Большая книга ужасов-60. Тьма из подвалов. Черная пустошь - Роман Волков

Ответа не последовало. Тогда Артем, не церемонясь, влез внутрь. Спальный мешок-«куколка» был пуст, если не считать засунутого туда мятого рюкзака и пары свитеров. Павлихин вылез из палатки задом наперед. Сердце его бешено колотилось.

– Нет, он точно должен быть тут. Где-то рядом. Валерий Палыч!!!

Никто не отзывался. Павлихин бросился в лес и принялся прочесывать территорию вокруг лагеря.

Примерно через полчаса Андрей и Роман проснулись одновременно от того, что их дергали за ноги.

– Парни, просыпайтесь! Палыч исчез!

– Опять эти твои шуточки, Темыч… – пробормотал Андрей, пытаясь перевернуться на другой бок.

– Какие еще шуточки! Вставайте! – не унимался Артем.

– А который час? – спросил Роман, зевая и освобождаясь от свитера, которым он обмотал голову, спасаясь от солнечного света.

– Уже одиннадцать почти… Что делать-то будем? – сам у себя спросил Артем.

– Может, он где-то здесь, просто отошел? В туалет, например… – подал голос Валера, вылезая из второй палатки.

– Валера, что ты ерунду говоришь? – разозлился Артем. – Какой туалет, я его уже полчаса ищу! Как он мог так надолго отойти, если он несет ответственность за четырех учеников!

– А вдруг ему плохо стало? – предположил Андрей. – Пошел в кусты, на корягу наткнулся, как вчера некоторые, – и сердце. Возраст все-таки…

– Я близлежащую территорию пробежал, просмотрел. Нет его нигде. – Артем произнес это очень задумчиво. По лицу было видно, что он уже обдумывает план поисков пропавшего физрука.

– Роман, а ты чего молчишь? – спросил Андрей.

– Да он за нами пошел ночью… – ответил Роман.

– Да ладно! С чего ты взял?

– Видел я его. Думал, показалось. Темно же было, всякое могло привидеться. Вот когда упал, тогда и видел. Он за деревом прятался. Я потому и перепугался, а сейчас припоминаю – все сходится.

– Наверное, он нас подслушал. – Артем был явно недоволен собой. – Давайте подниматься и искать его.

– Мне кажется это бредом, – лениво ответил Роман, снова заматывая голову свитером. – Он станет нас искать, мы – его, так и будем здесь неделями кружить.

– Гном за домом, дом – за гномом, – добавил Андрей, закрывая полог палатки.

– Мы пойдем его искать, – заявил Артем. – Возражений я не принимаю! Или считаете, нужно его бросить, пойти домой?

Ребята опустили глаза, было понятно, что иного выхода нет. Если они вернутся без физрука, им придется ответить на много вопросов от всех, начиная от полиции и заканчивая родителями и директором школы. А главное – на вопросы своей совести.

– Как мы его найдем? Лес ведь дальше дремучий идет, – развел руками Андрей.

Ребята были весьма озабочены произошедшим, и каждый чувствовал свою вину. Валера нервно грыз ногти, Андрей теребил в руках фонарик, прикрепленный к поясу, Артем барабанил по сумке, перекинутой через плечо, с которой ни на миг не расставался. И лишь только Роман оставался абсолютно спокойным, как будто это все произошло не с ним.

– Пойдем все-таки к бункеру. Ну то есть туда, где он должен был быть. Он ведь, судя по всему, туда направлялся, – ответил Артем.

– Другого пути нет, – подключился Роман. – Раз мы все это затеяли, выручать Палыча тоже нам.

– Теперь нам скрываться не от кого, можем взять все, что нужно, и двигаться с максимальной скоростью. Палатки и всю «халву» оставим здесь. По свету и налегке в маршевом темпе до бункера мы доберемся минут за сорок, – подсчитал Артем. – Итак, собираемся, берем побольше питьевой воды, еду на всякий случай тоже возьмем. Через десять минут общий сбор у того пня. – Он указал на большой трухлявый пень как раз у того места, откуда они начинали свою ночную экспедицию, и стремительно пошел к своей палатке. Валера засеменил за ним.

Палыч бежал, насколько позволяла ему чавкающая жижа под ногами. Ветви хлестали по лицу, пробуждая в глубине души страх, обиду, злобу и много других чувств, с которыми уже ни к чему было бороться. Вода в армейской фляжке давно закончилась, и жажда начинала сводить с ума. Связи не было, телефон не ловил и разряжался все быстрее и быстрее.

Вроде и времени прошло не так много, и лес вокруг был хорошо знаком и не мог таить никаких ужасов. Но это не приносило облегчения, только загоняло эмоции в мрачные глубины подсознания, где до сих пор жили страхи и чудовища из детства.

Лес надвигался со всех сторон, и казалось, что он хочет ухватить, разорвать на части своими черными изломанными ветками. Волнами накатывало жуткое ощущение, что деревья шепчутся и шевелятся. Валерий Павлович надсадно дышал, вдыхая ледяной воздух с огромным усилием и выдыхая со свистом и хрипами. Болели ребра, легкие, в боку нещадно кололо, но физрук не мог себе позволить остановиться. Он был уверен, что, если замедлит шаг, деревья тут же схватят его, и тогда он обречен.

Но еще больше пугала та самая голая земля, которую он увидел, когда следил за учениками. В голове засела мысль, что если он не ступит на эту мертвую землю, то все еще может окончиться хорошо. Но отдалиться от «пустынной зоны» никак не удавалось: пустырь был рядом, и Палыч еле успевал остановить свой бешеный бег на самой кромке. Серый выжженный мир начинал вращаться вокруг, словно засасывая в воронку, до краев наполненную ужасом и болью. Эти секунды остановки становились еще более страшными, чем непрерывный бесцельный бег.

«Как такое может быть?» – бился в голове вопрос, не находя ни выхода, ни ответа. В мистику Валерий Павлович не верил, но верил в то, что мозг может легко обмануть человека. Преподаватель ОБЖ Горбунов частенько об этом рассказывал, припоминая случаи из своей армейской практики. Но сейчас все знания ничем не помогали. Глаза застилала пелена ужаса, в горле пересохло, казалось, что вот-вот откажут ноги или он просто потеряет сознание. И тогда конец.

Несколько раз в мгновения просветления Валерий Павлович собирал все свои силы и старался рассмотреть сквозь густые ветки небо. Созвездия помогли бы определить, в какую сторону идти. Но небо было черно-серым, будто затянутым толстым слоем дыма. Ни луны, ни звездочки, ни просвета.

Деревья снова расступились, открывая лысую и черную землю. Чувство безысходности затопило физрука, ему уже было почти все равно, выживет он или умрет. Может быть, смерть даже стала бы облегчением – больше не пришлось бы бояться. В голове стучала кровь, и через минуту стало чудиться, что в этом стуке звучат слова: «Иди. Иди вперед. Иди вперед».

Сзади треснула ветка. На Палыча накатила такая волна ужаса, что он даже не смог обернуться, только закрыл глаза. Ветка хрустнула еще раз и еще. Что-то огромное и тяжелое шло сзади. То, чего просто не могло быть в Ахунском лесу, потому что, судя по звуку шагов, «нечто» было больше лося или оленя. Шаги приближались. Не торопясь, без спешки, словно существо знало, что человек от него не ускользнет.