Тайная вечеря. Путешествие среди выживших христиан в арабском мире - Клаус Вивель

выделило хозяевам компенсацию, приблизительно 600 датских крон[154]. По утверждению властей, свиньи подлежали уничтожению, потому что представляли опасность для здоровья.

Однако Саман Ибрагим видит эту ситуацию иначе:

– Свиней убивали лишь потому, что они – харам, запрещенные. Мне бы хотелось, чтобы их убивали хотя бы надлежащим образом.

Он верит в то, что в мире есть высшая справедливость. Она пришла сюда вместе с революцией зимой 2011 г., через два года после массового забоя свиней:

– Представьте себе, что все люди, убивавшие свиней – президент и его окружение – все они сейчас в тюрьме.

Граждане Каира стали свидетелями осуществления если не высшей, то, по крайней мере, низшей формы справедливости. В знак протеста против убийства животных мусорщики отказались вывозить органические отходы, и вскоре улицы столицы окутало зловоние похлеще, чем в Городе Мусорщиков. Сами убивали свиней, так пусть теперь сами вычищают свое свинство.

Однако на сегодняшний день последствия революции священника отнюдь не радуют. В частности, они дали о себе знать в районе Мукаттамских гор 8 марта 2011 г. Через Город Мусорщиков я направляюсь к большому дому, расположенному на въезде в город, прямо перед началом свалки. Когда-то в нем проживала семья, пострадавшая от совершенного в тот день налета. Вокруг дома по обугленной земле и торчащим из нее корням снуют тощие собаки, вынюхивая что-то в обломках. Под высокой лестницей свалены в кучу огромные зеленые, белые и серые пластиковые мешки. Вид у этого места нежилой и заброшенный.

Когда входишь внутрь, трудно даже вообразить себе больший контраст с внешним видом дома. Хозяин, которого зовут Шелат Аль-Мекадес, обустроил здесь себе такую сказку, что я застыл на пороге, пораженный. Фисташкового цвета обои на стенах с зелеными листиками и отпечатками детских ручек. В центре комнаты возвышается бирюзовая колонна с легкими вкраплениями серого в виде голубиных перышек. А еще – две клетки с канарейками, чучело лисицы, скульптура молодого орла и разрисованные золотой краской ржущие лошади. Горшки с кактусами, две гигантские приклеенные прямо на стену картины: одна изображает мостик, водопад и зеленые холмы, другая – пруд с аистами в садике перед массивным домом в арабском стиле.

Посреди комнаты – две солидные вертикальные пепельницы. Курить здесь разрешается, кальян всегда наготове. Здесь же изображения Иисуса, Девы Марии и патриарха Шенуды в круглой черной шляпе, который глядит с фотографии меланхоличным взглядом.

Шелат Аль-Мекадес – человек богатый, любитель зверей, птиц и самой жизни, к тому же большой эстет. Никогда не видел я ничего подобного. Думаю, сюда нужно обязательно при случае пригласить National Geographic.

Все здесь новое.

– Мусульмане из соседнего района сожгли мой прежний дом дотла, – говорит он. Однако у него нашлись деньги, чтобы восстановить утраченное. – Мой отец был в городе большом человеком. Он ездил в паломничество в Иерусалим. В наследство от него я получил и деньги, и благочестие.

Мекадес рассказывает о том, что здесь произошло. Четыре дня назад, 4 марта 2011 г., несколько сот мусульман совершили налет на церковь в деревне Соли сожгли ее. Пару дней назад мы беседовали об этом случае с Сэмюэлем Тадросом. Молодежь Города Мусорщиков, представляющая собой одну из крупнейших христианских группировок Египта, устроила демонстрацию против безразличия властей к гонениям на христиан.

Молодые люди вышли на главную автостраду в нижней части города и заблокировали движение. Некоторые поднялись на капоты автомобилей, держа в руках огромные кресты. Информация здесь распространяется с огромной скоростью, поэтому об акции христианских бунтовщиков вскоре уже знали все. Мекадес говорит, что через пару часов на другой стороне уже стояли несколько тысяч молодых мусульман, а вскоре подтянулась и армия с танками.

Поползли слухи о том, что христиане похитили и раздели двух девушек. Это сообщение было ложью, которая, однако, вызвала гнев мусульман из соседних районов. Существуют видеозаписи. Они зафиксировали, как над главной дорогой на мосту толпятся молодые христиане, там же, на мосту, стоит несколько танков. С другой стороны моста на христиан движутся многочисленные мусульмане. Раздаются выстрелы, и вскоре христиане оказываются вынуждены бежать к Городу Мусорщиков.

По словам Мекадеса, во время стычки в ход шли бутылки, кислота и гранаты. Совершенно очевидно, что армия ни в коей мере не стремилась хоть как-то остановить эту небольшую гражданскую войну, разразившуюся в пригороде Каира.

– Они просто стояли и наблюдали за резней, – вспоминает Мекадес.

После окончания стрельбы атакующие мусульмане ворвались в город и сожгли шесть фабрик и восемь домов. Когда смотришь снимки с места событий, кажется, будто видишь туман, витающий над полем битвы[155]. Дом семейства Мекадеса предали огню первым.

– Их было слишком много. Мы не сумели себя защитить. Мы были вынуждены покинуть свои дома и бежать в горы, – говорит он.

В тот день были убиты десять человек: девять христиан и один мусульманин. Видеозапись запечатлела тела нескольких погибших. Один из них, 15-летний мальчик, был убит выстрелом прямо в сердце[156]. Пятьдесят человек получили ранения. Съемка показывает временно обустроенные под лазареты помещения, забитые ранеными[157].

Побоища прекратились ближе к ночи, после того как епискому Шенуде удалось наконец убедить министра обороны вмешаться. Однако продолжались они целых десять часов.

– Военные заявили, что намеревались остановить беспорядки, но после того как молодой христианин ударом наповал сразил одного из офицеров, помогать нам они больше не хотели, – говорит Мекадес.

Согласно отчету организации Human Rights Watch, христианами были захвачены в плен 11 мусульман, которые собирались поджечь магазин. Пленных передали военным, направив в администрацию Каира официальный иск, в котором упоминались все 11 имен, и просили рассмотреть дело. Два месяца спустя, на момент публикации доклада Human Rights Watch, не было предпринято никаких действий[158]. Мекадес утверждает, что ничего не предпринято и к настоящему моменту, восемнадцать лет спустя.

Мне доводилось слышать из других источников, что Город Мусорщиков буквально завален оружием, однако этот усатый мужчина в халате наотрез отказывается подтвердить данную информацию:

– Пулеметы были у них. Если бы оружие было у нас, то мы бы его использовали. Послушайте, мы встаем рано утром и отправляемся собирать мусор. Мы не преступники. Не ХАМАС. Не мафия. Нас считают самой низкой прослойкой общества. Единственное оружие, которое у нас было – это стеклянные бутылки из отсортированного мусора. У нас тонны стеклянной тары, и мы ее в них бросали.

Мекадес – маленький, худой мужчина чуть старше сорока, со спокойным характером. Пока он говорит, его лицо практически не меняет выражения. На видео он на какую-то долю секунды появляется на ступенях своего сгоревшего дома. Выражение у него