Чернильная смерть - Корнелия Функе

Слушая Орфея, Фарид ясно увидел рог, волнистую гриву, услышал фырканье и шорох копыт в хрусткой от изморози траве. Целых три дня ему казалось, что не такая уж и плохая это была идея — вычитать сюда Сырную Голову. Три дня, по его подсчетам, прожил единорог, прежде чем собаки Зяблика погнали его на копья охотников. А может быть, правду рассказывала Брианна на кухне, что его подманила нежной улыбкой одна из любовниц Коптемаза?

Резе отворил Осс. Фарид выглянул из-за его плеча, любопытствуя, кто это стучится к ним в такой поздний час, и в первую минуту подумал, что это Мегги, до того похожи стали мать и дочь.

— Орфей дома?

Реза говорила так тихо, словно стыдилась каждого произносимого ею слова. А увидев выглядывающее из-за спины Дуботряса лицо Фарида, она понурила голову, как ребенок, которого застали за чем-то запретным.

Что ей нужно от Сырной Головы?

— Скажи ему, пожалуйста, что с ним хочет поговорить жена Волшебного Языка.

Осс жестом пригласил ее войти. Реза, пряча глаза, мельком улыбнулась Фариду. Дуботряс велел ей обождать в прихожей и тяжело затопал по лестнице вверх. По опущенным ресницам Резы Фарид понял, что спрашивать, зачем она пришла, бесполезно, поэтому он пошел вслед за Оссом, в надежде услышать что-нибудь в кабинете Орфея.

Сырная Голова был не один, когда телохранитель доложил ему о позднем визите. Три девушки, немногим старше Мегги, уже много часов ворковали ему, какой он умный, талантливый и неотразимый. Самая младшая сидела на его жирных коленях, и Орфей целовал и ощупывал ее так бесстыже, что Фариду хотелось дать ему по рукам. Орфей все время посылал Фарида на поиски самых хорошеньких девушек Омбры. "Что ты кобенишься? — рявкнул он, когда юноша поначалу отказался оказывать услуги этого рода. — Они меня вдохновляют! Слыхал ты когда-нибудь о музах? Так что валяй, приведи мне пару красоток, а то я никогда не сумею написать слова, которых ты так ждешь". И Фарид послушался и стал приводить девушек, оборачивавшихся на него на улице, в дом Орфея. На него многие оборачивались. Ведь почти все юноши его возраста в Омбре или погибли, или были на службе у Виоланты. Обычно девушки соглашались пойти с ним к Орфею за несколько монет. У всех были дома голодные младшие братья и сестры, у всех матери отчаянно нуждались в деньгах. А некоторым просто хотелось купить наконец новое платье.

— Жена Волшебного Языка? — по голосу Орфея было слышно, что он выпил уже целую бутылку крепкого красного вина.

Однако глаза за круглыми стеклами очков были на удивление ясными. Одна из девушек потрогала очки кончиком пальца, так робко, словно боялась, что сама превратится в стекло от этого прикосновения.

— Интересно! Веди ее сюда. А вы, красотки, выметайтесь!

Орфей столкнул девушку с колен и оправил одежду. "Тщеславная жаба!" — подумал Фарид и притворился, что никак не может вытащить пробку из бутылки, чтобы Орфей не отослал его сразу прочь.

При появлении Резы три девушки так поспешно выпорхнули из комнаты, словно это родная мать застала их на коленях у Орфея.

— Какой сюрприз! Присаживайся!

Орфей указал на кресло со своими инициалами — мебель для нового дома была изготовлена на заказ — и высоко поднял брови, чтобы подчеркнуть свое изумление. Эти жесты были у него отрепетированы, и не только эти. Фариду уже несколько раз случалось видеть, как Орфей примерял перед зеркалом разные выражения лица.

Осс закрыл дверь, и Реза нерешительно села на краешек кресла, словно сомневаясь, не лучше ли ей уйти.

— Надеюсь, ты приехала не одна! — Орфей присел к письменному столу и наблюдал за своей гостьей, как паук за мухой. — Омбра ночью — не самое безопасное место, тем более для женщины.

— Мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказала Реза. — Наедине, — добавила она, покосившись на Фарида.

— Фарид! — окликнул Орфей, не глядя на юношу. — Уйди. И захвати с собой Сланца. Он опять перемазался в чернилах. Пойди отмой его.

Фарид с трудом удержал грубое слово, просившееся на язык, посадил стеклянного человечка на плечо и пошел к двери. Реза опустила голову, когда он проходил мимо. Фарид увидел, как дрожат ее пальцы, разглаживая поношенную юбку. Что ей здесь нужно?

Осс, как всегда, пытался поставить ему подножку на пороге, но Фарид слишком хорошо знал его шуточки. Он даже нашел способ мстить Дуботрясу. Фарид улыбался служанкам на кухне — и девушки с удовольствием подсыпали чего-нибудь в обед великана, так что тот потом долго маялся животом. Улыбка у Фарида была куда обаятельнее, чем у Осса.

У двери подслушивать не получится. Осс встал перед ней и уходить не собирался. Но Фарид знал еще один способ услышать, что происходит в кабинете Орфея (служанки рассказывали, что жена предыдущего хозяина выслеживала таким образом своего мужа).

Сланец испуганно посмотрел на Фарида, когда тот понес его по лестнице не вниз, на кухню, а вверх. У Осса подозрений не возникло — Фарида часто посылали наверх, чтобы взять в гардеробной чистую рубашку для Орфея или почистить его сапоги. Гардеробная находилась прямо над кабинетом, рядом со спальней Орфея. В полу под вешалками была проделана дырка. Рубашки Орфея так сильно благоухали розами и фиалками, что Фариду едва не стало дурно. Дырку в полу показала ему одна из служанок, зазвавшая его сюда, чтобы поцеловать. Отверстие было не больше монетки, но, прижав к нему ухо, можно было услышать каждое слово, произносимое в кабинете. А если прижать к дырке глаз, виден был письменный стол Орфея.

— Смогу ли я? — Орфей расхохотался, как будто никогда не слыхал такого нелепого вопроса. — Ну в этом-то сомневаться не приходится. Но моя работа стоит дорого…

— Я знаю! — Реза запиналась, как будто ненавидя каждое произносимое ею слово. — У меня нет таких денег, как у Зяблика, но я могла бы на вас работать!

— Работать? Нет, спасибо большое, прислуги у меня хватает.

— Хотите мое обручальное кольцо? Золото в Омбре редкость, и, я думаю, за него можно выручить приличную сумму.

— Оставь его себе. Золота и серебра у меня достаточно. Но есть кое-что другое, что ты могла бы… — Орфей хохотнул.

Фарид знал этот смешок. Он не предвещал ничего хорошего.

— Удивительно складываются порой обстоятельства, — продолжал Орфей. — Нет, правда! Ты пришла как по заказу.

— Я не понимаю.

— Конечно, конечно. Извини, сейчас я все объясню. Твоему мужу — уж не знаю, каким именем его назвать у него их столько! — так вот, твоему мужу не так давно и, надо признать, не без моего содействия являлись Белые Женщины. Говорят, он даже чувствовал прикосновение их пальцев к своему сердцу, но, к сожалению, он отказывается говорить со мной об этом интересном моменте.

— Какое отношение это имеет к моей просьбе?

Фарид впервые заметил, что и голос у Мегги совсем как у матери. Та же гордость и та же ранимость, тщательно скрываемая за гордостью.

— А такое: ты, может быть, помнишь, что месяц-другой назад на Змеиной горе я поклялся вернуть из царства мертвых одного нашего общего друга.