Кремль 2222. Куркино - Олег Бондарев

«Разве что…»

Внезапная догадка поразила мужчину. Она казалась безумной, но, по иронии, объясняла все – от пронзительных взглядов и каверзных вопросов, касающихся их с Кирой прошлого, до, собственно, предложения о совместном побеге.

«Влюбилась, что ли?» – мысленно спросил у тьмы Фред.

Хотя любовь, пожалуй, слишком сильное слово, чтобы вот так им разбрасываться. Скорей, речь шла о какой-то симпатии, граничащей с влечением.

«Кто-то такое зовёт экзотикой, – мелькнуло в голове у Фреда. – Но, по сути, это самое настоящее извращение!»

Впрочем, ему-то какая разница, что за чувство привело сюда Рану? Она хочет сбежать и взять их с собой? Отлично. Когда они окажутся на поверхности, на почтительном расстоянии от Бартаба, Карика и прочих любителей человечинки, можно будет легко и быстро распрощаться с любвеобильной дикаркой и пойти своей дорогой. И если даже Рена вздумает им препятствовать, Фред с Кирой в четыре руки как-нибудь с ней справятся – с одной-то девушкой, пусть и не совсем обычной.

– Ну так что? – нетерпеливо спросила Рена. – Кто она тебе, Фред?

«Нельзя, чтоб она соскочила с крючка, – подумал мужчина. – А то ещё передумает и уйдёт… Подыграю ей. Скажу, что…»

– Она – сестра моего друга. Он пропал, мы отправились его искать.

Такой ответ, казалось, обязан устроить всех. Иронично, но Фред практически не лукавил – они действительно искали брата Киры. И пусть на самом деле Агапа вояка прежде в глаза не видел, сути дела это не меняло.

– Думаешь, он все ещё жив? – спросила Рена.

Напряжение несколько спало: Фред понял это по смягчившимся интонациям дикарки.

– Надеемся. Особенно Кира. Ты ее, наверное, понимаешь лучше моего – у меня-то брата никогда не было.

И снова возникла заминка. Фред тихо скрипнул зубами: из-за треклятого мрака он не мог увидеть, поменялась ли Рена в лице, и если поменялась, то как именно? Вояка хотел сыграть на чувствах дикарки к брату, но что, если они никогда не были близки? Вдруг Бартаб – всего лишь щит, который защищает Рену от других мутантов, и только этим он для неё и ценен?

– Понимаю, – наконец сказала дикарка. – Точней, понимала. Когда-то… Хотя тебе об этом знать без надобности, – спешно добавила она. – Мы должны сбежать. Это – главное.

– Ну так… а какой у тебя план? – откашлявшись, спросил Фред.

– Завтра на заре, когда солнце покажет на середину круга в храме времени, – понизив голос, ответила Рена, – племя соберется в ритуальном зале на поединок Бартаба и Карика. Пока они будут там, я приду сюда, открою клетку и выведу вас наружу. Предупреди свою… её заранее. Утром некогда будет разбираться. Ты понял, Фред?

Он кивнул. Тут же вспомнил, что сокрыт пологом тьмы, и уже открыл рот, дабы сказать…

– Вот и отлично, – произнесла Рена. – Тогда до встречи утром.

И снова – шаги. Поначалу отчетливые, громкие, они с каждой секундой становились все тише – будто самое медленное в мире эхо, которое рассеивает звук в течение нескольких минут.

«Значит, она действительно видит в темноте? – думал Фред, глядя в ту сторону, откуда доносился звук шагов. – Сильней обычного человека, быстрей, ловчей… И как они до сих пор полностью не извели таких, как я и Кира? Уму непостижимо…»

Он покосился туда, откуда доносилось мирное посапывание Киры.

Что ей снится? Как вообще она умудряется так крепко спать в плену у дикарей-людоедов? На жёстком, грязном полу, с тяжелыми мыслями о завтрашней казни…

«Наверное, это моральное истощение, – решил Фред. – Столько событий… Мозг просто не выдержал. Бедняжка».

Кира нравилась ему. Она, похоже, была женщиной, весьма подходящей этому сумасшедшему миру – умела метко стрелять, действовать наперекор обстоятельствам и перешагивать через свой страх, пусть и давалось ей это не слишком просто. По крайней мере, такой Кира казалась Фреду, знавшему её всего один день.

Но в условиях нынешнего мира даже день – это очень много.

«Надеюсь, у нас впереди ещё достаточно дней. Надо ведь еще разобраться, кто я, и найти похищенного Агапа… Уйма дел, короче говоря».

Фред уселся поудобней и закрыл глаза. Задумавшись на секунду, он громким шепотом сказал:

– Спокойной ночи, Кира.

Фред заснул быстро. И, хоть снилась ему откровенная галиматья, больше он не просыпался до самого рассвета.

Наверное, поэтому и не услышал, как Кира тихо ответила ему:

– Спокойной ночи, Фред.

Разумеется, она давно уже не спала и слышала все до последнего слова.

* * *

Потолочник медленно полз по бетону, стараясь, чтобы его присоски «чмокали» не слишком громко. Взор фасеточных глаз был направлен вниз, туда, где царила непроглядная тьма.

Но непроглядной она являлась только для обычных людей, не для потолочника. Памятуя об условиях, в которых придется действовать их творению, разработчики снабдили био прибором ночного видения, который автоматически включался, когда робот забредал в плохо освещенное помещение.

Именно благодаря этому чудесному изобретению потолочник теперь видел толпу руконогов, которая ошивалась в тоннеле метро. К счастью, баги перемещались по шахтам, не особо таясь – это был их дом, и они говорили, не понижая голоса, и громко топотали уродливыми паучьими лапами по грязному полу. Мутантов совершенно не заботило, что кто-то может их услышать. И даже более того – эти жуткие твари были уверены, что в заброшенных шахтах, кроме них, никого нет.

«Знали б они, кто поджидает их за ближайшим углом!» – мысленно усмехнулся потолочник.

Точней, не он сам, а его новый хозяин, Громобой, подчинивший себе сознание ползучего био. Нейромант, к слову, действительно находился за ближайшим поворотом и терпеливо ждал, когда руконоги снимутся с привала и уйдут.

Вот только этого почему-то не происходило.

«И чего вы там встали-то? – размышлял нейромант, наблюдая за мутантами посредством фасеточных глаз потолочника. – База у вас тут какая-то? Дежурный пост?»

Хуже всего было то, что подогнать или спугнуть багов не было никакой возможности. Бросишь в бой потолочника – и руконоги живо порвут его на микросхемы, пусть и сами умоются кровью. Отправишь на помощь Рухлядь – рискуешь изувечить лучшего своего робота. А ведь этой дюжиной количество багов в шахтах метро под Москвой не ограничивается – могут на шум прибежать и еще столько же, и даже больше. Зависит от того, где находится их следующий «лагерь».

«Рисковать не стоит».

Громобой готов был пожертвовать потолочником, но расставание с Рухлядью в его планы определенно не входило. Вот и приходилось ждать, попутно ломая голову, как же поступить?

«Может быть, попробовать увести их с помощью потолочника? – вдруг осенило нейроманта. – Не ввязываться в бой, а так – напасть на одного и дать деру, покуда шею не свернули… Если их зацепить, они не отстанут, это как пить дать!»