Студент 3 - Всеволод Советский

с ее подбородка капали на пол и на бесчувственного кавалера.

— Ребята, — причитала она, — ребята, помогите пожалуйста… его на кровать… Я сама не справлюсь…

Мне стало ее нестерпимо жалко.

— Давай, Вить, поможем.

И мы не без труда затащили увесистую тушу на разложенный диван-кровать, еще и повернули вниз лицом, чтобы не задохнулся. По ходу этой операции Дима безмятежно сопел и храпел, и я зачем-то совершенно ненужно подумал, что очухавшись, он ровно ничего не будет помнить. Следовательно, полностью неведомо останется то, что кто-то приходил, был, говорил и даже слегка отметелил — совсем слегка, можно сказать, по-дружески…

Под эти мои размышления Лидия рассчиталась с Витькой. Такой «котлеты» банкнот, что у Гриши, у нее, конечно, в помине не было: видать, отдавала почти последнее. Несложно допустить, что и в долги залезла.

Я не утерпел:

— Послушайте, Лида. Абсолютно не мое дело, понимаю. Но вы уверены, что этот… персонаж достоин ваших забот? И затрат?..

Она прерывисто вздохнула:

— Ах, молодой человек! Вы, наверное, не представляете себе, что только может быть в жизни!..

Я хмыкнул:

— Теперь представляю…

И дверь квартиры № 65 закрылась за нами, навсегда скрыв тайны, незримыми нитями опутавшие этих двух людей.

— Ты понял? — кивнув на дверь, спросил я Витьку.

— Что бабы дуры? — он сардонически ухмыльнулся. — Так это я давно понял!

— Это второстепенно, — отмахнулся я. — Главное в этом мудаке. В Диме. Ты понял?..

Разумеется, я не упустил момента влить педагогический мотив в наши с Витькой дружеские отношения.

— Вот Вить, — я и заговорил тоном ученого чревовещателя, — теперь ты видел, что такое наркомания!

Витькино лицо заметно изменилось:

— Ты уверен, что он… того?

— А ты не видел своими глазами?

— Ну… — протянул Витек растерянно, — может, просто бухой?..

— Нет, — жестко сказал я. — Запаха нет. И моторика движений совсем другая. У пьяных не так.

Про моторику я с ходу выдумал, но мне важно было Витьку припугнуть. Получилось. На роже выразились смятение и борьба с собой.

— И это каждого ждет, — сурово молвил я. — Ты обратил внимание, что он еще не полностью деградировал? Что в нем пока есть многое от прежнего… человека образованного, даже эрудированного?.. Но все! Летит под гору, и назад пути нет!

Мне удалось найти еще несколько удачных метафор, от чего Витька понимающе хлопал глазами и помалкивал. С тем и вышли на крыльцо.

— Вот так, почтенный Виктор, — как всегда в таких случаях я сделал ударение на последний слог, — вот нам наглядный житейский урок!

В процессе этой речи мой взгляд неудержимо повело в сторону знакомого подъезда — он был открыт, и в полутемной глубине двигалась тень…

Я толком не успел ни подумать, ни увидеть ничего, а сердце уже забилось, затрепыхалось, как взволнованная птица, угадав то, чего не могли угадать ни ум, ни зрение…

На крыльцо вышла Алиса.

Глава 15

Она совсем не обратила на нас внимания. Просто не посмотрела в нашу сторону. Зачем-то взглянула ввысь. Улыбнулась. Так отстраненно, как только она умела — словно улыбалась себе самой, видя там, в глубине себя то, чего никому не дано увидеть. Одета она была в джинсовый сарафан, светлую блузку. Чулочки, туфельки. Точеная фигурка, стройные ножки. Девушка-мечта, что там говорить. Вечная юность, воплощенная в случайном девичьем обличье.

Она слегка встряхнула головой, поправив волосы.

От Витькиного взора это не скрылось.

— О, — воскликнул он вполголоса, — ты глянь-ка, дом — страшилище, зато девчонки симпатичные тут…

— И даже знакомые, — я усмехнулся.

— Кто знакомый? — удивился он. — Э-э… Вот эта, что ли?

— Она самая, — сказал я с легким вздохом.

На меня вдруг нахлынула необъяснимая элегия. Алиса сошла с крыльца, неспешно направилась куда-то… а я смотрел ей вслед с таким огромным чувством, которого понять не мог. А может, и не надо это понимать.

Девушка уходила от нас, и мне чудилось, что я вижу и чувствую, как над планетой бегут и убегают дни и облака, и люди смотрят в небеса, тоскуя от невозможности удержать время, бег Земли в космосе, сделать так, чтобы не уходило от тебя, а оно уходит, уходит, уходит…

— Ты что, Базилевс?.. — донесся до меня голос Витька как будто невесть откуда издалека, а я смотрел, как Алиса идет, поворачивает, скрывается за углом дома… и переживал вот все это — облака, годы, бесконечную гонку неизвестно за чем… то, как приходят и уходят поколения, рождаются и исчезают города и страны, прибои бьют в борта материков…

И все. Упала завеса. Прошлое есть прошлое.

— Все, Витя. Все и ничего, — я улыбнулся.

Он смотрел на меня неодобрительно. Что и понятно. Если твой друг видит девушку, столбенеет, потом начинает туманно выражаться, явно не желая говорить правду… ну, как-то это огорчительно, так скажем.

Конечно, я это понял.

— Вить, — проникновенно молвил я. — Да, конечно, была у меня тут история. С этой вот самой девушкой… Секрета тут никакого нет, но говорить мне об этом просто неохота. Ты уж меня пойми.

Он размяк от таких слов.

— Да ладно! Чего ж тут не понять. Я понимаю… Так что, вот с этой самой девчонкой? — кивнул он вслед Алисе.

— Да, — с задумчивой улыбкой ответил я.

— Хм. А как же твоя Му… э-э, извиняюсь, Ленка?

— Не Ленка, а Лена.

— Ну да. Еще раз извиняюсь.

— Так здесь дело простое. Одна в прошлом, другая в будущем. Вот как-то так!

— Хм! Хорошо сказал, Базилевс! Ты вообще мастер