Мое советское детство - Шимун Врочек

Мы дошли до мотоцикла. Над нашими головами шелестели тополя. Я чувствовал, что дед не очень доволен.

- Ты сам выбрал, как стричься? - спросил он меня.

- Да, - сказал я. Прическа, уложенная гелем, застыла и казалась мне неуклюжим шлемом, который постоянно сползал набок. У меня даже шея заболела.

Дед помедлил и кивнул.

- Хорошо.

Мы надели шлемы, я забрался в коляску. И мы поехали домой, к деду. Дома я посмотрел на себя в зеркало. Чуб, волосок к волоску, виски прилизаны, лоб огромный — лицо казалось длинным и чужим. Казалось, на нем сквозь знакомые черты проступает то самое недовольное выражение, как у парня из журнала. Черт. Я подумал, затем открыл кран и сунул голову под струю холодной воды. Затем тщательно взлохматил волосы пятерней. Вот! Теперь я снова был похож на себя прежнего, настоящего мальчишку. А не на этого, из журнала... Я выскочил из ванной, крикнул бабушке — ба, я гулять! — и умчался на улицу. Теперь я снова был свободен на месяца два, а если повезет, то и на три. В нашей компании дурацкая прическа никого не смущала.

Намного позже я понял. Деду было не жалко лишних рубль двадцать, он отлично зарабатывал, как бригадир сварщиков. Но прическа у меня была... целых полчаса!

Как у "стиляг" времен дедовой молодости.

63. Красный космос

"Звездные войны" я посмотрел впервые где-то в 91 году. Зато в кинотеатре! Мне очень понравилось. Я-то опасался, там будет что-то капиталистическое и милитаристкое (я читал статью в журнале "Химия и жизнь", плюс СОИ была на слуху, американская программа с военными спутниками и лазерным оружием), а оказалось, наоборот, добрая сказка за мир, добро и дружбу. Вот писали же в советской прессе всякую чушь про хороший фильм. Зачем? И главное, они не поняли. Это же насквозь социалистическое кино! Смотрите сами: Безжалостная капиталистическая империя, опирающаяся на военную силу, правит галактикой. Но еще не погасла надежда в сердцах трудовых инопланетян... Джедаи наши люди, коммунисты, можно сказать декабристы, настоящие рыцари революции, их практически истребила имперская охранка, но вот приходит новое поколение... Люк -- из крестьян, молод, необразован, но тянется сердцем к правде. Он возглавит новое восстание. Оби Ван старый рабочий-большевик, полжизни на каторге, стальная личность, лично знаком с Лениным. Принцесса Лея -- красотка из дворян, осознавшая недостатки своего класса эксплуататоров. Хан Соло -- примкнувший к революции деклассированный элемент, авантюрист и грабитель, когда-то недоучившийся в семинарии, но сердце у него доброе... Чубакка -- представитель национальных кадров. Дремуч, но верен друзьям. Си-три-пи-о, воспитанный на французский манер мальчик из семьи интеллигентов, очкарик, зазнайка, полиглот, всюду бегает хвостиком за Леей. Ар-два-дэ-два мальчишка из семьи рабочих, конечно же, лучший друг интеллигентного мальчишки. Храбр и надежен, как Гаврош, никогда не отступит в драке, чинит любую машину на ходу и всегда ободрит трусоватого друга-интеллигента. Темный жандармский полковник Вейдер когда-то сам был революционером, но разочаровался и предал дело революции, и теперь он самый страшный враг наших героев... Враг жестокий, умный и безжалостный. Машина для подавления масс. Но где-то в самой глубине источенной предательством и властью души Вейдера спит тот самый "товарищ Энакин", подпольщик и сорви-голова, участвовавший в десятках эксов. И однажды ему придется проснуться, чтобы сбросить царский трон в лазерное горнило... "Да пребудет с тобой Сила", тем более понятно. Конечно же, имеется в виду сила коммунистической идеи! Потому что как сказал буржуазный Кант, "моральный закон внутри нас" -- и на удивление не ошибся. Эта сила космических масштабов, с ее помощью можно творить настоящие чудеса. Если, конечно, использовать светлую сторону коммунизма, а не перегибы на местах... В общем, трилогия ЗВ заканчивается на радостной, светлой, хотя и немного печальной ноте. Галактическая революция победила, товарищи, но сколько еще предстоит сделать... И немного в стороне мы видим призрачные лица погибших в борьбе товарищей... Летят звездолеты -- салют Небоходу! Пробегут шагоходы -- привет Небоходу! А пройдут джедаи -- "Да пребудет с тобой Сила, Небоход!".

P.S. Ну, а Йода, конечно, это сам Ильич. Только вспомните его острый прищур и веселые добрые шутки.

64. Мой Высоцкий

Марина Влади нравилась мне больше Высоцкого.

Актированные дни, за окном минус 45. В школу не надо. Я оставался дома и включал проигрыватель. Огромные деревянные колонки. Кажется, это был Вега-122с. А может, Вега-006, не помню. В такие холода стоит звонкая тишина, словно время застыло и только потрескивает, как деревянные рамы. На кухне тихо стучали ходики. Я наливал кружку теплого чая с сахаром (горячее я разводил кипяченой водой) и выбирал пластинку.

Мои суперхиты "Песня волчицы" из "Красной шапочки" (в фильме этой песни нет, и это большое упущение), первая пластинка "Али-Баба и сорок разбойников" (особенно я любил "Старые раны", с хриплым голосом Джигарханяна), вторая нравилась мне намного меньше. Умник Али-Баба вдруг превращался в простака, не видящего дальше своего носа, а всех спасала Фатима, жена старшего брата. Мне почему-то казалось пугающей картина -- светит луна, двор, обнесенный глиняной стеной, огромные кувшины с сидящими внутри разбойниками. А толстая Фатима бесшумно ходит по двору и деловито заливает в каждый кувшин кипящее масло. И разбойники умирают. Один за другим, не успев даже осознать, что происходит. Почему-то от такого "пути добра" у меня сводило затылок. Мне казалось, что когда наступало утро, воздух светлел, Али-Баба с женой стояли и смотрели на Фатиму, спасшую их, но в их побледневших лицах не было счастья. А был только озноб. А Фатима улыбалась, не замечая. Нет, я не любил вторую пластинку.

Еще у нас была рок-опера "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты", но на меня она всегда производила жутковатое впечатление. Я почти физически ощущал, как слепну сам -- вместе с героем пластинки. Из зеленой "Юноны и Авось" я слушал только "Ты меня на рассвете разбудишь". Дальше мне все казалось каким-то странным безумием, искаженным и пугающим, словно золотой лик Казанской Богородицы...

А еще Марина Влади и Владимир Высоцкий. Высоцкого у нас еще было две пластинки, нет, даже четыре -- все, где Высоцкий в кепке. "Сентиментальный боксер" и "Спасите наши души" точно.

Но я слушал в основном пластинку Влади-Высоцкий. И первую сторону, где женский голос -- намного чаще, чем вторую, где рык, хрип и рвутся