Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский

Майор уткнулся носом в свою писанину, давая понять прапорщику, что на этом разговор окончен.

– Вас понял! – сказал Марьяныч и принялся медленно и обстоятельно изучать содержимое ящиков всех столов, находящихся в дежурной части.

Наконец он нашел связку огромных корявых ключей, продетых в проволочное кольцо, надел кольцо на указательный палец и, пытаясь с деловым видом покручивать на пальце тяжелую связку ключей, направился к Гордееву. Сделав один оборот, связка соскочила с пальца и с грохотом упала на пол. Это ничуть не смутило прапорщика. Он неторопливо поднял ее и продолжил свои упражнения. Пока он дошел до двери, связка упала еще два раза. Гордеев следовал за прапорщиком.

Майор, оторвавшись от своих бумаг, наблюдал за манипуляциями своего подчиненного.

– Ты издеваешься надо мной, скотина?! – наконец вышел из себя майор на третьем броске, но Марьяныч успел закрыть дверь дежурки. Крик майора затих.

– Бурчит старик, на пенсию давно пора, – пожаловался он Гордееву на майора.

«Пожалуй, он тебя однажды пристрелит из табельного оружия», – подумал Гордеев и понимающе улыбнулся прапорщику.

– А вы правда адвокат? – через некоторое время задал новый идиотский вопрос Марьяныч.

Он шагал впереди Гордеева по коридору и не оставлял тщетных попыток крутить на пальце связку ключей. Связка продолжала падать с завидной регулярностью.

– Правда.

– Ишь ты! – с уважением в голосе воскликнул прапорщик. – Осторожно, товарищ адвокат, тут крутые ступеньки, а лампочка перегорела. Можно удариться о каменный угол…

«Поздно, болван», – потирая колено, скрипнул зубами Гордеев.

– А вы, по-видимому, не местный?

– Не местный.

– Издалека?

– Да.

– И откуда?

– Из Москвы.

– И в нашу-то тмутаракань? Во дела! – вздохнул прапор. – Наверное, деньги хорошие получаете?

Гордеев вспомнил Довлатова: «Деньги получил? – Получил. – Хорошие? – Хорошие. Но мало».

– Хорошие, но мало, – с усмешкой ответил он.

Прапорщик Довлатова не читал.

– Ну по-честному, неплохие? – с упрямством в голосе переспросил он, и чувствовалось – не отстанет.

Гордеев решил больше на его вопросы не отвечать. Обидевшись, прапорщик тоже умолк.

Они прошли внутренний двор, огороженный высокой бетонной стеной с рядами колючей проволоки, и вошли в следственный корпус, где и находились комнаты для встреч следователей и адвокатов с подследственными.

Прапорщик позвонил в бронированную дверь. Через несколько минут к ним вышел дежурный контролер. Гордеев и Марьяныч проследовали за ним.

Контролер проводил Гордеева в кабинет для допросов:

– Располагайтесь. Сейчас приведу подследственного.

– Спасибо, – кивнул Гордеев.

Минут через пять контролер снова открыл дверь кабинета:

– Проходите.

В маленькую, но довольно чистую комнату вошел Васильев.

– Здравствуйте, меня зовут Юрий Гордеев, я ваш адвокат, – протягивая ему руку, энергично произнес Гордеев.

Васильев потряс его руку:

– Здравствуйте, наконец-то!

– Присаживайтесь, – предложил Гордеев, указывая на стул.

– Спасибо.

– У вас еще ничего, – осматриваясь по сторонам, сказал Гордеев. – Тихо. Спокойно.

– Ничего, – радостно согласился Васильев. – Хоть отоспался. На свободе все некогда было.

Они рассмеялись.

– Вы не унываете, это хорошо, – одобрил адвокат.

– А чего унывать? Совесть чиста, а от сумы и тюрьмы – это известно…

Васильев вызывал симпатию.

«Наверняка хороший мужик, борец», – подумал Гордеев.

Он начал беседу с предложения подать жалобу покурору области об изменении меры пресечения и замену заключения под стражу на подписку о невыезде. Васильев согласился. Затем Гордеев ознакомил его с другими ходатайствами, которые он намеревался подать на имя следователя и прокурора.

– Вы встречались с Ириной? – перебил его Васильев. – Она мне ничего не передавала? Где она сейчас?

– Проясните попутно одну деталь, – попросил Гордеев. – Сколько у вас жен?

Васильев странно посмотрел на адвоката:

– Одна… А что? А! Вы с этой ведьмой столкнулись?

Гордеев кашлянул.

– Не знаю, кто из них ведьма, – уклончиво ответил он. – Как выглядит ваша жена?

Васильев взялся за голову, словно не мог вспомнить внешность своей половины.

– Вот дура… Чего ей надо? – забормотал он. – Ну когда, когда она наконец оставит нас в покое?..

Гордеев достал из внутреннего кармана пиджака письмо, переданное ему Ириной в Москве. Протянул Васильеву конверт.

– Если это письмо ваша жена писала, то она сейчас в Москве…

– Тсс! – сделал знак Васильев и, понижая голос, объяснил: – Нас слушают.

– Пусть слушают, – нарочито бодро произнес Гордеев. – Ничего тайного мы не обсуждаем.

Васильев схватил конверт, вскрыл и быстро просмотрел начало и последние строчки. Лицо его просветлело.

– Да, это почерк Ирины… Потом почитаю – спокойно, – пряча письмо в карман, сказал он.

– Так я что-то не пойму насчет этой второй Ирины…

– У меня одна жена, – с ударением на слове «одна» произнес Васильев. – Всю жизнь я был женат на одной женщине. Но тут, понимаете, пару лет назад… – Он замялся.

Гордеев усмехнулся:

– Небольшое увлечение?

– Ну в общем-то… Даже не увлечение, а так, случайность. Временная слабость. Ее тоже звали Ирина.

– Ну понятно. С кем не бывает. Но скажите мне на милость, почему она называет себя вашей женой?

– А потому что она чокнутая. Вбила себе в голову… И все. Вы понимаете, Юрий Петрович, я олимпийский чемпион. Одно время меня часто показывали по телевизору, брали интервью. Конечно, стендовая стрельба это не футбол и не хоккей. Здесь нет всенародно обожаемых звезд. Но все-таки я был достаточно известен. А в нашей области – так вообще знаменит. Ну и поклонницы, конечно… А они почти всегда чокнутые.

– Но не до такой же степени, чтобы так безапелляционно называть себя вашей женой! Понимаете, вчера вечером меня посетила брюнетка лет тридцати пяти, короткие волосы, по паспорту – Ирина Владимировна Васильева, шестьдесят шестого года рождения, в паспорте штамп о вашем браке. И в Москве я заключал договор с Ириной Владимировной Васильевой, уж не помню ее года рождения, не присматривался специально… Кто из них ху?