Кто я без тебя? Почему женщины чаще страдают депрессией и как находят себя - Урсула Нубер

Перед женщинами, страдающими от депрессии, тоже стоит задача, которую им необходимо решить: в их случае речь идет о том, чтобы найти наименование для ситуации, в которой они оказались. И они должны выяснить, какой смысл, какое послание для них содержится в этой ситуации.

Когда женщинам в реальной жизни приходится осознать, что их душевные и интеллектуальные силы исчерпаны, они, как и королева, поначалу тоже погружаются в отчаянные раздумья, уходят в себя и кажутся неспособными к действию. Нередко (после первого шока и отрицания) они испытывают облегчение, когда слышат от врача или психотерапевта название их состояния: депрессия. Знать, как это называется, лучше, чем оставаться в неведении. Но это кратковременное успокоение. Ведь в отличие от людей, которые могут предъявить в качестве «оправдания» сломанную ногу или язву желудка, женщины, столкнувшиеся с депрессией, знают, что с таким диагнозом они в лучшем случае могут встретить жалость, но вряд ли понимание. Ведь с депрессивным синдромом связаны, как правило, только негативные ассоциации, и многие не представляют, как вести себя с теми, кто впал в депрессию, и чего от них можно ждать. В то же время сами женщины, находящиеся в депрессии, не знают, чего они вправе требовать от близких и сколько могут рассказать им без ущерба для себя. Депрессия воспринимается как отклонение от нормы, как состояние «не в себе». Эта неопределенность, связанная с диагнозом и заболеванием, приводит к тому, что многие депрессивные больные – а также некоторые врачи и обеспокоенные родственники – предпочитают избавиться от симптомов как можно быстрее. Как и в случае с физической болью, они надеются, что примут волшебное средство, которое снимет тяжесть с души и сделает так, что все снова станет как раньше. И действительно, существуют препараты, которые фармацевтические компании рекламируют как панацею, а врачи охотно и часто выписывают – особенно женщинам. Количество выписываемых рецептов на антидепрессанты за последние десятилетия значительно выросло, но среди экспертов существуют разногласия относительно назначения этих препаратов (см. приложение).

Легко понять, что женщина, страдающая от депрессии, испытывает облегчение, когда узнает название своей болезни. Но если, как только некоторое послабление заканчивается, она перекладывает ответственность за свое положение на плечи специалистов и ожидает, что все вскоре опять наладится, она выбирает неподходящий способ избавления от депрессии и подвергается риску того, что болезнь перейдет в хроническую форму.

Но какой метод подходит для того, чтобы справиться с депрессивным состоянием? Что делать женщине, если ей поставили соответствующий диагноз? Ей ни в коем случае не следует рассматривать депрессию исключительно как неполадку и помеху, которая мешает ей нормально жить. Если она демонизирует депрессию и испытывает перед ней излишний страх, то упускает отличную возможность, которую дает это заболевание. В таком случае ей не удастся расшифровать послание депрессии и использовать его для того, чтобы кардинальным образом изменить свою жизнь к лучшему.

Аналитик Карл Густав Юнг дал такой совет людям, страдающим от депрессии: «Депрессия – как дама в черном. Если она пришла, не гони ее прочь, а пригласи к столу как гостью и выслушай, что она хочет тебе сказать». Если женщина заводит беседу с дамой в черном, то со временем начинает понимать свою депрессивную реакцию и находит ответы на такие вопросы, как «Почему со мной это произошло?», «Как я оказалась в этой тяжелой жизненной ситуации?». Если женщина найдет мужество вступить в этот диалог, она обнаружит смысл своей депрессии. Вероятно, она увидит, что при известных условиях депрессивное заболевание – единственная разумная реакция на обстоятельства, которые нельзя классифицировать иначе как опасные для здоровья.

В жизни бывают ситуации и события, на которые можно отреагировать скорбью, гневом, погружением в себя, а порой – депрессией. Если женщина чувствует, что ее не замечают, не слышат, не ценят, если ею владеет страх, что она не сможет больше справляться со своими обязанностями, если она постоянно игнорирует свои собственные границы, то рано или поздно ей обязательно придется дернуть стоп-кран. Поэтому психотерапевты Носсрат Пезешкиан и Удо Бёссман придерживаются мнения, что депрессия, как и тревога, является оправданным и уместным видом реакции, с которым не следует бороться, но который заслуживает осознания и внимания. Депрессия, утверждают Пезешкиан и Бёссман, подает сигнал тревоги, она – «бунт души и тела против реальных опасностей, нерешенных конфликтов, невыносимых нагрузок, неудовлетворенных потребностей и нераскрытого потенциала».

Швейцарский психиатр Даниель Хелль тоже является сторонником теории о значении депрессии. Он видит в ней «целесообразный защитный механизм, который организм использует для того, чтобы избежать худшего и найти убежище от угрожающих социальных связей. Мудрый организм подсказывает, что для выздоровления ему нужны покой и отстраненность. Тогда подвергшаяся стрессу система (тело, мозг, душа) сможет восстановиться».

В психоанализе разделяют точку зрения, что у депрессии есть глубокий смысл. Согласно их интерпретации, психические заболевания всегда являются осмысленными формами выражения психического состояния. Марианне Лойцингер-Болебер поясняет: «Психоаналитики понимают депрессию и психические заболевания в целом не как расстройство, которое необходимо устранить. У симптомов есть значение, и это значение следует расшифровать».

Эксперты, которые наделяют депрессию смыслом, не игнорируют при этом страдания пациентов. И они ни в коем случае не хотят преуменьшать серьезность депрессивного заболевания или тем более приукрашивать его. Совершенно независимо от того, насколько выражена степень тяжести депрессии, к ней нельзя относиться легкомысленно. Так же, как не следует объяснять ее исключительно гормональными изменениями, биохимическим дисбалансом в мозге или генетическими факторами, сводя тем самым к сугубо медицинской проблеме. Тот, кто принимает депрессию всерьез, должен задаться вопросом о ее смысле, о содержащемся в ней послании.

У погруженных в депрессию женщин, вероятно, поначалу вызовет сильное раздражение сама идея о том, что их страдания должны иметь смысл. Их отчаяние слишком велико, положение слишком невыносимо, чувство беспомощности слишком тягостно, чтобы они могли увидеть в этом что-то положительное. Какой толк может быть от мрачных мыслей, бессилия, отчаяния, одиночества? Что целесообразного женщина может увидеть в том, что малейшее движение дается ей с трудом, что ей больше не хочется видеть других людей, что она не может решиться на простейшие повседневные дела? То, что депрессивное заболевание может быть нормальной и здоровой – иной раз единственно возможной – реакцией на ненормальные и нездоровые жизненные обстоятельства, пациентам понять сложно, и это неудивительно.

Рэндольф Несси, профессор психиатрии Мичиганского университета в г. Энн-Арбор[6], показывает на примере из мира животных, почему депрессия может быть целесообразной приспособительной реакцией. «Когда выпадает много снега и стоят морозы, поиск пропитания для диких животных становится очень сложным и отнимает много сил. Для того чтобы не тратить энергию зря, животное перестает двигаться и ждет – даже несмотря на голод». Замирание – реакция животного на угрозу; точно так же депрессивная реакция человека может быть единственным разумным ответом на жизненную ситуацию, которая становится для него опасной. «Депрессия делает так, чтобы мы не тратили нашу энергию на то, что того не стоит», – утверждает Несси.