Дитрих Бонхеффер. Праведник мира против Третьего Рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик - Эрик Метаксас

Личное очарование всегда казалось Бонхёфферу скорее «проблемой», он не доверял ему, хотел, чтобы слушатели отзывались только на его слова и на его логику.

Тем не менее вокруг Бонхёффера в ту пору собирается группа преданных студентов, и темы их бесед выходят далеко за пределы университетских. Часть из них собиралась еженедельно в мансарде у Вольфа-Дитера Циммермана поблизости от Александерплатц. Набивались в помещение битком, торчали там часами, куря и болтая. Даже на этих сборищах Бонхёффер установил строгую дисциплину, как и в своем четверговом кружке. Никакой праздной болтовни, серьезное, направленное исследование вопросов, «чистая, абстрактная теория, попытка полностью охватить проблему».

Бонхёффер был готов к открытому обсуждению любых идей и призывал к этому же своих учеников. Они прослеживали каждую логическую цепочку до неизбежного вывода и проверяли всякий ракурс, чтобы добиться полной объективности, не оставлять ничего на волю эмоций. К богословским идеям Бонхёффер относился с таким же уважением, как его отец и брат Карл-Фридрих – к основам науки, а брат Клаус – к основам юриспруденции. Вопросы о Библии, этике, богословии подлежали столь же строгому рассмотрению, «болтовня» и идеологические заклинания разоблачались и отбрасывались. Бонхёффер стремился в этих дискуссиях получить результаты, которые выдержали бы любую проверку, ведь и жизнь предстояло строить в соответствии со сделанными выводами. Теоретические выводы воплощались в поступки, в субстанцию человеческой жизни. Как только удавалось с полной отчетливостью постичь смысл Слова Божьего, приходилось, как бы это ни было трудно, действовать в соответствии с ним и выводами из него. А в ту эпоху в Германии подобная позиция могла навлечь на человека весьма серьезные последствия.

Студенты ценили открытость Бонхёффера и его безграничное терпение. Гельмут Трауб отмечает, что Бонхёффер «отличался невероятной сдержанностью, он соглашался обсудить любую представленную ему на рассмотрение проблему, не упускал из виду даже самые отдаленные ассоциации»178.

Примерно в 10:30 они перебазировались в пивной погребок по соседству и там в неформальной обстановке продолжали разговор. Угощал неизменно преподаватель. Циммерман вспоминал, как однажды на эту встречу Бонхёффер принес записи «негритянских духовных песнопений», купленные им в Нью-Йорке.

...

По-видимому, в эту пору он начал задумываться над призванием Церкви «быть с теми, кто страждет».

Многие ученики той поры надолго вошли в жизнь Бонхёффера. Некоторые участвовали вместе с ним в экуменическом движении, многие впоследствии присоединились к подпольным семинариям в Цингсте и Финкенвальде. Отто Дудзус, Альберт Шёнхер, Винфрид Мехлер, Иоахим Каниц, Юрген Винтерхагер, Вольф-Дитер Циммерман, Герберт Йеле и Инге Кардинг принадлежали к их числу.

Бонхёффер не ограничивался преподаванием, обязанностями университетского лектора. Он хотел «наставлять» своих учеников в жизни истинного христианина, а эта задача охватывала множество аспектов, от анализа текущих исторических событий через призму Библии до чтения Писания глазами не просто студента-богослова, но последователя Иисуса Христа. Подход неслыханный для немецких университетских богословов той эпохи.

У Бонхёффера это получалось благодаря аристократическому воспитанию и культуре, а также благодаря его незаурядному уму: он высказывался в строго академической манере, однако выводы из его высказываний применительно к современным событиям были недвусмысленными. В 1933 году один из студентов заявил: «Ныне распространились ожидания, будто спасение германского народа придет от Гитлера, но с кафедры нам напоминают, что спасение – единственно от Иисуса Христа»180.

Инге Кардинг вспоминала о том, как Бонхёффер однажды заговорил с ней о невозможности приветствовать кого-либо, кроме Бога, возгласом «Хайль!» («Свят!»). Он не избегал политического комментария, и с самого начала ему чужда была довольно распространенная мысль, будто политика не имеет отношения к христианской вере. Согласно воспоминаниям Инге Кардинг, Бонхёффер проявлял такую же последовательность в восприятии Библии как Слова Божьего. В Берлинском университете, где все еще бродил по ночам дух Шлейермахера, где еще не остыло профессорское кресло Гарнака, подобный подход казался соблазном или безумием.

...

Интеллектуальные абстракции Бонхёффера не интересовали. Богословие имело практическую направленность: научить христианской жизни. Кардинг удивилась, когда Бонхёффер задал студентам вопрос, поют ли они рождественские колядки. Ответ оказался неудовлетворительным, и лектор заявил: «Хотите стать священниками, пойте колядки». В его глазах музыка была не факультативным дополнением к обряду, но обязательной его частью, и он тут же решил исправить обнаружившийся изъян. «В первый день Адвента мы встретимся в полдень, – пригласил он Инге, – и будем петь колядки». Инге также припоминает, что он «великолепно играл на флейте» и «чудесно» пел.

Иоахим Каниц запомнил, как Бонхёффер наставлял их: «Каждое слово Священного Писания – личная весть любви Бога к нам». Затем Бонхёффер спросил студентов, «любят ли они Иисуса».

Выезд на выходные, семинары в костелах и сельской местности также входили в преподавательский метод Бонхёффера. Они ездили в Пребелов и жили там в молодежном общежитии, многократно наведывались в хижину, которую Бонхёффер оборудовал для себя под Бизенталем. Как-то в походе Бонхёффер предложил спутникам после завтрака помедитировать на тему одного библейского стиха. Они выбрали место, расположились на траве и целый час сидели тихо, медитируя. Большинству упражнение показалось трудным, как почти неисполнимым покажется оно и «послушникам» в Финкенвальде. В числе тогдашних его спутников была Инге Кардинг: «Он учил нас, что Библия непосредственно входит в нашу жизнь, в наши проблемы».

Бонхёффер уже в тот год разрабатывал те идеи, которые он будет проповедовать в подпольных семинариях Исповеднической церкви. Медитация на стихи Библии и пение уже стали для него неотъемлемой частью богословского образования. Он также постоянно размышлял о Воплощении и о том, что Господь сотворил нас не бестелесными духами, но людьми из плоти и крови, и пришел к мысли, что христианская жизнь строится по определенному образцу. Иисус не только делился идеями, правилами, принципами жизни – Он жил среди своих учеников и таким образом показывал им, как надо жить, какую жизнь предназначил для нас Бог. Эта жизнь не сводилась к чисто духовной или интеллектуальной, она была чем-то большим, она многое вмещала в себя. Бонхёффер старался выстроить такую христианскую жизнь для своих учеников. Он уверился в том, что быть христианином значит жить вместе с христианами.