Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…» - Наталья Павлищева

— Нет, не убью… отрежу… кое-что.

Сказано так, что любой услышавший поверил бы, что и впрямь отрежет. Эта может… Евпейт только вздохнул. За что Одиссею такой подарок?

Однажды он поинтересовался, за что Пенелопа любит мужа, который и дома-то бывает редко.

— Любовь — единственная награда, получаемая не за заслуги. Но тебе ее не видать.

В роще на горе созрели оливки, их пора собирать и давить масло, а еще засаливать для будущих дней. В мире нет ничего полезней оливкового масла, его нужно много, очень много, как можно больше, чтобы было во что обмакнуть хлеб, чем сдобрить бобы, смазать мясо для жарки, чем смазать обветренную и опаленную солнцем кожу… И к рыбе оливки прекрасная добавка, и к мясу, и просто съесть горсть оливок с куском хлеба для поддержания сил неплохо…

Но оливковых деревьев немного, у Лаэрта уже должны плодоносить те, что посажены его отцом для Одиссея. Но Лаэрту самому нужны оливки и масло, пусть уж, царица решила, что обойдется и просить не станет.

Завтра пора начинать сбор с деревьев, что принадлежат Одиссею. Пенелопа объявила, что сама пройдет по роще, чтобы посмотреть, много ли плодов, прикинуть, насколько хватит, а заодно посмотрит и новые рощицы, за два года деревья должны подняться. Теперь она могла свободно гулять по острову, не опасаясь оставлять Телемаха дома.

Евринома послушно семенила сзади, едва успевая за госпожой, движущейся широким шагом. Пенелопе было просто некогда, она умела выступать важно, если приходилось кого-то встречать, как хозяйке дома, но, бывая одна или только в окружении слуг, тем более таких, как Евринома, или Гипподамия, или Актор, прибывших с ней из Спарты, царица не считала нужным скрывать свой истинный нрав.

На старых оливах ветки сплошь покрыты массой плодов. Пенелопа довольно оглядывала одно дерево за другим. Хорошо, что послушала Актора, который посоветовал поливать оливы за полтора месяца до начала цветения. Над Пенелопой смеялись все, кто это видел, а Актор твердил, что если деревьям не хватит влаги именно в это время, то и урожай будет хуже. Они носили и носили воду от источника, выливая ее под деревья, болели руки, болели спины, кружилась голова, зато оливы щедро отблагодарили за труд. Это стало понятно еще в мае, когда оливы их рощи цвели щедро, куда лучше, чем у остальных на Итаке.

Пенелопа прикинула, что можно бы отвести малый ручей в эту сторону. Тогда и воду для полива носить много ближе. Некоторое время она стояла, мысленно планируя, как лучше провести новое русло, кого и когда занять этой работой.

Сейчас у Пенелопы было достаточно людей даже для такой работы.

Но не ради этой рощи привела Пенелопа в лес своих служанок. Вчера Ферет вернулся из леса и сообщил, что все закончено, роща выглядит так, словно и не было вокруг леса, а оливы откликнулись на заботу невиданным урожаем, ветки с трудом выдерживают плоды. Можно собирать.

Вот туда и вела своих спутниц Пенелопа, причем спутниц, не подозревавших ни о чем. Всю дорогу она говорила о новых саженцах олив, которые на месте бывшего леса высадили Ферет и его помощники, о том, как не скоро эти саженцы принесут первые плоды… Евринома послушно кивала, а Гипподамии немного надоело, и она опередила царицу с ключницей. Царица сильно волновалась, хотя не подавала вида, и, хитря, чуть отпустила вперед служанку.

На самом берегу ручья, по склону которого чуть выше и должны быть оливы, Пенелопа с удовольствием отметила молодые деревца смоковницы. Фиговые деревья тоже посадили Ферет с помощниками, Смоковница дерево более «быстрое», оно начинает плодоносить на третий год, хотя на некоторых ветках уже виднелись первые плоды. Это хорошо, на будущий год будет еще и смоква. Таких деревьев немало ближе к дворцу, но, кроме неприятностей, лишнего ничего не бывает.

Они с Евриномой начали подниматься по склону вслед за ушедшей вперед Гипподамией, как вдруг раздался ее вопль. Царица побежала вверх, словно быстроногая лань.

— Что?!

— Там! — Рука Гипподамии указывала именно в сторону поля, где должны быть крошечные всходы новых олив.

Никакого поля не было! На месте, где совсем недавно были лишь всходы, стояла огромная оливковая роща! Роща взрослых деревьев, сплошь покрытых плодами!

Гипподамия даже головой трясла, пытаясь отогнать видение, но оно не исчезало. Посаженные в прошлом, а то и вовсе в этом году оливы были взрослыми, они плодоносили.

Пенелопа с трудом сдержала смех, чтобы не расхохотаться, брякнулась на колени и простерла руки к пустому месту под кроной большого дерева:

— Афина, богиня, благодарю тебя за щедрый дар!

Гипподамия стояла, вытаращив глаза, она никого под оливой не видела, но так и положено, боги показываются только тому, кому сами желают, для остальных богини невидимы. Вот кто помогает советами их хозяйке! Вот почему Пенелопа столь разумна, а все ее придумки дают такой результат.

Позади слышалось пыхтение добравшейся, наконец, Евриномы. Но пыхтение тут же прекратилось — ключница увидела ровные ряды взрослых олив вместо тоненьких вчерашних саженцев.

— Что это?!

Пенелопа счастливо рассмеялась:

— Подарок богини Афины.

— Да, — просто раздуваясь от гордости, подтвердила Гипподамия, словно в даре Афины была ее личная заслуга, — Афина сделала деревья сразу взрослыми.

Они ходили между деревьями, Гипподамия и Евринома таращились на оливы, а сама Пенелопа — больше на пространство между ними. Да уж, погнули спины мужчины, попотели… Немало пришлось выкорчевать и вынести.

— Царица, будет нужно много сосудов, чтобы собрать все масло со стольких деревьев.

Евринома, как настоящая хозяйка кладовых, думала о своем. Это для болтушки Гипподамии прежде всего помощь Афины и взрослые деревья взамен вчерашних крошечных ростков, а для Евриномы практические вопросы.

Пенелопа радовалась — все получилось как надо, сегодня же Гипподамия возвестит всей Итаке, что Афина превратила вчерашние саженцы в плодоносящую рощу, и можно будет приступать к сбору плодов. Но если Евриному интересовала тара, в которой будет храниться масло, то Пенелопа задумалась о том, как это масло давить. Она не рассчитывала на урожай в первый же год, а потому не позаботилась о прессах и сосудах, теперь придется срочно что-то придумывать. Двух каменных прессов мало для того объема оливок, которые предстояло переработать.

Эвриклея встречала их возле ворот, тревожно всматриваясь в лица. Но долго няньке волноваться не пришлось, Гипподамия бросилась к ней издалека. Крик служанки был слышен не только Эвриклее:

— Богиня Афина превратила саженцы во взрослые деревья! Там целая роща олив! Вместо саженцев роща взрослых деревьев и с плодами!

На крик служанки прибежали все свободные рабы, а кто-то и дела побросал, слишком удивительным было то, о чем она сообщала. К вечеру Итака и впрямь гудела: Афина помогает их царице! Богиня превратила вчерашние саженцы во взрослые оливы! Нашлись даже любопытные, не поленившиеся отправиться на другой конец острова, чтобы собственными глазами увидеть чудо.