Подземелья Лондона - Джеймс Блэйлок

Зарешеченные окна свидетельствовали, что в прошлом в особняке содержались узники, а это означало, что они могут быть там и сейчас. Финн описал петлю по узкому переулку — мимо галантерейных витрин, табачных лавок и аптеки, — затем, выйдя за пределы видимости дома, прошел по Миддл-Темпл-лейн, снова сделал круг по Уайтфрайарз-стрит и Лазарус-уок и вернулся. «Пироги мясные, смородиновые, два пенни штука!» — выкрикивал он время от времени для приличия и даже остановился, чтобы продать пару.

Финн еще раз прокатил тележку мимо больших ворот — заперты, сомнений нет. Посмотрел, не попробовать ли перелезть через стену — достаточно легко, но рискованно при дневном свете. Потом заметил, что двор особняка начали мести, и остановился на тротуаре, вознамерившись, как сказал бы военный, занять пост наблюдения. Хорошее место для торговли, по крайней мере, пока не приказали убираться.

Он подпер колеса тележки и угостился одним из пирогов, который оказался первосортным. Мимо по мостовой шли люди, утро тянулось своим чередом Лазарус-уок соединял Тюдор-стрит и Темпл коротким перешейком, так что торговля шла бойко, и Финну скоро стало казаться, что он сумеет возместить часть денег Матушки Ласвелл, потраченных на тележку. Однако низкие тучи, летевшие по небу под южным ветром, не оставляли сомнений в том, что скоро начнется дождь. На улице становилось все меньше народу. Финн порадовался, что выбрал место у стены и купил ночью куртку, которые неплохо прикроют его от дождя.

Посыпались капли, а затем двойной удар грома распорол небо — и дождь полил всерьез. Финн втиснулся между стеной и тележкой, укрываясь под прилагавшимся к ней зонтом. Неторопливо сжевал второй пирог, гадая, что же делать дальше, а затем и третий — стоит набить живот перед потенциально очень длинным днем. Час назад притвориться торговцем выглядело отличной уловкой, но сейчас, когда риск промокнуть существенно вырос, Финн предпочел бы какой-то другой вариант.

Ветер крепчал, угрожая унести зонтик в соседнее графство, и парнишке пришлось вцепиться двумя руками в ручку и выставить купол против мощного воздушного потока. Из-за края зонта Финну было видно, как по улице медленно тащится крытый фургон, запряженный парой лошадей. Видом фургон походил на маленький деревянный домик на колесах с плоской односкатной жестяной крышей. Шаг за шагом, и вот уже видна надпись на стенке — «Уолхэм: товары и доставка». Возница прятался от дождя под холщовым навесом, являвшимся продолжением крыши и стенок фургона, но, когда лошади встали у ворот особняка, вынужден был вылезти наружу. Это оказался долговязый малый в красном котелке, похожий на паука — сплошь локти да колени; двигался он проворно. Открыв замок ворот извлеченным из кармана ключом, возница распахнул створки, угрюмо глянув на Финна — похоже, с удовольствием прогнал бы пинками на соседнюю улицу, — и снова залез на облучок, чтобы загнать фургон во двор.

Когда экипаж проезжал мимо, Финн вдруг понял, что лучшего шанса не будет. Он должен немедленно сделать что-то для Клары — или вообще все будет без толку. «Смерть или слава», — прошептал он себе под нос, видя, что улица почти пуста.

Скрытый фургоном, Финн выпустил зонтик, который тут же унесло ветром, в два прыжка вскочил на подножку, вцепился в задвижку на деревянной дверце, распахнул ее и нырнул внутрь. Пол перед ним неожиданно скользнул вперед на пару дюймов, и Финн, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, все же упал. Затем пол остановился и покатил назад, будто на колесах, что было совсем странно. И еще фургон был освещен бледно-зеленым светом. И пахло тут, как в нечищеном стойле, хотя увидел Финн не животных, а человека! Перед ним предстал сам доктор Нарбондо, которого Финн впервые встретил полтора года назад в Айлсфорде и которого несколько дней спустя видел в последний раз падающим в расщелину на полу собора Оксфордских мучеников. Обнаружить его здесь, в плоском металлическом ящике, лежащим на чем-то, что напоминало огромные светящиеся грибы, было немыслимо. Веки Нарбондо были полуоткрыты, однако глядел он в никуда.

Финн, отдышавшись после первого потрясения, сообразил, что Нарбондо угрозы не представляет. Правая рука злодея была пленена грибами, толстый пласт мерцающих гифов разросся по верху головы, буквально слившись со скальпом. Зеленая плоть грибов пульсировала, словно сердце, перекачивая какие-то соки.

Финн прижался к дверце, отчаянно борясь с желанием открыть ее и выпрыгнуть наружу. Он слышал, как жуют и топчутся лошади, как возница спрыгнул на землю, как уводят лошадей. Наступила тишина, и парнишка воспользовался случаем приотворить дверцу и выглянуть. Они находились в каретном сарае. Финн заметил черный брогам, высокую стену, на которой висела сбруя, завесу дождя в дверном проеме — правда, дверь очень быстро скользнула в пазы, отгородив каретный сарай от внешнего мира. Финн оказался в ловушке.

Он закрыл дверцу и посмотрел на Нарбондо, который тяжело заворочался, словно собираясь проснуться. Окутавшие злодейского доктора гифы содрогнулись — казалось, они ожили, ощутив движение пленника. Шляпка гриба — величиной с тарелку — приблизилась к плечу Финна и медленно потянулась к нему, видимо, ощущая присутствие еще одной потенциальной жертвы; внешняя кромка гриба сморщилась и скривилась, будто губа человека. Финн, заметив на ней тысячи крохотных присосок, которые вытягивались и сокращались, попытался отступить к двери, но что-то удержало его ступню: шляпка другого гриба приникла к носку ботинка. Парнишка отдернул ногу, вырвав полумесяц зеленой плоти. Вокруг заклубилась вонь промокшей навозной кучи.

Финн выхватил устричный ножик и сдернул с него ножны, прикидывая, станут чудовища защищаться, если он полоснет их, или нет и насколько быстро они могут двигаться. Носок ботинка с куском гриба все еще светился. В этот миг послышались чьи-то голоса, и Финн с удивлением почувствовал, что фургон снова тронулся вперед, покачиваясь на рессорах, а затем остановился с приглушенным лязгом, поскольку достиг некой цели. Все внимание Финна сейчас занимали грибы — нож парнишка держал в правой руке, а левая лежала на задвижке дверцы. Фургон еще раз дернулся, после чего донесся звук заработавшего механизма, а чувства сообщили, что сомнительное убежище едет куда-то вниз.

«Более чем странно», — подумал Финн и снова на мгновение приоткрыл дверцу. Оказалось, что они в самом деле опускаются в освещенную шахту, облицованную деревом. Поклажу фургона — большой деревянный ящик-футляр, в котором доктор Нарбондо покоился, словно в склепе, на ложе из грибов, — вкатили в лифт и запустили его на спуск. В какой-то момент шум мотора затих — прибыли! Финн продумывал разные виды лжи, которые объяснят, что он делает в этом ящике, но ему не пришло в голову ничего лучше, чем говорить, что он укрылся в фургоне от дождя.

Теперь до него донесся скрип откручиваемых болтов или запоров, и одна стенка начала складываться, одновременно поднимаясь наверх. Помещение снаружи заливал кроваво-красный свет, который, взаимодействуя с зеленым мерцанием грибов, окрасил все внутри футляра в болезненно-желтые оттенки.

Финн сжал устричный ножик за спиной и присел в готовности к прыжку, вслушиваясь в странный набор звуков — шипение мехов, бульканье исполинского котла, тиканье огромных часов или метронома.