Дракон в ее теле - Ника Ёрш

Геррард, заметив промедление с моей стороны, сделал шаг назад и, многозначительно посмотрев, вкрадчиво проговорил:

— После вас, ваше высочество.

— Благодарю, — ответила я, сжимая кулаки, чтобы не видно было, как сильно дрожат пальцы.

Три шага… пять… восемь.

Я подняла глаза и уставилась на развалившегося в кресле мужчину. Волосы на его голове были растрепаны, словно он перепутал расческу с ветром, под глазами залегли фиолетовые мешки, да и морщин стало будто в разы больше, чем раньше. Этот человек казался гораздо старше того, что я видела утром в саду.

Он сидел у стола с открытым графином. В стакане перед ним еще оставалась на дне янтарная жидкость.

— Явился! — рявкнул король, усаживаясь прямо и подзывая меня жестом руки. — И ты тоже!

Последнее сказано было Геррарду, вставшему со мной плечом к плечу.

Мне вдруг подумалось, насколько разными были тот величественный гордый король, что предстает перед девицами и своим народом при белом свете, и вот этот, растрепанный выпивший мужчина, с распахнутой на груди рубашкой и с морем эмоций, которые даже не планируется скрывать. Будто две разные личности, которые уживаются в одном человеке. Как же тяжело так двойственно жить, должно быть?..

— Ваше величество, — Андрис склонил голову, — прошу прощения за…

— Да пошел ты!

Марк Буджерс вскочил с кресла так резво, что у меня от шока едва не остановилось сердце. Жалеть его я мигом перестала и даже пожелала сильнейшего похмелья наутро.

— Прощения он просит! — продолжал король. — Где вас носило?!

— Допрос, — просто сказал Андрис.

Его голос звучал поразительно спокойно, а на лице не дрогнул ни единый мускул. В отличие от меня, старший советник явно был закален подобными аудиенциями.

— Рассказывай. — Марк Буджерс нетерпеливо взмахнул рукой и скользнул по мне беглым взглядом.

Я едва не зажмурилась, испугавшись, что он каким-то только ему известным способом может понять, кто перед ним. Но Андрис заговорил, и внимание ко мне было потеряно.

— Сначала я пообщался с Тином, и тот дал мне право вторжения в его голову в присутствии следователя. Ему нечего скрывать, но, раз вы настаиваете, пусть это будет максимально открытая форма допроса. Провернем это завтра вечером. Кроме того, мы обнаружили свидетеля по делу убитой жены дипломата, как я и обещал. Том Рамси занимается формальностями, отчет скоро будет у меня. Однако есть и плохие новости.

— Да что ты! — Губы короля перекосило на левую сторону, а в глазах появились искры живого пламени. — Я весь во внимании.

— Яна Корста, который, по всей видимости, оказался втянут в эту историю другим менталистом, пытались убить, обставив все так, словно он хотел повеситься. Допросить его сейчас не представляется возможным. Это первое. И еще… Последней к Корсту приходила девушка, представившаяся его невестой, после чего он раскаялся и попытался уйти из жизни. Однако, как показали дальнейшие разбирательства, помолвка молодого человека и эры Марианны Айгари была расторгнута, а сама бывшая невеста никуда не выезжала из замка. Значит, к нему пожаловала некая особа, имеющая весьма широкие возможности по внушению…

— Постой-ка, Айгари? — переспросил король, и я невольно дернулась от того, как он произнес имя моего рода. — Какая из них? Я надеюсь, не та, что проклята?

— Она.

Я опустила глаза и сцепила руки за спиной, стараясь не выдать обуревающих меня эмоций.

— Не нравится мне эта девица, — выдал король, заставляя меня забыть, как нужно дышать. — Проверь ее. Интуиция подсказывает, что-то с ней не так.

— Сделаю, ваше величество.

Я посмотрела на Андриса, внезапно ощутив себя преданной — ведь он даже не попытался возразить его величеству. А что, если его обещание защитить было ложью? С чего бы мне доверять этому мужчине?..

— Что с Даяной Черно? — тем временем продолжил советник.

Прежде чем ответить, король запустил пятерню в волосы и разворошил и без того жуткую прическу, окончательно превратив ее в гнездо.

— Она поругалась с дочерью Флебьести, — наконец сказал он, — а потом едва не умерла от судорог. Лекарю удалось вытащить девицу с того света, но ей он сказал, что это было всего лишь отравление. Назначил постельный режим и какие-то свои микстуры. По факту — ее опоили ядом.

— Каким?

— Я даже названия этого не выговорю. Дорогая штука. Важно другое: по моим источникам, такой была отравлена последняя жена Эриуса Флебьести…

— Вот как! — задумчиво проговорил старший советник. — Странно. Принцесса Теона не показалась мне настолько простой. Она может подчеркнуть, как сильно ее отец жаждет свадьбы дочери и его высочества, но чтобы травить кого-то настолько откровенно? Попахивает сумасшествием или предательством.

— А ты что скажешь? — спросил король.

В комнате повисла тишина.

Я некоторое время ждала ответа Андриса, разглядывая картину на стене слева, как вдруг в душу закралось смутное сомнение, от которого волоски на руках встали дыбом.

— Максимилиан!

Моя душа едва не покинула тело принца, решив распрощаться с этим миром окончательно. Вздрогнув, я уставилась на короля, чувствуя непреодолимое желание сделать реверанс.

— Да что с тобой, сын?! — Король ступил вперед, а я, не задумываясь, сделала шаг назад. — Совсем ополоумел?! Ты на себя не похож. В чем дело?

Я пожала плечами.

Марк Буджерс медленно повернул голову к старшему советнику, чтобы уточнить:

— Он пьян?

— Трезв как стеклышко. — Андрис встал рядом со мной и, выразительно посмотрев в глаза, попросил: — Ну же, ваше высочество, поведайте, как вам принцесса?

— Аннет? — прохрипела я.

— Теона, — «напомнил» старший советник.

Я попыталась понять, что есть особенного в ее высочестве, но ничего сверхвыдающегося в ней так и не припомнила.

— Она симпатичная. И милая.

— Кто?! — поразился Марк Буджерс. — Это что, сарказм? Ты уже забыл о ее приветственном подарке для тебя, сын? Милая — это явно не про нее. Скорее поверю, что она стерва, но личико и правда симпатичное. Кстати, об этой стороне мы позабыли, а ведь женщины в постели не менее болтливы, чем мужчины. А, Макс?

Я закашлялась, прикрыв рот ладонью. Опомнилась и продолжила кашлять в кулак, как делал бы это настоящий мужчина.

Андрис постучал мне по спине, и я благодарно ему улыбнулась.

Марк Буджерс едва заметно отшатнулся, после чего загадочно смотрел то на меня, то на советника, ни о чем не спрашивая. Будто ждал чего-то или пытался разгадать некую загадку.

«Может, все-таки реверанс?!», — в отчаянии прокричал мозг, и я уставилась в пол, чтобы никто не видел, сколько в моих глазах отчаяния.