Спасение души - Али Стюббе

Это заставило его закрыть рот и заглушить смех, который начал клокотать у него в горле. Он подошел ко мне, позволяя своим пальцам коснуться края тени Эммы. Кора ахнула, приближаясь на дюйм, а Кай остался стоять как вкопанный.

Глаза Финна расширились и встретились с моими, я уже знал, что он мог ощущить сигнатуру силы, сосредоточенной вокруг меня.

— Это дело рук Эммы.

— Эмма была здесь? — поспешил спросить Кай, наконец проявляя интерес в выражении его лица.

Я продолжил объяснять — что произошло, опуская грязные подробности, и как я украл ее, потому что зверь во мне пересилил все мысли о моем здравомыслии. Единственное, что было у меня на уме, — это защитить ее.

— Финн, — мягкий, как перышко, голос Коры замолк. Ее грустные голубые глаза наполнились надеждой, брови приподнялись, когда она сложила руки вместе. — Ты можешь использовать часть своей силы, чтобы увидеть ее?

Молча кивнув, он еще раз провел кончиками пальцев по теням Эммы и закрыл глаза, сосредоточенно нахмурив брови. После двух вдохов он поднял руки вверх, его карие глаза сверкали, и он сделал ладонями круговые движения.

В воздухе отражался золотой контур, и я задержал дыхание. Он искал ее, используя ее энергетическую подпись, чтобы увидеть, что она делала в этот самый момент. Не прошло и секунды, как размытое изображение в центре медленно прояснилось, и внутри оказалась женщина, которая никогда не испугается бури, потому что она и есть буря. Та, которой я бы с радостью увлекся.

Кай встал рядом с Финном, и Кора последовала его примеру. Все смотрели на Эмму, которая стояла на своем балконе и смотрела на темное море. Я не смог сдержать учащенного биения своего сердца в груди при одном только виде ее. То, как ее волосы развевались на ветру, и легкий румянец, который все еще присутствовал на ее щеках после моего наказания несколько минут назад.

Это было болезненно и увлекательно одновременно. Я хотел вырваться из-под ее власти только для того, чтобы наброситься на нее и поглотить каждый восхитительный дюйм ее тела. Но затем другая часть меня захотела откинуться на спинку кресла и наблюдать, как тени ласкают ее плоть, как твердеют ее соски, ожидающие, чтобы их пососали, и как ее возбуждение стекало из ее центра, блестя для меня.

Ее удушающая хватка на мне только усилилась.

— Ты сказал, что она была здесь. Итак, почему она ушла? — вопрос Кая повис в воздухе, тяжелый и болезненный.

У меня свело челюсть, и я проглотил шквал эмоций.

— Она сказала мне держаться подальше. Что находиться рядом с ней небезопасно.

Кай не сводил с меня своих янтарных глаз, пытаясь прочесть между строк. Но ничего не получилось; она говорила расплывчато и без всяких объяснений.

— Она жертвует собой ради того, что бы защитить тебя, — сказала Кора почти шепотом, заставляя меня перевести взгляд на нее.

Водянистый блеск появился в ее глазах, когда она изучала тени Эммы, и постепенно смягчалась, чем дольше она смотрела. Я знал этот взгляд. В нем облегчение, смешанное с печалью. Видеть ее и чувствовать ее такой близкой, но в то же время такой далекой.

Губы Коры слегка задрожали, а ее руки бездумно сжались перед собой.

— Посмотрите на нее, — сказала она нам, когда мы все перевели взгляд на окно силы, парящее в воздухе. — Тьма укоренилась в ней, но я не верю, что она полностью потеряна для света. Больше нет. Если бы это было так, она бы не пялилась со своего балкона, как делала раньше, до того, как вы встретились.

Прерывисто вдохнув, она сделала долгий вдох, прежде чем заговорить снова.

— Она в здравом уме. Она строит козни, как я видела почти каждый раз, когда она общалась с королем Ореном, — голос Коры звучал сильнее, она более уверенно оценивала Эмму.

Боковым зрением я увидел, как Кора сделала Эмме жест рукой.

— Посмотрите, как неподвижно ее тело, хотя ее глаза пусты, они поглощены мыслями, которые давят на нее.

Я наблюдал, прослеживая каждый изгиб ее фигуры, каждый изгиб ее лица. Выражение ее глаз, когда я анализировал ее, говорило само за себя. Кора права, и тогда до меня дошли слова, сказанные моей матерью.

Судьба требует принести в жертву того, кто поддерживает равновесие двух миров.

Нет, она никогда больше не принесет себя в жертву. Потому что я вырву свое бьющееся сердце из груди и вложу его в ее. Свет в ее глазах не должен угаснуть навечно.

— Кора права, — добавил Кай. — Она сделает все, чтобы защитить тех, кого любит, и изолировать себя, чтобы переносить мучения в одиночестве — это все, что она знает.

Наше дыхание затихло, пока Финн не отскочил назад, испугав Кору судорожным вздохом.

— Она… — его голос замер.

Мы все наблюдали, как голова Эммы медленно повернулась, пока ее глаза не посмотрели прямо на нас, заставляя нас всех напрячься и задержать дыхание. Мы ждем, как статуи, и ее взгляд ни разу не дрогнул.

— Она нас видит? — спросила Кора.

— Н-нет, — заикался Финн. — Но никто никогда не ощущал мою силу так, как сейчас, что, я вижу, происходит. Она не может видеть нас, но тем не менее чувствует нас.

— Что это значит? — поспешил спросить Кай.

— Это значит… — Финн перевел взгляд на Кая, затем на меня. — Что она чертовски могущественна.

Мы все посмотрели на нее в ответ, пока она не взмахнула рукой, отбрасывая свои тени в пространство рядом с собой, которое нацелено прямо на силу Финна. В течение секунды его маленькое отверстие силы в золотой оправе исчезло, и тископодобные усики, привязывающие меня к этому креслу, погасли.

Мы сохраняли молчание. Ошеломленное.

Я встал, разминая затекшие мышцы.

— Что теперь? — напряженную тишину прервала Кора.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но остановился, мои глаза все еще были прикованы к тому месту, откуда мы наблюдали за ней. Как, черт возьми, я должен отвечать на вопрос, на который у меня нет ответа? Все, что я знал, это то, что мы позаботимся о том, чтобы она не боролась с тем, что скрывала, в одиночку.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Эмма

Солнце только начало просыпаться, а я сидела на краю своей кровати, уставившись на каплю крови на полу, которая засохла со вчерашнего вечера. Мои зубы скрипнули друг о друга, и я не могу остановить прилив крови стремящейся к голове, или учащенный ритм моего сердца. До конца ночи голод не покидал меня, а сон так и