Бедная Настя. Книга 6. Петербургские лабиринты - Елена Езерская

— Пошел вон отсюда! — недобрым тоном велел цыгану Корф.

— Из-за тебя меня чуть не убили!

— Вы простите его, господа хорошие, — одноглазый цыган попытался увести брата от их стола. — Пострадал человек По своей жадности, теперь болен, сам не знает, что говорит.

— Не мешай мне! — вскричал Червоный. — Они нас за людей не считают.

— Для человека — ты слишком пьян и нахален, — зло бросил ему Корф, тоже поднимаясь из-за стола.

— Постойте, барон, — остановил его Александр. — Я помню этого цыгана. Вот, пусть возьмет, что заслужил.

— Три монеты? — побагровел Червоный, глядя на брошенные на стол Александром деньги. — Так вот значит, как вы мою жизнь цените?!

— А ты что же думал? — кивнул Репнин. — Ждал, что тебе золотых гор отвалят?

— Еще можно розог добавить, — недобро усмехнулся Корф, — тогда, наверное, в самый раз будет.

— Не распаляйся, брат… — Одноглазый потянул Червоного от стола. — В синяках твоих этот барин не виноват. Сам ты из-за жадности своей под жандармов попал.

— Из-за него все, — кричал Червоный, пока брат тащил его назад. — Из-за него, клянусь кровью отца…

Репнин еще какое-то время наблюдал за ними, но потом ему показалось, что одноглазому цыгану удалось утихомирить своего брата, и он повернулся к друзьям, весело пропускавшим уже не первую стопку. Наследник был весел и совершенно равнодушен к набегу цыган.

— Давайте выпьем, господа! — приглашал он Репнина. — Мы пришли сюда веселиться!

— Как бы нам это веселье боком не вышло, — нахмурился Репнин.

— Бросьте, Михаил, — отмахнулся от него Александр. — Берите пример с сестры — она в любой ситуации не унывает. Теперь ваша очередь, Корф, произносить тост.

— Господа! — игриво сказал Владимир. — Я не виртуоз по части красивых слов…

— Да-да, — кивнул Репнин, — некрасивые у тебя лучше получаются.

— Не придирайтесь, князь, — подмигнул Репнину Александр.

— Господа, не всякому человеку доведется сидеть за одним столом…

— Володя! — Репнин испугался продолжения.

— ..с двумя своими бывшими дуэльными соперниками, — улыбнулся его страхам Корф.

— Вот так всегда, — снова не удержался от комментария Репнин, — начинает за здравие, а заканчивает вызовом на дуэль.

— Позвольте мне договорить, господа, — шутливо обиделся Корф. — Мы дрались с вами из-за женщин…

— А я, было, подумал, что ты просто любишь подраться, — опять поддел друга Репнин.

— Нет, это невозможно! — уже всерьез нагреваясь, вскричал опьяневший Корф.

— Князь, — Александр с притворной суровостью посмотрел на Репнина.

— Молчу, молчу, — согласно кивнул тот.

— Так выпьем же, господа, за мужскую дружбу, — выспренно произнес Корф, в который раз поднимая свою стопку. — Ведь это же удивительно — несмотря ни на что, мы целы и невредимы, мы вместе…

— А вот это мы еще посмотрим! — перед их столом неожиданно возник Червоный с пистолетом в руке.

— Брат, не дури! — бросился к нему Одноглазый.

— Уйди… — оттолкнул его Червоный и выстрелил.

— Александр Николаевич! — закричал Корф, бросаясь к упавшему на пол цесаревичу.

— Стоять! — Репнин побежал было за метнувшимся после выстрела на улицу цыганом, но Корф остановил его.

— Это моя забота, а ты — немедленно вези его высочество к доктору…

* * *

— Как он? — обеспокоенно спросил Репнин, когда доктор Штерн закончил повторный осмотр своего нового пациента — его срочно вызвали в трактир, где был ранен один из уважаемых посетителей, и доктор еще на месте осмотрел рану.

— Все в порядке, — улыбнулся Штерн, — больше было волнений. Пуля слегка оцарапала его — прошла по касательной. Совершенно невинный случай. Князю Муранову следует хорошенько выспаться. Вот, проследите, чтобы он на ночь принял эти таблетки.

— Пустое, — отмахнулся Александр, — я не чувствую никакой боли, и у меня отменный сон при любых обстоятельствах.

— И все же я бы повременил с прогулками и весельем, — покачал головой доктор, — отдыхайте, набирайтесь сил, а я через пару дней загляну к вам, проведаю больного.

— Благодарим вас, доктор, — Репнин вышел проводить Штерна.

Александра положили в гостиной, он никак не хотел забираться в спальную, убеждал, что чувствует себя хорошо и хоронить его преждевременно.

— Корф еще не приехал? — нетерпеливо осведомился Александр, когда Репнин вернулся в гостиную.

— Думаю, он не успокоится, пока весь табор вверх дном не перевернет.

— Да где же его носит столько времени? — Александр завозился на диване, куда его уложили, но Анна тут же успокаивающе положила ему руку на плечо.

— Вам следует лежать, ваше высочество, — сказала она.

— Весьма любезно с вашей стороны, Анна, так заботиться обо мне, — кивнул Александр, — но я очень не люблю, когда в мужское дело вмешиваются женщины.

— Сегодняшним происшествием вы уже доказали, что бывает, когда мужчины сами ведут свои дела, — с легким укором ответила Анна.

— Вы правы, правы, — отмахнулся Александр, — но все же не стоит опекать меня, словно я маленький. Рана заживет, и все будет отлично… Корф, наконец-то! Где вы бродили столько времени?

— Как сквозь землю провалились, сбежали, мерзавцы, — недовольно буркнул Корф. — Как ваша рука?

— Все в порядке. Врач сказал — царапина, заживет. Барон, мне очень жаль, что так все вышло. Право, очень жаль.

— Это, господа, впредь вам наука, — не преминул вставить свое поучение Репнин. — Больше не будете ходить по злачным местам и во всем постараетесь вести себя осторожнее.

— О да! — в пьяном раздражении воскликнул Корф. — Явился поручик Репнин и навел в доме порядок. Что бы мы без тебя делали?

— Не ссорьтесь, господа, — прервал их перебранку Александр. — Все уже произошло. Вы можете оставить меня здесь, наедине с книгами. Надеюсь, они не стреляют в наследников престола.

— Прекрасно, — кивнул Репнин, — нам всем следует отдохнуть.

— Что-то и меня в сон потянуло, — признался Корф.

— Пить надо меньше, — поддел его неугомонный Репнин.

— А знаешь!.. — было потянулся к нему Корф.

— Господа! — тревожно воскликнула Анна. — Вам и вправду следует разойтись и хорошенько выспаться.

— Держу пари, — рассмеялся Корф, — что мне всю ночь будут сниться цыгане.

— Лучше бы цыганки, — улыбнулся Александр.

— Так точно, — козырнул Корф и покосился на Анну, неодобрительно смотревшую на веселую мужскую компанию. — Не грустите, Анечка! Завтра я протрезвею и еще раз попрошу у вас прощения.