Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство - Юрий Болдырев

Если же признать, что речь идет о заведомо нерыночном инструменте (наши правители вроде как «рыночники», но ради сбора средств на развитие страны чего не сделаешь?), то известны инструменты и иные. В частности, и такой, по старой памяти, может быть, в нашей стране и не слишком популярный, как принудительные госзаймы. Вопрос о том, насколько обесценились средства этих займов в советские времена — это вопрос отдельный. Но вот в чем применительно к этому инструменту уж точно никаких сомнений не было, так это в том, что привлеченные деньги будут не «крутиться» частными конторками на финансово-спекулятивном рынке, а пойдут прямиком на дело — на развитие страны.

В нашем же случае, с учетом двух приведенных примеров, очевидно: ни принудительного сбора средств именно на развитие — на конкретные проекты развития (в советское время — в соответствии с пятилетними планами), что, конечно, для людей тяжело и обременительно, но хотя бы понятно, ради чего вообще, ни подлинно рыночного механизма сбора средств добровольного. В последнем случае под репутацию конкретных конкурирующих между собой компаний, в том числе авторов проектов или даже (хотя это и уже не «истинно рыночно») в контролируемые государством проекты под государственные же гарантии сохранения и увеличения покупательной способности вкладываемых средств.

А что у нас? У нас власть и подконтрольные олигарха-ту СМИ на протяжении полутора десятков лет кормят граждан сказками про «народные IPO», будущие «накопительные» пенсии и прочие варианты достижения массового счастья не трудом, а финансовыми манипуляциями.

Чем обернется этот обман? Тем, что «накопительная» часть пенсий за несколько десятилетий «накопления», в конечном счете неминуемо обратится в пшик. И будущим поколениям работников все равно придется выделять деньги из своих доходов и бюджетов на прокорм стариков.

Но если у нас в день, когда я пишу эти строки (в субботу 21 марта 2015 года, всего через несколько месяцев после обвала рубля) по главному государственному телеканалу на полном серьезе цитируют министра финансов Силуанова, который, не моргнув глазом, сообщает нам о том, что теперь «рубль действительно стал одной из самых крепких валют», то, согласитесь, это на сколь же короткую память населения в своей стратегии рассчитывает наша власть?..

А теперь о философии жизни. В частности, о философии того мошенничества, которое мы продолжаем терпеть.

Реализуемая у нас «обманка» с принудительно «накопительными» пенсиями вовсе не безобидна. Вреда от нее, по большому счету, как минимум, два.

Первый — материальный. Деньги отнимаются из той или иной более или менее созидательной сферы (из бюджета государства или даже из бюджета семейного) и целенаправленно передаются в сектор финансово-спекулятивный. Который, напомню, сам не сеет и не жнет и материальных благ, строго говоря, не производит. Идея же о том, что финансовый сектор является идеальным регулятором, направляющим средства более эффективно в интересах всего общества, нежели это сделали бы сами люди со своими деньгами или государство в целом (если средства собраны в бюджет), представляется столь очевидно мошеннической, что обсуждать ее здесь вряд ли даже стоит.

Вред второй — мировоззренческий. Людям вбивается в головы иллюзия, что существует что-то более надежное, чем они сами, их дети, образуемое ими общество и государство. Причем подсовывая им в качестве таковых ценностей не море и солнце, долины и горы, леса и поля, заводы и вузы, библиотеки и музеи, да, наконец, хотя бы даже золото и серебро, а всего лишь фантики. Фантики, подчеркиваю, не ниспосланные свыше, а всего лишь выпускаемые государством. Тем самым государством, в которое их, таким образом, приучают верить почему-то меньше, нежели в этим же государством выпускаемые фантики — деньги.

Сама идея «накопительных» пенсионных схем проистекает из двух постулатов и соответствующих выводов.

Первый: государство — ненадежно, обманет. Вывод: значит, надо копить «отдельно от государства».

Второй: наше общество стареет и недалек тот день, когда на одного пенсионера будет приходится не несколько работающих, а лишь один, а то и менее. Вывод: один работник нескольких пенсионеров прокормить не сможет, значит, надо копить на старость самим, заранее.

Сами постулаты я характеризую лишь как сомнительные — в том смысле, что они далеко не безусловны, а зависят от нас, от нашего отношения к делу. Это касается и надежности либо, напротив, ненадежности нашего государства. А равно и того, сколько человек в будущем будут кормить одного пенсионера — это, согласитесь, тоже не некая данность, ниспосланная свыше, а лишь тенденция, в конечном счете, зависящая от нашего коллективного поведения.

Выводы же я характеризую как совершенно недвусмысленно и даже намеренно ложные — во всяком случае, применительно не к индивидуальному, а к массовому поведению в рамках единой пенсионной системы.

Что такое копить «отдельно от государства»? Это означает, что каждый действует добровольно на свой страх и риск, да еще и, желательно, застраховывая свои накопления от посягательств этого самого государства. Простейший пример: сам решил, сколько отложить, затем перевел рублевые накопления в фунты, франки или доллары и положил на свой зарубежный банковский счет. Моральнополитическую сторону вопроса сейчас не рассматриваем, но признаем, что это — действительно «отдельно от государства» (нашего, но с добровольным попаданием в зависимость от государств других, выпустивших эти доллары, франки и фунты). Но какое отношение это якобы «отдельно от государства» имеет к государством же организуемой принудительной системе накопления, да еще и в государством же диктуемых объемах, формах и ресурсах? Притом что за самое простейшее и важнейшее — элементарное сохранение покупательной способности этих накоплений — государство никакой ответственности на себя не принимает. Эта, казалось бы, сама собой разумеющаяся ответственность организатора накоплений, принуждающего нас к накоплению в определенной форме, подменяется созданием некоей видимости конкуренции и свободного рынка всяких негосударственных пенсионных фондов. Последние, конечно, между собой конкурируют за привлечение пенсионных средств. Но только истинно свободной такую конкуренцию назвать никак нельзя: ведь «услуга», строго говоря, принудительно навязана гражданам государством, а минимальный объем пенсионных ресурсов на «розыгрыш» этими пенсионными фондами государством же и гарантирован, то есть гарантированно изъят у граждан и передан коллективному финансовому спекулянту.

И ложный вывод второй — о том, что раз один работник столько пенсионеров прокормить не сможет, то надо всем пенсионерам копить на старость самим. Но вот ведь вопрос: что копить? Наверное, то, что они будут есть?

Для тех, кто не в курсе, кто, может быть, живет вдали от близких пенсионного возраста, открою страшную тайну: пенсионер не ест ни рубли, ни даже доллары. Пенсионер ест хлеб, овощи, молочные продукты, а если доходы позволяют, то еще и рыбу, и мясо. Но накопить хлеб, масло и молоко будущий пенсионер на сорок лет вперед не может. Значит, копить придется деньги. Но главный вопрос: что на эти деньги будущий пенсионер сможет купить?