Злодейка, разыгравшая свою смерть - Элли Лин

вами отнюдь не чужие. И еще… я, разумеется, не стану вам больше мешать.

Малик специально пропустил последние слова Рихта мимо ушей. Он не был столь благороден, чтобы терпеть людей Рихта подле себя. Рыцарь об этом тоже мог догадаться. Он слишком легко себя выдал. Не будь он столь поспешен в делах, то этот ребенок никогда бы не догадался, что это он мешает графству Де Клифф и как на зло путает все их карты.

«Тц, нельзя было выдавать себя, впредь буду с ним аккуратней. Этот мальчишка так груб к сестре, что точно нашел бы способ помочь избавиться от Эйрены», — корил себя святой рыцарь.

— Тут вы правы, надо держать своих людей близко, как раз подумываю перевезти в дом семью, — сказал Малик. — Пускай даже если Эйрена и заявится, вернувшись сюда, я быстро дам ей понять, что она нам больше не нужна, и без нее и ее магии можно припеваючи жить. Отныне и без нее все в графство будет гладко. Все ведь начнет идти гладко и своим чередом с этой самой минуты, я прав, господин священник?

Малик так пристально смотрел Рихту в глаза, что тому даже стало неловко и чуточку совестно. Во взгляде мальчишки не было ничего, кроме усталости и злости.

Рихт в ответ кивнул и еще разок улыбнулся.

«Такой же высокомерным, как и сестра. Кровь не водица, однако с этим ребенком хотя бы можно договориться», — решил он.

— Думаю, вам и правда стоит перевезти своих членов семьи, это будет лучшим решением. Все-таки теперь это ваш дом. А я в свою очередь, конечно же, больше не стану вас обременять. Хочу, чтобы вы начали мне доверять, поэтому изо всех сил постараюсь завоевать это доверие.

— Ловлю вас на слове, господин святой Рихт.

Рихт кивнул, распрощался и ушел, закрыв за собой двери комнаты, а Малик, как только он вышел, расслабленные ладони снова сжал в кулаки.

«Мерзавец, улыбающийся как редкостный идиот, думаешь, если вмешаешься, то найдешь способ подловить тем Эйрену? Думаешь, если перевезу в дом семью, то она разозлить и тут же объявится?!»

Малик достал бумагу и приготовился написать Рине письмо. Он должен был сказать ей, что пришло время всей семье переехать. Наступила пора начать жить всем в столице!

* * *

Прошло три недели с исчезновения графини Де Клифф, заголовки королевских газет пестрили все теми же старыми и давно приевшимися жителям новостями:

«Эйрена Де Клифф так и не объявилась!».

«Шанс того, что Эйрена Де Клифф жива, с каждым днем становится все ниже и ниже».

Все писали о том, что графиню не нашли и давненько не видели. Какие-то из газетчиков все чаще упоминал в заголовках потенциальную замену Эйрены — Малика, ее сводного брата. В статьях о нем говорилось примерно одно: что на всех светских приемах со стороны рода Де Клифф представителем выступал только он; что молодой человек оказался по натуре довольно многообещающим наследником графа. Мальчишка был грамотен и обладает незаурядным уровнем владения магией и ясным умом (иначе говоря, ничем не хвастался и не злоупотреблял властью). По мнению Рины, распространению таких новостей поспособствовал не кто иной, как сам святой Рихт. Впервые за то, что рыцарь лез не в свое дело, она была ему благодарна и от всего сердца признательна. Хоть где-то от этого святого паразита была для всех польза.

Просмотрев все присланные Маликом сведение и газеты, Рина убрала их в комод и принялась разбирать детские вещи. Уже завтра она с Медеей и Витой собиралась перебраться в столицу, чтобы там хорошо разыграть вид зажиточной и любящий тратить деньги семьи. К тому же уже скоро должна наступить пора проведения аукциона, а уж на нем-то все они просто обязаны хорошо разгуляться.

Рина уже представляла, какими прекрасными заголовками их наградят, когда Малик, Медея и Витта начнут делать первые шажки в свет.

«Отмечают кончину Эйрены, скупая драгоценные камни: кто они, эти новые члены семейства Де Клифф?»

«Деньги графства Де Клифф скоро бесследно исчезнут, как и графиня Эйрена».

«Кто же убережет Медею, Витту и Малика Де Клифф от расточительства, раз Эйрена больше не с нами?»

Из-за мыслей о всех будущих заголовках на губах Рины заиграла улыбка, а на щеках показался румянец. Витта же, что складывала на кровать свои плюшевые игрушки и платьица, переместила взгляд на сестру и сощурилась.

— Тот дяденька и сегодня придет? — как обычно в полголоса спросило дитя.

Рина не поняла, почему Витта интересуется тем лживым священником, но тут же ответила:

— Он не приходил уже пару дней, так что сегодня, скорее всего, точно заявится. Как раз новости о нашем отъезде ему передам, — в этот момент она перебирала драгоценности и украшения, поэтому все ее внимание было отдано блеску камней.

— Рина, а он тебе нравится? — внезапно нанесла критический удар по сердцу Рины сестренка.

Этот вопрос потряс сознание Рины, как внезапно прогремевший гром и гроза. Как неожиданная объявление об окончании товаров по акции или как новость о том, что твой любимый актер нашел себе пару.

Из ее рук выпала коробка с украшениями, полудрагоценные камушки тут же разлетелись в разные стороны.

— Он? Мне?! Витта, о чем это ты говоришь?! — Рина принялась подбирать с пола камни и украшения, продолжая при этом мысленно очернять всеми известными ругательствами Китрана.

«Было бы чему нравиться! Он же страшней самой смерти… Нет, да он же и есть сама смерть!»

Витта помогала Рине, но все равно хмурилась.

— Разве? А мне показалось, что тебе приглянулось его лицо… А еще ты всегда принимаешь подарки и гостинцы, которые приносит этот священник.

Эти слова отправили Рину в нокаут. Она закрыла руками лицо, пытаясь скрыть подступающие к глазам постыдные слезы.

Вот уже три недели Китран заявлялся в Усадьбу Трех Роз будто бы между делом, не придерживаясь точного расписания. То он приходил раз в пару дней, то почти каждый день… Чтобы задобрить Рину или, как сама Рина думала, хотя бы ненадолго взбалмошной девушке заткнуть рот, он то и дело брал с собой сладости и другие съестные подарки. Провоцировать повелителя демонов Рине совсем не хотелось (да и кто откажется от бесплатной еды), поэтому она принимала дары и подношения. Но знай она, что все так обернется, то вежливо попросила бы змея больше ничего с собой не носить!

«Вот и как мне теперь смотреть ребенку в глаза?» — продолжала саму себя проклинать недальновидная девушка.

Она кое-как убрала руки с лица и выдавила улыбку.

— Витта, я должна