Ваши дети - не ваши дети - Павел Эрзяйкин

Дети не всегда делают то, что мы им говорим, но они совершенно точно делают то, что делаем мы. Они видят, что теория, которую мы им транслируем как «правильное поведение», – это всего лишь теории, а не практика, и мы себя так не ведем. Дети практикуют то, что практикуем мы. Если мы врем, прячем и лицемерим, они будут поступать так же. Они видят способ существования, который позволяет выжить, и копируют его, потому что воспринимают как выигрышный. Если папа директор и хозяин в доме и при этом врет и слова не держит, значит, так и надо. Ребенок наблюдает, кто из родителей лучше всего устроился в жизни, и выбирает его модель. И все, что нам не нравится в наших детях, – это, скорее всего, пусть наивная и уродливая, но копия наших собственных действий. Мы говорим, что нужно быть трудолюбивыми, а сами приходим домой и валяемся у телевизора с банкой пива. Мы говорим, что нужно хорошо учиться, а у самих дипломы с тройками. Ребенок перенимает все технологии, которые приняты в его семье. Если мы ведем себя иначе, когда приходят гости – по-другому относимся друг к другу, становимся вежливее, внимательнее, начинаем притворяться, – то и ребенок учится этому. Если гостям мы говорим, как мы им рады, а за глаза их критикуем, не стесняясь в выражениях, то и ребенок усваивает: так и надо поступать.

Иногда сын пьет пиво, хотя оно невкусное и не нравится ему, но так он получает внимание взрослых: «Вот, настоящий мужик!» Радуясь и ставя ребенка на пьедестал, мы толкаем его на то, чтобы он каждый раз таким образом веселил нас и гостей, и закрепляем в нем определенную модель поведения. Это говорит о том, что в семье есть зависимость от оценки окружающих. И родители принимают решение в этот момент, точно так же опираясь не на себя, а на чье-то мнение. Если ты хочешь, чтобы ребенок стал независим от чужой оценки, не играл на публику, тем более в ущерб себе, себе во вред, не нужно запрещать ему это делать – запрет лишь породит дополнительный интерес. Просто перестань делать это сам. Лишенный поддержки, ребенок прекращает действие.

Вопросы

Моя маленькая дочка очень щепетильна к своей одежде и может устроить истерику из-за того, что хочет пойти гулять в каком-то конкретном платье. Не рано ли ей?

Угадай, кого она копирует? Если мама настолько не уверена в том, что она существует, что она красивая женщина, то и ее дочь не сможет обойтись без платьев и косметики. Дети верят в нашу систему ценностей и перенимают ее. Приезжайте в мой медитативный лагерь на Алтае – там всем начхать, оделись вы или не оделись, накрасились или не накрасились. Там даже пятитысячная купюра ничего не стоит. И там вы поймете, что все, во что вы верили и считали условием счастья, – лажа. Нет условий для счастья. Хотите быть счастливыми – будьте. И когда вы изменитесь, ваша дочь перестанет страдать по поводу того, как она одета. Дети более гибкие, ведь они еще не настолько сильно застряли в своих страхах и капризах, как их родители. Меняйтесь – и дочь изменится, никуда не денется.

Мой пятилетний сын от первого брака позвонил мне и рассказал, что выиграл конкурс по поеданию сосисок. Я спросил об этом у бывшей жены, но та сказала, что ни в каких конкурсах они не участвовали. Почему он врет мне?

Это не ложь, а фантазии. Сын хотел сказать тебе: «Папа, я чемпион!» Он видел по телевизору чемпиона, которого все поздравляли, потому что он был лучшим, и захотел такого же внимания. Ребенок явно скучает по вашему вниманию и ищет способы получить его, пытаясь стать значимым для вас и главным. Возможно, он ждет от вас, что вы станете чемпионом, пусть даже по поеданию сосисок, чтобы можно было прийти в школу и сказать: «А моего папу по телевизору показали!»

Ребенок приходит из школы с синяками и говорит, что упал. Понятно, что его в школе бьют. Как поступать? Докапываться до правды? Или оставить его с этим, пока он сам помощи не попросит?

Раз скрывает, значит, чего-то ребенок боится больше, чем избиений. Его опыт подсказывает ему, что, если вы вмешаетесь, будет еще хуже. Как-то вы создали такое его мнение о вас, и теперь он предпочтет, чтобы его били, нежели обратится к вам за помощью. Предложите ребенку поговорить о том, что происходит, но без остервенелых ожиданий, без допросов и разборок: «Ты говоришь, что упал, но я тебе честно скажу: у меня есть сомнения в том, что это правда. Мне кажется, что тебя бьют и ты пока не можешь с этим самостоятельно справиться. Если тебе нужна будет поддержка, если ты захочешь посоветоваться и обсудить со мной это, то мы поговорим, как только ты будешь готов». Главное, не давите на ребенка, не ждите, что он тут же вам все расскажет и попросит помощи. Доверие между вами утрачено, и на то, чтобы восстановить его, потребуется какое-то время.

Сын – чистоплотный, опрятный, душится туалетной водой, настирывает свои вещи и начищает обувь, следит за стрижкой, но в своей комнате не вытирает пыль, не моет полы. То есть следит за своим внешним видом, а то, что посторонним не видно, например его комната, его не заботит. То есть лично для себя ему чистоты и порядка не надо. О чем это говорит?

Это говорит о том, что у ребенка сформирована внешняя точка опоры. Для ребенка важно мнение каких-то людей, но не ваше. Он не знает, кто он, у него нет внутренней точки опоры, он полностью зависит от мнения окружающих. Кто заметит его туалетную воду? Кто заметит его чищеные ботинки? Кто его вообще заметит? Он не знает, что он живой, что он существует. Он понятия не имеет об этом. Он живет лишь благодаря внешней оценке, а внутри – неуверенность и пустота. Ребенок выходит в этот мир, чтобы набрать внимания и проверить собственное существование. Откуда это в нем? От вас. Вы тоже обычно не едите то, чем кормите гостей, не живете в том порядке, который наводите перед приходом гостей, не одеваетесь так, как для гостей. Такая же модель теперь есть у ребенка. Если вы уберете ее у себя, если сделаете внутреннюю чистоту главной, то и у него будет то же самое.

Если ребенок сам просит: «Хочу братика» («Хочу сестричку»), – это искренне?

Это не значит, что он осознает последствия своей просьбы, и вряд ли понимает, чего именно просит. Когда ребенок хочет подлизаться к маме с папой, он скажет все, что те хотят услышать. Он будет подбегать и говорить: «Я хочу братика» или «Я тебя люблю». То есть ребенок подхватывает тему, которая для родителей актуальна, желанна и важна, и ее эксплуатирует, а за это мама накрывает его покрывалом своей любви, говорит, какой он замечательный, большой и хороший. Но необходимость быть искусственным рано или поздно приведет к озлоблению ребенка против родителей, которые заставляют его быть таким.

Количество времени, проведенного родителями с ребенком, не имеет для него значения, значение имеет лишь его качество. И если за качественно проведенные тридцать минут в день мы вкладываем в ребенка свои принципы, ценности, отношение к жизни, то никакая бабушка или няня не сможет переформатировать его на свой лад. Проверить это очень просто. Подумайте, что вы помните из своего детства? Каких людей? Какие события? Что мы помним из десяти лет, которые провели в школе? Лишь несколько событий, где мы практиковались в чем-то – дрались, влюблялись, ждали, переживали. Я, например, до секунды помню все те немногие разговоры с отцом, который всегда был очень занят, потому что много работал. В то же время я не могу вспомнить ничего из того, что говорила мне мама, хотя она была домохозяйкой и проводила со мной куда больше времени, чем отец. Нам порой на всю жизнь запоминаются люди, с которыми мы провели всего пару минут, но таких минут, которые оставили в памяти сильный опечаток, и потом всю нашу жизнь мы помним этих людей, они нам снятся, их невозможно забыть.