо вздохнул. Он не понимал, как жил без этой классной вещи раньше. Впрочем… К хорошему привыкаешь быстро.

Кораблёва. Как он там о ней ни думал, но упрямо-тупой она точно не была. Поняв, что уполномоченный был прав, когда предлагал свой, более лёгкий путь, она позвала его к себе и спросила:

– Нам лучше ехать на юг, а потом свернуть на восток?

– Вы же сами видели, чем дальше на восток, тем больше камней, будем просто объезжать дюны всё время. Лучше взять на юг. Мы не проиграем ни по расстоянию, ни по времени.

Она наклонилась к столу, стала рассматривать карту.

– Как вы считаете, эта карта правильная?

Андрей Николаевич даже и смотреть не стал:

– Не знаю. У меня была карта очень неточная. Её лейтенант из моей охраны составлял по ходу дела. Что-то нашли – отметили, записали координаты.

Она взглянула на него нехорошим взглядом и тут же спросила:

– То есть, координаты «выхода», указанные тут, – она постучала пальцем по карте, – могут быть не точны?

Пальцем стучит по карте, а своим холодными глазами серого цвета глядит на Андрея Николаевиче. Отвратительный у неё взгляд. Баба она холодная и бездушная.

«Надо всё-таки узнать у капитана, кто они такие, эти биоты».

– Я же писал в рапорте, что я определил то место без указания координат, было очень жарко. Нужная вам точка находится в пятнадцати километрах южнее старого лагеря, а координаты лагеря…, – Горохов смотрит в карту, находит нужное место, – ну, вот они, указаны, кажется, правильно.

– В пятнадцати километрах…, – начальница экспедиции внимательно изучает карту, а уполномоченный не знает, есть ли у неё к нему ещё вопросы, и спрашивает:

– Я хотел узнать… можно ли мне пользоваться снаряжением, которым располагает экспедиция.

– Медикаменты, провиант, вода, хладоген – сколько угодно. Рации, навигационное оборудование, оружие – нет, – чётко и холодно расписала Кораблёва, продолжая рассматривать карту.

«Чёртова баба». Она всё меньше и меньше ему нравилась, Горохов вспомнил слова капитана Сурмия о расстреле.

«Да, капитан, если эта баба прикажет, расстреляет не задумываясь, а эта баба не задумываясь может и приказать».

Уже не спрашивая разрешения, он вышел из её дома и пошёл искать себе тихое прохладное помещение, чтобы поспать.

Спать расхотелось. Кто-то определено копался в его рюкзаке. Кто бы это мог быть? Жалел ли он о том, что согласился участвовать в этом предприятии? Теперь точно – да. Это был капитан или кто-то из его солдат. Но что они могли там найти? Сигареты, патроны, сменное бельё, малая аптечка, а ещё… армейский девятимиллиметровый пистолет. Что их могло заинтересовать в его вещах? Наблюдательный человек, порывшись в его рюкзаке, удивился бы тому, что к пистолету нет патронов. Только два пустых магазина. Уполномоченный, поглядев по сторонам, забирает из рюкзака пистолет, прячет его за спину, за пояс. Магазины в карман галифе. Патроны с зелёными головками к пистолету он носил во внутреннем кармане пыльника. Горохов, присев у своего рюкзака в кузове грузовика, задумался: что искали? Хотели что-то забрать? Что? Кораблёва сказала, что он может пользоваться всем, кроме…

Рация. Они боятся, что он с кем-то свяжется? С кем? Зачем? Ерунда, искали не рацию. Возможно, сделали это просто из предосторожности. Или… навигационное оборудование? Компас? Тогда надо было у него забрать и часы, в них встроен маленький компас. А ещё у него во фляге, в тайнике, есть секстант. Но фляга всегда с ним, до неё им не добраться. «Боятся, что я вычислю точные координаты этого «выхода», что ли? Но я и так их знаю, только что стоял над картой и всё видел».

В общем, всё было сложно, непонятно, неприятно. И, главное, опасно. А вдруг эта дылда Кораблёва решит, что никто не должен знать точных координат «выхода»?

Немного подумав, он достал из рюкзака кое-что из еды, стал разбираться с теми ящиками, что были в кузове, кроме двух мотоциклов. Караульный, который охранял транспорт… Он на Горохова внимания не обращал, поэтому тот мог копаться спокойно.

Первым делом уполномоченный нашёл ящик с хладогеном. Сразу взял себе парочку, кинул в рюкзак. Эти штуки в раскалённой степи точно лишними не будут. Затем нашёл большой и очень, очень ценный медицинский свёрток. ПМП (Персональный Медицинский Пакет). У северян медицина необыкновенно продвинута. Он уже имел навык работы с подобным снаряжением. Уполномоченный раскрывает пакет, рассматривает содержимое, и в это время как раз из-за угла здания выходит капитан, он заходит под навес, под которым спрятан от солнца транспорт, и, бросив на Андрея Николаевича быстрый взгляд, спрашивает:

– Приболели?

– Да нет… Просто Кораблёва разрешила мне пользоваться снаряжением, вот смотрю.

– Это не простые медикаменты.

– Я уже понял. А у вас во взводе есть медик?

– В моём взводе все медики, – отвечает Сурмий.

– А-а…, – Горохов догадывается, – значит, ваш взвод