Викинг. Во власти холода - Елена Синякова

Но не успела она сделать и шаг назад, как я схватил ее, чуть приподняв в воздухе, и впечатал в стену так, чтобы ее лицо было напротив моего.

От неожиданности и силы удара она отрывисто выдохнула.

Я зажал тело девушки своим так, что ее пышная грудь просто расплющилась об меня, а мои бедра были готовы раздирать ее тело каждую секунду.

Она должна была чувствовать каждый сантиметр меня!

МЕНЯ!

И никого больше!

Обхватив ее маленькое лицо рукой, я запрокинул ее подбородок вверх, приблизив свое лицо так, что наши дыхания сливались в одно.

Поняв, что находится в железных тисках, она удивленно распахнула голубые глаза и теперь не могла двигаться, зажатая мной со всех сторон.

Лишь отрывисто дышала, пытаясь понять, что происходит.

Глупая, теперь испугалась?

— Мне плевать, кто трахает твое тело, — прорычал я в ее губы, обдав белую кожу своим горячим дыханием. И я старался убедить себя в том, что так оно и было. Но в груди было больно и горько.

Сжав ее лицо сильнее своей ладонью, я постучал по ее пульсирующему виску:

— Но здесь должен быть только я!

— Что с тобой, любимый? — ошеломленно выдохнула девушка, распахнув глаза еще сильнее и предпринимая нелепые попытки оттолкнуть меня. Но в этом случае было проще идти на таран против танка на детском велосипеде.

Не дав девушке попытаться сказать что-либо еще, я впился в ее губы.

Черт, это даже поцелуем нельзя было назвать.

Это было слишком жестоко, грубо, яростно и больно.

Прижав ее голову к стене, я тяжело дышал, пытаясь сохранить хотя бы каплю обладания, но сквозь бурю ярости и похоти голос разума терялся и был неслышим.

Поэтому я сминал ее розовые губы нещадно и дерзко. Я втягивал их в себя. Облизывал. Рычал и стонал, пытаясь вобрать в себя весь ее аромат, всю сладость и терпкость.

Я сходил с ума от ее близости.

А она пыталась найти себя в пространстве. Но всё было напрасно.

Мне и этого было мало.

Я хотел, чтобы на каждом миллиметре ее тела были синяки от МОИХ пальцев!

Чтобы багровые следы от МОИХ губ покрывали ее тело!

Чтобы эта боль была вечной и она всегда напоминала ей, КОМУ она принадлежит!

И чтобы каждый мог увидеть мои следы, оставленные на ней.

Увидеть и отказаться от девчонки.

Черт, я уже точно знал, что просто заставлю сделать это каждого, кто посмеет пройти и просто оглянуться на Лизу.

От мысли об этом голова пошла кругом.

Не отрываясь от губ девушки, я буквально зарычал, впившись сильнее пальцами в ее высокие скулы, обтянутые нежной кожей, зная, что оставляю уродливые синяки.

Понимая, что она, раздавленная мои телом, уже задыхается, оставшись без кислорода от яростного поцелуя, я резко оторвал губы от нее, однако не сдвинулся ни на миллиметр.

Девчонка судорожно вдыхала воздух, наплоенный моей яростью и страстью.

Она дрожала.

Мягкие губы уже сейчас слегка распухли от совершенного насилия над ними. На скулах просматривались отметины от моих пальцев.

Ее черные ресницы дрожали.

— Это была очень большая ошибка, девочка, — прошептал я снова, будучи уже не в силах успокоиться.

Мне не составило труда схватить ее тонкие запястья одной рукой, чтобы держать их над головой девушки.

Своим коленом я быстро раздвинул ее ноги, отчего она дернулась, но прилежно замерла.

— Теперь ты только моя, Холодное сердце, — выдохнул я в ее губы отрывисто, когда моя ладонь проскользнула по ноге Лизы от колена до бедра, забравшись под ее трусики.

Подцепив пальцем край шелковистой материи, я потянул ее, с треском разорвав под глухой стон девушки. И оставил еще один кровоточащий след на ее теле, чувствуя, как паника овладевает ею постепенно, но верно.

Глядя в мои пылающие глаза, в этот момент она понимала, что спасения не будет.

Хищно улыбнувшись, я не позволил ей оторваться от стены, медленно лизнув ее губы, не давая возможности отвернуться.

Мое горячее дыхание обжигало ее, когда я нарочито медленно провел пальцами по бедру девушки, обхватив ее упругую попку и сжав в своей ладони.

Лиза выгнулась, заставив меня застонать.

ЧЕРТ!

Не помня себя, я провел пальцами по раскрытому для меня лону, глухо выдохнув.

Такая горячая и влажная. Для меня.

Лиза тихо застонала, закусывая нижнюю губу, когда я погрузил пальцы в нее, и мое дыхание сбилось.

Твою мать.

Она была такая тугая и упругая.

— Ты будешь умолять меня остановиться! — прорычал я в ее губы, чуть прикасаясь к ним, и провел языком от подбородка до нижней губы.

Продолжая одной рукой держать ее руки высоко над головой, второй рукой я резко задрал подол ее платья, вжав свои бедра в ее тело настолько сильно, что чуть не кончил.

Ощущение ее обнаженных горячих бедер снесло последние здравые мысли в моей голове, словно карточные домики штормом.

Член разрывался на части от желания избавиться от нелепой преграды в виде моих брюк, чтобы вонзиться в ее ароматное тело.

Прикрыв глаза от блаженства, я потерся членом о ее бедра, чувствуя, как девушка задрожала сильнее, ощутив силу моего желания между своих ног.

Дэми любила все эти штуки с переодеваниями. Она называла их ролевой игрой.

А мне было достаточно секса.

Просто старого доброго секса без лишнего веселья и премудростей.

Но ни одна, даже самая красивая шлюха не смогла бы сравниться с изящной красотой и сексуальностью Лизы.

Я хотел ее до одури.

До полного помутнения рассудка.

Хотел так, как еще никогда в своей холодной и одинокой жизни.

Словно что-то надломилось во мне в тот момент, когда я впервые увидел ее.

Надломилось слишком сильно, что так и не смогло срастись.

И снова целовал ее, позволяя лишь иногда втянуть воздух, утопая в собственных ощущениях и пьянея оттого, что она вся отдавалась мне в ответ.

Без страха, без стеснения, без жеманной скромности.

— Хочу быть только твоей! — прошептала Лиза горячо, потянув меня к себе и целуя смело и самозабвенно, пока я дернул за ремень и расстегнул ширинку.

Я вошел в нее резко, одним толчком, глухо застонав оттого, насколько тесно было члену.

И замер над девчонкой, когда она дернулась и распахнула глаза.